Самоучитель Игры - Алексей Синицын

«А китаянка была действительно профи, – вспомнил Ричард блаженное окончание своего первого удивительного дня в Гонконге и, рассматривая теперь своё слегка припухшее лицо в зеркале, – я так набрался, что могло бы вообще ничего не получиться, а вот на тебе, всё вышло наилучшим образом.»

Эта распутная девка несколько раз довела его до животного исступления. И всё же, Ричард поймал себя на мысли, что его весь вечер тянуло к загадочной и сентиментальной Цы Си. С чего бы это? Ведь он совсем её не знал. Может быть, в ней скрывалась для него какая-то загадочная тайна восточной женщины, способной к коварному и хладнокровному убийству и одновременно к величайшей чувственности сердца и абсолютной преданности. Ему даже показалось, что Цы Си тайно его приревновала. Он отчётливо запомнил её напряжённый, сосредоточенный взгляд, сверлящий спину, когда они в обнимку с профессиональной китайской проституткой уходили в мир изумрудного света. «Цы Си, Цы Си», – повторил он вслух.

Нужно было поторапливаться. Что сначала: аспирин или душ? Сначала побриться, а потом душ с аспирином, решил корреспондент и энергично направился в ванную комнату. Гостиница была так себе, дешёвенькая, но всё, что нужно джентльмену поутру здесь, слава богу, имелось. Наскоро ополоснувшись, проглотив таблетку аспирина прямо под прохладными струями освежающего душа и надев запасной костюм, Ричард, даже не позавтракав – его слегка мутило – направился в местное представительство «Associated Press». Да, ещё у выхода из гостиницы мальчишка-чистильщик ваксой надраил до блеска его походные репортёрские ботинки.

– Так вот ты какой, Ричард Воскобойникофф.

Оценивающе, даже с подозрением разглядывая вновь прибывшего сотрудника и без малейших признаков дружелюбия в голосе, произнёс Уильям Пикфорд.

Новый босс Ричарда Билл Пикфорд («Бульдог Билл» – так его за глаза называли сотрудники) принадлежал к репортёрам старой школы, можно даже сказать, к динозаврам, ещё к тем ребятам, которые не ленились своими руками грести на вёслах в открытом океане, преодолевая по волнам несколько опасных морских миль, чтобы первыми узнать новости, приходящие с пароходами из Европы. В это трудно было поверить, но Бульдог Билл начал свою журналистскую карьеру в Агентстве ещё до появления беспроводного радиотелеграфа! Наверное, поэтому всех молодых сотрудников он считал неисправимыми лентяями и бездельниками. А о выходках своего нового «работничка» в Японии он уже был изрядно наслышан, благо в гонконгском представительстве «Associated Press» имелся теперь уже не то, что беспроводной радиотелеграф, а настоящий телетайп! Новинка, изобретённая в 1930 году.

В кабинет Пикфорда заглянула миловидная молоденькая сотрудница, она быстро положила какие-то бумаги ему на стол, а на обратном пути, находясь уже спиной к боссу и, встретившись взглядом с Ричардом, скорчила шутливую гримасу, означавшую: «Как я тебя понимаю, парень, нас всех здесь тошнит от бульдога Билла, с его деспотизмом и мужланством. Этот старый пёс скорее сдохнет на своём рабочем месте, чем выйдет на пенсию». Всё это и ещё многое другое можно было прочесть в мимолётной, почти непроизвольной женской гримаске.

– Эсминец «Коннектикут» попал в шторм, поэтому в силу непредвиденных обстоятельств мне пришлось задержаться, сэр.

(Ричард должен был прибыть в Гонконг ещё два дня назад).

Пикфорд отложил бумаги, принесённые девушкой, и мрачно взглянул на молодого сотрудника.

– Эсминец «Коннектикут» пришвартовался в гонконгском порту вчера, ровно в 12 часов 32 минуты, – босс явно был раздражён и даже не пытался срыть этого. – Мальчишка! Я 52 года работаю на лучшее в мире информационное Агентство! И если у французского торгового представителя здесь, в Гонконге, сегодня ночью не встанет, то я узнаю об этом вторым, после его жены!

У Ричарда сильно засосало в желудке. А ещё он подумал о том, что в Иокогаме, если так разобраться, было совсем не так уж плохо. Бульдог Билл умел нагнать тоски на своих подчинённых. Но неожиданно настроение шефа сменилось на более деловитое и миролюбивое, как часто случается у подагриков.

– Ты мне нужен был вчера на митинге профсоюза докеров, – он бросил дорогую перьевую ручку фирмы «Parker» на стол. – Никто не может написать толкового репортажа о манифестациях больших социальных групп. Все воротят свои сопливые носы от выскочек профсоюзных лидеров, неграмотных рабочих агитаторов, одержимых коммунистов с их перекошенными яростью лицами. Мои чистоплюи никак не могут взять в толк, что настоящая жизнь бурлит сегодня именно там, в этом дерьме. И именно эта рабоче-крестьянская шваль определит ближайший ход истории. Все до сих пор наивно полагают, что нужно писать о воскресной игре в теннис шведского короля! Но при этом меня считают сумасшедшим ретроградом, которому давно место на свалке. Слепцы!

По всей видимости, бульдог Билл неплохо чувствовал, что о нём втайне думают и говорят за его спиной подчинённые. А ещё Ричард нашёл в его словах нечто общее с тем, что вчера говорил ему Джозеф Кроуз.

– Ты, я знаю, тоже вертелся в Иокогаме среди дипломатической сволочи и пил дорогой коньяк с самурайскими ублюдками в погонах, – он язвительно усмехнулся.

– Самурайские ублюдки в погонах предпочитают саке, – равнодушно заметил Ричард, – а насчёт дипломатической сволочи Вы абсолютно правы – эти, правда, любят хороший коньяк.

– Ладно, не умничай, – махнул на него рукой Пикфорд. – В Китае всё равно больше нет ни настоящих генералов, ни дипломатов, ни аристократов. Теперь одни только коммунисты и буржуа. Все сюда прибежали, – недовольно ворчал он, – можно подумать, что Гонконг – это какой-то Ноев ковчег. А это – баржа, на которую собирают всех жирных крыс, чтобы не бегать за ними по подвалам! Соберут деньги и предприятия отнимут, а потом благополучно затопят баржу вместе со всеми крысами.

И снова Ричард вспомнил свой разговор с хозяином «Усталого Дракона», который, между прочим, упомянул о том, что в Гонконг активно заманивают евреев из Старого Света.

– Но ведь куда-то всем им нужно бежать от японцев, – не слишком уверенно предположил корреспондент, имея в виду китайских промышленников и банкиров.

– В Америку бежать можно только к нам! – безаппеляционно отрезал Пикфорд. – Именно поэтому, Соединённые Штаты вскоре станут самой великой и богатой страной в Мире. И благодари Бога, что у нас с тобой есть американские паспорта!

– Только этим каждый день и занимаюсь, сэр, – едва заметно сыронизировал Ричард.

– Оно и видно по твоей опухшей роже, – саркастически заметил Пикфорд. – Вот, что я решил! – он внезапно встрепенулся, как старый тетерев на току. – Раз уж ты ничего больше не умеешь, кроме как пьянствовать и приятно проводить время с высокопоставленными япошками, мы используем твои связи в Иокогаме здесь, в Гонконге, – бульдог Билл поставил пальцем на столе воображаемую точку. Так он, видно, давал понять, что его решение окончательное и не подлежит всяким заведомо глупым возражениям.

– Я не очень хорошо расстался с тамошними джентльменами, – напомнил корреспондент.