Метро 2033: Высшая сила - Сергей Антонов

Двадцать лет речи людей заканчивались для детей радиации только одним – звуками выстрелов. Болью, смертью. Что после этого должны были делать мутанты? Угощать бывших хозяев планеты их любимыми конфетами – батончиками? Нет. Они вынуждены были убивать в ответ. Защищаться. Кто из них убил первым? Каин-человек или Авель-мутант? Томский был готов биться о заклад, что первым это сделал человек, а мутанты лишь ответили, руководствуясь принципом «око за око». А почему нет? Они тоже – божьи твари. Просто другие.

И что теперь? Перемирие? Не все так просто. Понадобится время, много времени, чтобы вражда поутихла. А до полного взаимопонимания очень далеко. Но это вовсе не означает, что делать для урегулирования затянувшегося конфликта ничего не надо. Каким будет первый шаг Томского? Тут все ясно. Он должен помешать тем, кто против диалога. Тем, кому выгодно культивировать вражду и насаждать ненависть.

– А куда мы пойдем? – проснувшийся Леха потянулся и зевнул.

– В Кремль, сынок, – ответил Громов.

– Оба-на! В Кремль?! Да я о таком и мечтать не мог! В Кремль! Будет что рассказать своим! Вот это настоящее приключение! Я готов, бляха-муха!

– Не нравится мне твое игривое настроение, – покачал головой Данила. – Если ты не в курсе, то оттуда возвращались лишь единицы. Счастливчики.

– А мне везет! – Кипяток вскочил и принялся застегивать комбинезон. – Удача любит смелых! Тех, у кого яйца стальные!

– Ну-ну, везунчик со стальными яйцами, – усмехнулся Корнилов. – Свиней ты уже купил. С твоим везением лучше сразу в гроб. Молчал бы уж…

– Да пошел ты!

– А ну, успокоились! – рявкнул Томский. – В первую очередь это тебя, Кипяток, касается. Ты пока не в общине хиппи, и о равноправии в этом походе забудь. Здесь командую я. Если тебе это не по душе, можешь валить на все четыре стороны.

– Понимаю. Подчиняюсь.

По лицу Кипятка было видно, что понимание дается ему с трудом и подчиняться для его свободолюбивой натуры – в лом.

После этой перепалки собирались в дорогу молча.

Выйдя наружу, Громов не останавливался для того, чтобы сориентироваться. Он уверенно шел вперед, поглядывая вверх. Вскоре Томский понял, что ориентиром Даниле служит высокая колонна, которая рельефно вырисовывалась на фоне ночного неба.

– Мы идем к этому памятнику?

– Ага, – кивнул Данила. – Прямо у его подножия есть люк, через который мы спустимся в подземелья Неглинки.

Толик всмотрелся в колонну, но различить то, что было на ее вершине, никак не мог. Громов понял это и пояснил:

– Памятник погибшим милиционерам. Когда-то наверху был Георгий Победоносец, протыкавший копьем Змея. Теперь остался только Змей.

После этих пояснений Томский, наконец, смог рассмотреть то, что венчало колонну. От святого Георгия остались только ноги, из которых торчала согнутая арматура и нижняя часть копья, воткнутого в Змея.

– Что-то не так, – Громов вдруг остановился. – Что-то не так…

– Что не так? – Анатолий снял с плеча «калаш». – Данила, не молчите!

– Со столпом что-то не так, его форма… Вроде изменилась…

– Столб как столб! – вмешался Кипяток. – Не вижу я ничего особенного…

– Георгий Победоносец не убил Змея. Змей – дьявол. А он – бессмертен, – забормотал Громов. – Нам лгали. Копье его только ранило. А рана давно зажила. И Змей готов нападать вновь…

– Громов, черт бы вас побрал! – Толик схватил Данилу за плечи и встряхнул. – Не время расклеиваться! Возьмите себя в руки!

– Молчите и слушайте! «Святой же и великий мученик, страдалец за веру Христову Георгий, чтимый небесным царем воин, который жил и по смерти, сияя великими чудесами, по Божьему соизволенью желая спасти нас, гибнущих, избавить город наш от этой напасти, в тот же час оказался на месте том в виде простого воина…»

– Что он несет? – поинтересовался Леха.

– Юра, возьми Данилу за руку, – попросил Анатолий. – Веди его. Это скоро пройдет.

– Не бойтесь! – вдруг завопил Громов. – Если веруете в Христа, в которого верую я, то узреете ныне спасенье свое!

– Тихо, дружок. – Корнилов положил руку на плечи Громова. – Не надо кричать. Мы и так все понимаем. Ну и веруем…

Данила успокоился и покорно двинулся вперед. Перебравшись через очередную гряду завалов, группа оказалась на открытом пространстве – это и была Трубная площадь.

Выглядела она на удивление чисто. Мусор здесь не скапливался благодаря тому, что ветру на открытом месте ничего не мешало. Даже плитка, которой были выложены подступы к монументу, сохранилась в первозданном виде.

Толик направил луч фонарика к подножию столпа, чтобы отыскать люк, о котором говорил Данила, и тут… Шестера, беспечно кружившая возле людей, вдруг подпрыгнула, бросилась к Носову, а затем, передумав, умчалась куда-то в темноту.

– Ш-ш-ш-ш…

Томский не сразу сообразил, откуда доносится шуршание, похожее на звук трения наждачной бумаги о металл. Лишь после того, как конус света его фонаря осветил поверхность столпа, он все понял.

– Назад! Все назад! Огонь открывать только по моей команде!

Монумент обвивала гигантская двадцатиметровая змея. Почти плоское ее тело было покрыто коричневыми выпуклыми ороговевшими пластинами треугольной формы – именно их трение о гранитную поверхность и вызывало шуршание. К голове туловище змеи утолщалось, превращаясь в цилиндр с двумя круглыми, размером с человеческий кулак зелеными глазищами, выступом с овальными ноздрями и прорезью пасти. У основания головы торчали по два соединенных перепонками костяных шипа, а у хвоста, по бокам туловища, росли короткие рудиментарные лапы. Змея, поселившаяся на столпе, была близкой родственницей птеродактиля. Шипы, судя по всему, являлись недоразвитыми крыльями, а лапы, не участвующие в движении, были зачатками мощных конечностей короля московского ночного неба.

Томский, пятясь, вскинул «калаш», однако кто-то его опередил – затарахтела автоматная очередь.

– Цок-цок-цок!

Пули отскакивали от костяных чешуй, не причиняя змее ни малейшего вреда. Толик обернулся. Стрелял Леха. Опустившись на одно колено, он без остановки давил на спусковой крючок, не понимая, что этим только злит змею.

Рептилия спускалась вниз с тяжеловесной грацией. Толик бросился к Лехе, толкнул его в плечо.

– Не стрелять, придурок! Я же сказал: не стрелять!

– А что мне, пялиться на эту бестию?!

Змея спустилась с монумента. Чешуи ее скребли по плитам. Извиваясь, она стремительно ползла на людей. Было очевидно: Трубную площадь местом охоты рептилия избрала не случайно – потенциальным жертвам укрыться здесь было негде.

И тут в голову змеи ударил столб пламени – это Корнилов пустил в ход огнемет. Тварь на секунду замерла, а затем изменила направление атаки, пытаясь уйти в сторону от огня. Юрий снова выстрелил – задымились перепонки, а струйки дыма поплыли из щелей между чешуй.