Лихо ветреное - Ирина Волчок

Федор снял фартук — под ним были широкие цветастые трусы, а как же иначе, — и повернулся, собираясь уходить по коридору за горизонт, но тут Павел опомнился.

— Минуточку, минуточку, — заговорил он широкой прекрасной спине. На спине тоже был тонкий белый шрам, слева, прямо напротив сердца. — Я не отец Гарика, это недоразумение получилось!

Федор тут же повернулся к нему и без всякого удивления сказал:

— А, то-то я смотрю — рано… А чей вы отец? Или вы по поводу диплома?

— Да ничей я не отец! — Павел сам почувствовал, до чего глупо это звучит, и заторопился, пытаясь объяснить свое появление: — И я не по поводу диплома… Я вообще-то с Зоей хотел поговорить. По делу! А ваш мальчик дверь открыл и сразу: «Проходите, проходите!» И не спросил ничего, а я даже сказать не успел…

— А Зои нет, — спокойно прервал его скороговорку Федор. И замолчал, и уставился на Павла ожидающе.

— Ну да, это я уже понял, — скучно сказал Павел. — Жаль. Очень надо было поговорить.

Из-за горизонта по коридору понесся слоновий топот, и через секунду в пределах видимости нарисовался толстый румяный пончик — рыжий, веснушчатый и, естественно, в цветастых широких трусах. В этой семье, наверное, униформа такая. Пончик подскакал поближе, задрал щекастую мордашку, уставился в глаза Павлу веселыми любопытными глазами, просиял улыбкой и крикнул:

— Мама на р-р-работе!

Это о Зое, что ли? Мама… Во как. Этого Павел не ожидал.

— Так ведь суббота, — пробормотал он, думая совершенно о другом. — Суббота, выходной… Почему на работе? Где на работе?

— В клубе! — еще громче крикнул пончик, и попрыгал на месте, и помахал руками, и опять уставился в глаза Павлу веселыми круглыми глазами.

— Мария, помолчи минутку, — строго приказал Федор, снял трубку телефона, стоящего на тумбочке под зеркалом, нажал несколько кнопок своей изуродованной рукой — быстро, будто гамму проиграл, — и вопросительно глянул на Павла: — Вас как зовут?

— Павел. Павел Браун.

Федор кивнул, еще несколько секунд молчал, потом громко и четко сказал в трубку:

— Зоя, тебя ищет Павел Браун.

И отвел трубку на полметра от уха. Даже Павел слышал шум, который несся из нее, — грохот, ритмичные удары, музыка какая-то, пронзительные выкрики в такт музыке, и на фоне всего этого — сердитый женский голос, вроде бы слегка задыхающийся и прерывистый:

— Федор, я работаю! Через двадцать минут! Будет перерыв!

Федор положил трубку, подумал, пожал плечами и сообщил Павлу то, что он и так слышал:

— Через двадцать минут у Зои перерыв будет, может, успеете.

— А это где? — заторопился Павел. — Это как называется? Я недавно приехал, еще мало что знаю…

— Мама в клубе «Федор-р-р»! — опять крикнула рыжая Мария. — Трр-ренирует тётьков! — Подумала и добавила с явным удовольствием: — Жир-р-рных.

— Надо же, какая Мария, — сказал Павел, невольно улыбаясь. — Сколько же тебе лет, Мария?

— Аленушка, уведи сестру. — Федор смотрел на Павла, и тот сначала не понял, к кому он обращается.

А, вот к кому. В коридоре как-то незаметно появилась крошечная девочка… То есть ростом-то она была, наверное, не ниже пончика по имени Мария, но зато во всем остальном — полная ее противоположность. Тоненькая и бледненькая до фарфоровой прозрачности, с крошечными ручками и ножками, с пушистыми кудряшками цвета светлого янтаря — вся как портрет ангела в белом платьице, написанного акварелью гениальным художником. Девочка глянула на Павла спокойным, отрешенным, совершенно не детским взглядом и с серьезной вежливостью сказала:

— Здравствуйте.

Глаза у нее были написаны совсем другим художником. Нестерпимо яркие, сине-зеленые, полыхающие изнутри отсветами золотого пламени, слишком большие на этом худеньком личике с тонкими, прекрасными, нездешними чертами и размытыми красками.

— Сестры? — вслух удивился Павел. — С ума сойти… Совсем разные.

— Не р-р-разные! — энергично возразила рыжая Мария. — Я кр-р-расавица, и она кр-р-раса-вица!

— Аленушка, гони это чудовище одеваться. Сейчас с Сережей гулять пойдете, — сказал Федор, все так же внимательно глядя на Павла.

— До свиданья, — тихо сказала прекрасная Аленушка, полыхнула сине-зеленым взглядом, отвернулась к рыжей Марии и строго приказала: — Кыш.

И рыжая Мария беспрекословно подчинилась, повернулась и с топотом понеслась по коридору, а прекрасная Аленушка скользила за ней, как солнечный зайчик.

Сестры… Две дочки Зои. Может быть, это вовсе и не Зоины дочки? То есть, может быть, это дочки совсем другой Зои? Час назад он думал, что знает достаточно, чтобы не строить иллюзий.

— Так где этот клуб? — Павел глянул на часы — до Зоиного перерыва осталось уже пятнадцать минут. — Я на машине, может, успею?

— На машине успеете… — Федор прислушивался к невнятному гомону в глубине квартиры, Павел был ему уже не интересен. — На машине — это мимо магазина направо, потом под железнодорожный мост — и вверх по шоссе, четыре троллейбусные остановки. Здание рядом со стадионом. Да вы его сразу узнаете…

— Спасибо, — заторопился Павел. — Большое спасибо, вы мне очень помогли. До свидания…

Он выскочил за дверь с таким видом, будто и правда сейчас бегом побежит, но когда дверь за спиной захлопнулась, остановился и зачем-то стал прислушиваться к нарастающему гомону за этой дверью. Никакой звукоизоляции. В своей квартире он в первую очередь сделает хорошую дверь.

— Сережа, уже больше чаз-з-за прошло. — Голос Федора, спокойный и слегка насмешливый. — Кто с девочками будет гулять? Обед скоро…

— При чем тут чаз-з-з? — заорал издалека ломкий басок. — Зато ты английского почти не знаешь!.. И почему это я всегда с ними гулять должен?!

— Потому, что ты старший брат, — назидательно ответил Федор. — У тебя обязанности. Или ты сюда случайно забежал, на компьютере поиграть?

Сережа еще что-то возмущенно кричал в том смысле, что он не играет, а работает, но Павел уже не прислушивался. Он медленно шел вниз по лестнице, пытаясь уложить новые детали в ту мозаику, которую раньше составил в более-менее ясную картину. Детали не укладывались. Ну, допустим, Серый сегодня увез из этого дома ту Зою, которая мать троих детей. Тогда какую Зою в этот дом Серый привез ночью из казино? И вообще, сколько в этом доме Зой, которых Серый без конца возит туда-сюда?

В принципе, можно съездить в этот клуб. Посмотреть вплотную, что там за Зоя такая работает. Просто так, из академического интереса. Ведь он еще вчера решил, что никакого интереса, кроме академического, у него в этом деле нет.

— Риточка Николаевна, не убегайте, вам еще на массаж обязательно, разве можно пропускать? И пусть Андрей Антонович ваше сердце послушает. Что-то мне кажется, что вы с физическими нагрузками перебарщиваете… А? Дома сильно устаете?