Последнее дело Даймонда - Питер Лавси

Синего цвета «Вольво» Джекмана в это время изучали на Мэнверс-стрит.

– Не разочаруйте меня, – попросил Даймонд, отдавая ключи криминалистам. – Хозяева всегда считают, будто ликвидировали все следы.

Джон-Брайдон-Хаус на вид вполне подходил в качестве профессорского жилья: далековато для походов в университет пешком, но не слишком. Все это наверняка говорили Джекману риелторы, когда он заинтересовался недвижимостью в городе. Дом представлял собой квадратное, увитое плющом здание с колоннами на крыльце и балконом на втором этаже. Построенный лет сто назад, он расположился на просторном участке за каменной стеной сухой кладки. На окраине города все наделы были большими, а дома отличались оригинальной архитектурой. Район был слишком далеко от центра Бата, чтобы планировщики настаивали на унификации, и рядом с виллами Георгианской и Викторианской эпох выросли современные здания из яркого камня.

Даймонд попросил Джекмана открыть дверь, а потом взял профессора за руку и не пустил внутрь:

– Нет, сэр, нам с вами пока туда нельзя.

Хозяин в замешательстве и недоумении смотрел, как вперед вышли двое мужчин в белых комбинезонах, сели на крыльце, сняли обувь и надели бахилы из полиэтилена.

– Если не возражаете, – проговорил ему на ухо Даймонд, – дадим поработать специалистам. А вы покажите мне сад.

– Напрасная трата времени, – пробормотал сбитый с толку профессор.

– У меня есть шурин, – Даймонд решил разрядить обстановку болтовней, – так вот всякий раз, когда мы попадаем к нему в гости, он оттаскивает меня от дам и предлагает: «Пойдем, посмотришь мой задний сад». Я не садовник – отнюдь – понятия не имею, когда положено подрезать розы. Но у меня хватит компетентности утверждать, что сад Регги запущен до безобразия. Крапива в некоторых местах высотой по грудь. Мы рыщем в поисках тропинки, а он указывает мне на жалкие растения, все в тле и увитые какими-то ползучими сорняками, и сообщает их названия. Через час мучений мы слышим крик моей сестры, она зовет пить чай, и пробиваем дорогу к дому, где нас ждет спасительная чашка. Но я и торта распробовать не успеваю, как Регги поворачивается ко мне и говорит: «Ты еще не видел моего переднего сада. Пошли, посмотрим». Хотя я считаюсь детективом, но не понимаю, почему он так поступает. Боится выходить на улицу без сопровождающего? Или дом набит ворованными вещами и шурин не хочет, чтобы я их заметил? Пытаюсь дать на вопросы ответы и не могу.

Джекман не пожелал предложить свою версию, но хотя бы не отказался прогуляться с суперинтендантом. Они представляли собой странную пару: передвигающийся пружинистыми шагами широкоплечий ученый и тяжело топающий толстый полицейский. Фоном им служили разделенные кустами и со вкусом посаженными деревьями лужайки. В конце росло достаточно яблонь, чтобы присвоить саду статус фруктового.

– Что касается вашей жены. – Даймонд неожиданно перескочил от дел домашних к заботам дня. – Мне необходимо знать о ней все. Окружение, родные, друзья прошлые и настоящие, враги, если таковые есть, повседневные заботы, личные средства, состояние здоровья, пристрастья к спиртному, хобби, места, какие она посещала, магазины, где делала покупки.

– Мы поженились всего два года назад. – Тоном профессор явно показывал, что недоволен длиной и полнотой списка.

– Разве не достаточно, чтобы быть в курсе всего этого? – не отступал суперинтендант. – Подобное выясняется сразу. Как вы познакомились?

Такой подход принес свои плоды. Профессор издал нечто вроде смешка и в то же время, вспоминая какой-то случай из прошлого, грустно покачал головой.

– Благодаря голубю. Во всяком случае, Джерри всегда так утверждала. Голубь то ли был, то ли его не было, но он стал частью нашей семейной мифологии. Она ехала в своем «Рено» по Грейт-Рассел-стрит…

– Когда это было?

– Более двух лет назад. Так вот, Джерри ехала, а этот упрямый, тупоголовый лондонский голубь переходил дорогу и отказался улетать. Она не захотела убивать живое существо, вывернула руль и повредила крыло. Только не птицы, а стоявшего у тротуара фургона. Вам, вероятно, часто приходится выслушивать подобные истории.

– Я не из дорожной полиции.

– Случилось это, кажется, в мае, я заканчивал последний семестр в Бирбекском колледже, перед тем как занять профессорскую должность здесь. В тот день я занимался в Британской библиотеке и вышел прогуляться и перекусить. Никакого голубя я не видел, но услышал удар. Первым оказался у машины и открыл дверцу, проверить, не пострадала ли девушка. Вижу ее как сейчас: глядит на меня – бледная, испуганная, красивая, потрясающе красивая. Она даже не ушиблась – отделалась испугом. Я помог ей убрать автомобиль с дороги, нашел место в ближайшей бутербродной и заказал крепкий сладкий чай. А затем, не упустив возможности сыграть роль сэра Галаада, отправился разбираться с водителем фургона. Им оказался буддийский монах.

– Монах – в Лондоне?

– Занимался, как и я, научной работой. Я встречался с ним раз или два в читальном зале. Когда я сообщил ему об аварии, он безмятежно заметил, что очередная вмятина на машине его нисколько не волнует. Наоборот, похвалил Джерри за то, что она не позволила погибнуть голубю. По его мнению, это стало шагом к просветлению. Я вернулся в бутербродную успокоить ее.

– И посоветовать обратиться в ближайший полицейский участок и сообщить об инциденте? – ехидно промолвил Даймонд.

– Я нашел ее сидящей на высоком табурете и вытирающей глаза прядью своих удивительных рыжих волос, – продолжил рассказывать профессор. – Джерри призналась, что впервые попала в аварию, и ей было стыдно, что она повредила чужой автомобиль ради того, чтобы объехать паршивого голубя. Помнится, я встал на сторону птицы – стал защищать право голубя перейти дорогу без того, чтобы его размазали по мостовой. И заставил Джерри опять улыбнуться. У нее великолепная улыбка. Она объявила, что через двадцать минут ей надо быть в телевизионном центре, и я предложил подвезти ее в «Уайт». Неловкая ситуация. Я и не подозревал, что она – знаменитость, поскольку редко включаю телевизор.

Они остановились на границе яблоневого сада. Дальше трава выросла такой высокой, что стало неудобно идти. Даймонд сорвал стебелек и пожевал, мысленно похвалив себя за то, что у него хватило терпения выслушать всю эту чушь, как мальчик познакомился с девочкой. Времени было достаточно, он мог не торопиться переходить к теме насильственной смерти.

– Вы условились встретиться снова?

– Да. Мы сразу поладили. Симпатия была взаимной, хотя, признаю, каждой стороне льстило новое знакомство. За плечами Джерри не было ничего, кроме школы, и ей нравилось, что за ней ухаживает профессор. Я же, кроме того, что, подобно всякому нормальному мужчине, находил ее исключительно привлекательной, тешил самолюбие, наблюдая, как мне завидуют те, кто смотрел «Милнеров», и не могут понять, как яйцеголовый ученый умудрился подцепить телевизионную диву.

– Вы находили темы для разговоров?

– Что вы имеете в виду?