Исцеление любовью - Тесса Дэр

Как раз то, что надо.

Пройдя через зал, она потянулась за подсвечником и обнаружила, что тот весит не меньше тридцати фунтов. Решив оставить его на месте, она вынула свечу и зажгла ее от огня.

Как только фитиль свечи в руке Иззи запылал, ей стало легче дышать. Целую минуту она стояла неподвижно, поглощенная единственным занятием. Дыханием.

– Мисс Гуднайт.

Иззи чуть не подпрыгнула. И чудом удержала свечу.

– Уже убегаете? – сухо осведомился герцог. – Не выдержали даже одной ночи?

Она обернулась, придерживая одной рукой свободный ворот ночной рубашки. Герцог стоял шагах в пяти от нее, он был по-прежнему одет так же, как днем. Видимо, он не спал. И блуждал по залу. Должно быть, этот звук она и слышала – его шаркающие шаги по каменным плитам.

– Нет, я… и не думала убегать. – Иззи попыталась изобразить беспечный тон. – Мне просто не спалось.

– Полагаю, с перепугу. – Он сунул фляжку в карман сюртука.

– От волнения, – солгала она. – Я унаследовала целый замок, но даже не видела его толком. Мне не терпелось приступить к осмотру.

– Среди ночи? Возвращайтесь к себе. Нельзя бродить здесь в темноте. Это небезопасно для вас.

Она шагнула ближе.

– Вы не проводите меня?

– И это тоже небезопасно, – пробурчал он.

Тем не менее он приобнял ее за талию и повел из зала к лестнице. На верхней ступеньке она повернула в коридор, ведущий к ее «комнате ужаса».

– Вот видите! – подал голос герцог. – Вы уже повернули не туда.

Иззи замерла, решив ни за что не признавать ошибку.

– Я не заблудилась, а осваивалась в замке.

Он недоверчиво хмыкнул.

– Со мной все будет хорошо. Крыс я не боюсь. Летучие мыши уже улетели. А в привидения я не верю.

– А в то, что я настоящий, верите? – мрачно спросил он.

Если честно, Иззи в этом сомневалась. Он казался сказочным персонажем. Даже ее буйная фантазия вряд ли могла бы создать человека, подобного герцогу Ротбери.

Пока они шагали по коридору, его рука покоилась на ее талии. Иззи казалось, что его прикосновение обжигает ей кожу.

Со свечой в руке она заглянула в несколько похожих на пещеры, почти пустых комнат.

– Завтра я внимательно осмотрю их все и выберу себе спальню.

– И каким же образом вы собираетесь обустроить ее? Вам понадобятся ткани, мебель, слуги. Платы вперед от меня не ждите. Собственных средств у вас нет.

И то правда. Но и на этот случай у Иззи был готов ответ.

– Завтра во время осмотра замка я составлю список самых ценных вещей. Наверняка здесь найдется что-нибудь, что можно продать.

Возражение последовало незамедлительно.

– Если здесь и были какие-нибудь ценности, их давным-давно разграбили. Сейчас в замке нет ровным счетом ничего ценного. Ничего такого, что стоило бы сохранить.

Ничего ценного? Ничего такого, что стоило бы сохранить?

Судя по всему, себя в этот список герцог не включил?

Задумавшись, Иззи повернулась к нему. Мерцающий отблеск падал на левую половину его лица. Шрам на правой половине словно поглощал золотистое и теплое сияние свечи. В ночной темноте рана герцога казалась особенно широкой и жуткой.

И незаживающей.

– Откуда такая уверенность? – спросила Иззи.

– Я знаю каждый дюйм этого замка, – объяснил он. – От самых глубоких погребов до самой высокой башни.

Небольшая затемненная арка поманила Иззи влево. Эта арка словно притягивала взгляд, лестница за ней нашептывала обещания – словно задорный хвостик интриги, спиралью уходящей в темноту.

– Эта арка сбоку… – заговорила Иззи. – Если вы изучили этот замок вдоль и поперек, значит, вам известно, что там?

– Тридцать четыре ступеньки и круглая комната наверху размером шесть шагов в поперечнике.

– Ну и ну… – отозвалась пораженная Иззи. – Предельно точный ответ.

– Если сомневаетесь, посчитайте сами.

Оставив его в коридоре, Иззи начала подниматься по маленькой винтовой лестнице, освещая себе путь свечой. Лестница была узкой, даже Иззи пришлось повернуться боком, шагая со ступеньки на ступеньку. Широкоплечий Ротбери отстал от нее.

– Тридцать одна, тридцать две, тридцать три…

Он не ошибся. Ступенек оказалось тридцать четыре, и они привели Иззи в маленькую круглую комнату. Здесь не было ни летучих мышей, ни крыс, ни привидений. И всего одно узкое, как бойница, окно. Осторожно пройдя по неровному каменному полу, Иззи высунула голову в прямоугольное отверстие.

О-о!

Ее бедное сердце!

Ей пришлось прижать ладонь к груди, чтобы сердце не выскочило из груди и не разбилось об землю, оставшуюся далеко внизу.

Невероятно.

Башенка возвышалась над замком, обзор с нее не заслоняли ни деревья, ни холмы. Облака в небе над ней как раз разошлись. И теперь Иззи словно парила среди звезд.

С горящей свечой в руке, она казалась самой себе еще одной звездой. Одинокой. Незаметной среди тысяч других. Но точно так же излучающей свет и тепло.

Как ни странно, при виде бездонного неба Иззи вдруг стало не так одиноко. Может быть, издалека, с другой планеты, она похожа на одну из звезд созвездия.

– Вот она, – произнесла она вслух, отрезая себе путь к отступлению. – Вот моя комната. До летучих мышей, крыс и привидений мне нет дела. Эта башня будет моей спальней, а замок – моим домом.

Герцог присоединился к ней, одолев тридцать четвертую ступеньку.

– Повторяю в последний раз: вам нельзя здесь оставаться.

– Почему? – Она обвела комнату взглядом. – Эта башня может обрушиться?

– Нет. Опасность исходит не от ненадежных стен. Не от крыс, летучих мышей и даже не от привидений. – Ведя пальцами по стене, он обошел комнату по кругу и остановился возле Иззи. – Она исходит от меня.

Он высок ростом и силен. Вздумай он обидеть Иззи, отбиться она бы не сумела.

Но в глубине души она не верила, что он способен на такое.

Нет, она не стала бы утверждать, что этот человек и мухи не обидит. Однако он пощадил ее горностая, и это говорило о многом.

– Мисс Гуднайт, я мужчина, который вынужден большую часть времени проводить в одиночестве. А вы – беззащитная обольстительная женщина. Неужели вам надо разъяснять это слово по буквам? Вы в о-п-а-с-ности.

Она подавила смешок.

– Ваши разъяснения и вправду выглядят страшновато.

– Я способен напасть на вас.

Как многозначительно он это произнес! На этот раз Иззи не выдержала и рассмеялась.