Код 93 - Оливье Норек

— Йо, заглядывай, когда захочешь, здесь ты как у себя дома.

Кост отвел ее в сторону, пока двое остальных приводили в порядок оружие.

— Разве я не говорил тебе не высовываться? Это была не стрельба, а показуха. Знаешь, мужчины — создания обидчивые.

— Что ж, чтобы не смущать лейтенанта успехами здоровенной лесбиянки, могу пару раз промахнуться. Возможно, это добавит ему в собственных глазах пару сантиметров там, где их, видимо, не хватает.

— Так-так, вижу, нас ждут веселые времена… Сейчас мы уладим твои проблемы с эго. Ронан, ты займешься чемпионкой и введешь ее в курс относительно дела Бебе Кулибали и Франка Самоя. Затем вы оба отправитесь в криминалистический отдел: нет ли уже результатов. Увидишь, чемпионка, вы станете обожать друг друга.

Набережная Рапе. Институт судебно-медицинской экспертизы. Париж. 13.15.

Леа вдавила клавишу записи своего диктофона и склонилась над почерневшим телом.

— Преступная техника: так называемое барбекю. Поведение убийц меняется вслед за развитием возможностей криминалистической службы. У меня есть коллега в Марселе, который как раз недавно говорил об этом. Шесть случаев в течение первых пяти месяцев года, в основном сведение счетов. Как правило, используется, чтобы затруднить опознание жертвы.

— Не в этом конкретном случае: нас прямо-таки навели на него.

Леа склонилась над телом.

— Судя по результатам осмотра скелета, это мужчина. Термический ожог четвертой степени. Сокращение объема и массы тела, отторжение мягких тканей, самопроизвольные разрывы и переломы вследствие высокой температуры. На обнаружение пальцевых отпечатков никакой надежды, они сгорели. Остается достаточно кожи вокруг лодыжек, судя по всему, защищенных высокими кожаными ботинками; там, вероятно, можно будет найти ДНК, и если жертва фигурирует в генетической базе, мы установим, кто ваш мужчина.

— А если он полностью сгорел?

— Остается митохондриальная ДНК в костном мозге, это сложнее.

— А опознание по зубам?

— Тут, Виктор, мы вступаем в область наибольшей неясности. В крайнем случае, медицинская ортодонтология даст нам период времени или, в зависимости от техники стоматологической хирургии, места́, где и что делалось. Но сейчас вам от этого не будет никакой пользы. Смотрите.

Она пригласила Коста подойти поближе и с приглушенным хрустом открыла челюсть.

— Некоторые зубы сломаны, здесь, спереди, — резец и клык нижней челюсти; в глубине два коренных зуба сломаны, но не вырваны. Это сильно напоминает пытку. Значит, говорите, ничего вокруг не обгорело?

— Вы же не собираетесь начать с этого?

— У меня рациональный склад ума: когда я вижу в небе неопознанный объект, то сперва думаю про шар-зонд, а уже потом — про летающую тарелку. Мне всего лишь хотелось подчеркнуть, что если между этими двумя делами существует связь — значит есть какой-то засранец, который смеется вам в лицо.

Итак, всё хуже некуда. Виктор забеспокоился.

— Они взаимосвязаны. Обугленный скелет перед вами, по всей вероятности, — хозяин крови на свитере восставшего из мертвых.

— Виктор, вас дразнят. Надо будет проявлять сдержанность, если вы не хотите, чтобы пресса снова дышала вам в затылок.

Попросив подождать минутку, Леа вышла из комнаты, а затем вернулась с делом Бебе Кулибали. Вынула оттуда фото — того окровавленного свитера — и подошла к телу.

— Идентично попаданиям в свитер: я нахожу два совпадения на уровне ребер и третье вот здесь — царапина на позвоночнике. Вот они, все три выстрела. Учитывая их местоположение, каждый мог быть смертельным. Причиной смерти могло оказаться и обугливание, но в таком случае я не особенно понимаю, зачем трижды стреляли в уже обугленное тело. Что касается датировки смерти, я буду вынуждена стать палеонтологом, учитывая состояние тела, где только кости и могут быть нам полезными.

Кост смотрел на нее с таким видом, словно это его немного позабавило.

— Похоже, вам все это нравится.

— Буду с вами честной, Виктор, меня еще никогда так хорошо не обхаживали.

Недотрога, руководитель криминалистической службы в безупречно белом халате, спокойно переносил капитана Лару Жеврик — начальника следственной группы 02 уголовной полиции 93-го департамента.

— Сделаем как можно скорее, капитан.

— Это слишком медленно; сделайте как в сериале «Место преступления», несложно ведь. Я вам судебное требование предъявляю, понятно?

При виде входящего Коста она выпрямилась.

— Привет, Виктор.

— Добрый вечер, Лара.

— Ну как, выкручиваешься со своими странными делами?

Кост почувствовал насмешку в ее голосе, но не дал себе труда обратить на это внимание.

— Возимся. А у тебя тут что?

— Акт вандализма с насилием. Парень уводит килограмм травки у пацанов из Сент-Уэн, загоняет его в другом регионе и скрывается в Таиланде, ожидая, пока про него все забудут.

— И не вышло?

— Не то чтобы очень, да… ведь все каникулы когда-нибудь заканчиваются. Сегодня утром нам позвонили из больницы Жана Вердье. Приятели его отыскали. Отрезали ему указательный палец болторезом — это из мести. А затем заставили его сосать у своих псов — это для развлечения. У него во рту нашли шерстинки, и мне хотелось бы, чтобы господа эксперты девяносто третьего немного пошевелились, чтобы сказать мне, собачья это шерсть или нет.

— Как я уже сказал, капитан, мы сделаем все максимально быстро, — проворчал Недотрога.

Подняв глаза к небу, Лара покинула комнату.

Руководитель криминалистов убрал судебное требование к себе в стол и засунул под стопку тех, что получил сегодня раньше.

— Что ты делаешь? — спросил Кост.

— Каждый раз, когда какой-то засранец говорит мне о сериале «Место преступления», я рассматриваю его требование в последнюю очередь. Серьезно, вот разве я называю вас Коломбо? Нет.

Кост засмеялся.

— Ты уже получил результаты углеводородного исследования тела с Пре-Сен-Жерве?

— Да, я уже думал, что придется потревожить отдел поджогов центральной лаборатории, но они оказались в курсе и хорошо осведомлены — как, я думаю, и все. В твоих интересах избавиться от всего этого; ты в центре внимания, Коломбо.

— Видишь, ты тоже можешь быть неприятным.

Капитан положил руку на плечо мужчине в белом халате. Его густая борода шестидесятника вполне сочеталась с обязанностями полицейского криминалиста. На столе стояли фотографии в рамках, но не обычные снимки семьи и детишек, а самые красивые места преступлений, где он был привлечен к расследованию. Несколько из них Кост узнал, поскольку когда-то работал над этими делами. Дело женщины, частично съеденной расстроенным бывшим бойфрендом. Дело о плохо обернувшейся сексуальной игре с типом, найденным мертвым и привязанным к андреевскому кресту, будто развратная версия Христа. Ничего патологического, просто привычка и толстый панцирь, взгляд только с профессиональной точки зрения. Между этими двумя людьми существовала нерасторжимая связь. Связь, источником которой являлась общая и весьма личная история; о ней никто из них не забыл, и не было необходимости говорить об этом вслух.