Темный страж - Кристин Фихан

Она открыла глаза и увидела его, склонившегося над ней, и именно на том месте, где она точно знала, он будет. Она чувствовала его внутри своего сознания, знала, что не глядя сможет найти его в толпе. У нее перехватывало дыхание только от одного взгляда на него. Он был очень высоким, и власть обтекала его подобно второй коже. Нет. Это было не совсем так. Он сам был властью. Джексон ждала, когда же он заговорит, страстно желая услышать его голос. Она полюбила звук его голоса. И это пугало ее — ее невероятная реакция на него. Она приучила себя ничего ни к кому не чувствовать, в особенности к мужчине. Она не сомневалась, что Тайлер Дрейк незамедлительно появится, если она проявит интерес к парню.

— Сегодня вечером ты чувствуешь себя лучше? — рука Люциана прошлась по ее лбу.

Джексон почувствовала, как тепло его прикосновения, подобно лаве, пронеслось по ее телу.

— Ты выглядишь усталым, — она нахмурилась. — Неужели ты заботился обо мне, без передышки, не тратя времени на сон? — мысль о том, что, пока она спала, за ней ухаживал незнакомец, должна была бы привести ее в замешательство, но на самом деле она совсем была не против, когда это делал он. Джексон внимательно изучила его. Физически он был очень красив, почти как мифические греческие боги. Но его уставшие глаза повидали слишком много, и она всерьез обеспокоилась тем, что он недосыпал. Ее охватило странное желание подняться и дотронуться до его закрытой бородой челюсти.

— Я единственный, кто заботится о тебе, сладкая, — легкая улыбка изогнула его прекрасно очерченный рот. — Ты не должна думать ни о ком, кроме себя. Твои раны заживают прекрасно. Еще день и мы сможем вернуть тебя в больницу, так что твои друзья смогут убедиться, что ты жива и выздоравливаешь. Я успокоил их, но они все равно должны увидеть тебя своими собственными глазами.

Люциан с легкостью контролировал людские умы, не особенно об этом задумываясь. Он делал это на протяжении множества веков. Но сейчас это было чуть более изматывающим — контролировать стольких людей и на таком расстоянии. Он был не готов уступить заботу о Джексон персоналу больницы, пока не будет уверен, что они незамедлительно выпишут ее и отправят домой. Он не хотел, чтобы ей делали анализ крови, и кроме того он знал, что в больнице она будет невероятно уязвима, что позволит Тайлеру Дрейку или врагам, которых она приобрела из-за специфики своей работы, закончить работу, которую кто-то когда-то начал.

— Я хочу сесть, — она попыталась сделать это, удивленная тем, что чувствует себя такой слабой.

Люциан мгновенно подхватил ее хрупкое тело своими руками и помог принять сидячее положение. Он осторожно подложил ей под спину подушки и завернул ее в одеяло. Она была намного бледнее, чем обычно.

— Дыши глубоко, и тогда не упадешь в обморок, — заявил он.

Она обнаружила, что улыбается.

— Ты хотя бы представляешь, как все это неправильно? Я знаю, что это не больница. Это даже не санаторий, я права? А ты не врач.

Он пересек комнату мягкими, плавными, совершенно бесшумными шагами. Она не могла не сравнить его манеру двигаться с движениями большой дикой кошки. Он одновременно был и каким-то угрожающим, и в тоже время довольно чувственным. Он дарил ей ощущение защиты и безопасности, хотя и нес ощущение угрозы, с которой она никогда раньше не сталкивалась. Так как? В безопасности она или нет? Если он является таким хищником, то почему ее внутренняя система безопасности не предупредила ее об этом? Она выдохнула медленно, осторожно. Опасность грозила ей, как женщине, а не как стражу порядка, поняла Джексон.

Люциан повернулся к ней лицом, стоя спиной к окну. Снаружи была ночь — темная и штормовая. Она слышала, как в постоянном ритме льется дождь, и как сквозь деревья дует ветер, заставляя их ветви стучать по стенам.

— Может быть, я и не врач, в общепринятом смысле этого слова, но я исцеляю людей. Я исцелил тебя.

И вновь Джексон поняла, что он говорит правду. Ей было известно о нем многое. Вещи, которые ей не следовало знать. Интимные вещи. Она знала, что он проехал весь мир, все континенты и не один раз. Он говорит на многочисленных языках. Он богат, хотя деньги для него ничего не значат, что они лишь средство, ведущее к цели. Она знала, что он искал ее в течение долгого, долгого времени.

Пока она оценивала всю эту ситуацию, черные глаза Люциана рассматривали ее осторожно, не мигая, это были глаза хищника, рассматривающего свою жертву. Его сознание тенью скользило в ее, изучая ее мысли, то, как работает ее мозг, то, как она анализирует свои собственные чувства.

Джексон было известно об этом странном феномене, о том, как ее сердце билось в одном ритме с его, о том, как ее дыхание, казалось, начало замедляться, чтобы соответствовать его. Откуда ей столько известно о Люциане, когда он для нее является полнейшим незнакомцем? Она знала, что он любит искусство и старину. У него были обширные познания как художников, так и ремесленников, создавших все это, и лишь совсем недавно он начал находить удовольствие и радость в живописи и скульптуре, антиквариате и музыке. Он исцелил бесчисленное множество людей, исцелил их немного странным и уникальным способом. Но эта часть была скрыта от нее некой дымкой, заперта где-то в ее голове от дальнейшего исследования. Он исцелил ее таким же способом, как и многих остальных.

— Ты разговаривал со мной, пока я спала, — пробормотала она, стараясь прийти к логичному объяснению, почему так много знает о нем. — Именно так я узнала о тебе все эти вещи?

Люциан слегка пожал плечами, с текучей и безупречной небрежностью.

— Разве это имеет какое-либо значение? — хватало одного взгляда на нее, чтобы у него появлялось желание улыбнуться. Просто удивительно, как одно лишь ее присутствие так изменило его жизнь. Ему хотелось все время смотреть на нее. На форму ее лица, на изгиб ее скул, на ее длинные ресницы, на все. После темной невзрачности, по-настоящему дьявольских вещей, свидетелем которых он был на протяжении веков, Джексон была для него настоящим чудом.

Все в Люциане очаровывало Джекс. Ей ни за что не хотелось покидать его. Ей хотелось остаться здесь, запертой в своем собственном мире, невероятно далеком от того, который она знала как реальность. Она чувствовала себя в безопасности и обогретой. Ей нравилось то, как он смотрел на нее. Изредка в его глазах она видела неожиданные вспышки — вспышки желания, собственничества, тепла и нежности. Ей хотелось сохранить все это. Удержать его возле себя.

— Думаю, что не имеет, — нашла в себе силы ответить она.

Его голос был таким нежным. Когда она слышала его, то создавалось ощущение, что она завернута в бархат. Но она не обманывалась на свой счет. Каким бы сексуальным и волнующим не был Люциан, у нее было чувство, что если она окажется достаточно глупой, чтобы протянуть ему руку, он превратится в настоящего мужчину, властного и высокомерного, от которого ее бросало в дрожь.

Он расхохотался, звук прошелся по ее коже подобно прикосновению пальцев. Вспышка желания ударила по ней, превратившись в ничем не прикрытую жажду. Это напугало ее. Она была не готова к таким сильным эмоциям. Интересно, отразилась ли эта ее реакция на него на ее лице? Она почти огляделась вокруг, виновато, боясь, что кто-то еще мог заметить, как она смотрит на Люциана.