Санки - Анна Кудинова

Кашель переместился и вышел в коридор, наконец-то я высунул голову и, убедившись, что никого нет, вылез полностью, оставив мокрое пятно под столом учительницы по черчению. Так ей и надо, может, моя моча научит ее чему-нибудь и она не будет ставить «двойки за кривые руки». Я тихо, на затекших мысках подкрался к двери и выглянул – чисто, можно бежать. Затем вспомнил про доску и показанные мне ключи, может, это все моя детская фантазия или стресс, но я все же решил прихватить еще два ключа, что увидел сквозь голову учительницы по музыке, на всякий случай, хоть и не собирался возвращаться в школу никогда.

Подловив нужный момент, я проскочил по пустому коридору, нырнул в раздевалку и так же незаметно вышел на улицу. Мне хотелось скорее добраться до дома и переодеться. Никакие мысли более не лезли мне в голову, пока я шел по морозу в напрочь мокрых, заледеневших штанах. Так сильно я обмочился впервые, даже в ботинках хлюпала моча. Дома мне сразу же захотелось спать, я разделся и не обедая лег в кровать, проспал часа три и, проснувшись, не сразу понял, что происходит. Что именно из того, что я помнил, было сном, а что – явью. Я залез в карман куртки и достал три ключа, прокрутил весь день в голове, вспомнив все детали испытанного ужаса. И как я решился на такое – во мне заиграло чувство гордости за собственную решимость и смелость. Вряд ли бы смелый и сильный Ден был способен на такую операцию. Потом я еще раз прокрутил все события в своей голове и оправдал увиденное – наверное, на фоне волнения мне как всегда причудилось что-то невообразимое и я прихватил лишние ключи. Училка по музыке пожалела меня и не выдала, но после наверняка не сдержалась и разболтала всем обо мне, так что, когда пропажу ключей обнаружат, будут знать, кто во всем виноват. В школу я больше ни ногой, это окончательное решение, вечером сообщу об этом родителям, а пока у меня есть время чтобы найти для своего решения очень весомую причину. Я уверен, они меня поймут, вместе мы что-нибудь придумаем.

Мама вошла молча, посмотрев на меня таким взглядом, будто я лежал мертвый в гробу, а папа даже не посмотрел, видимо, решил запомнить меня живым. Я подумал, что сейчас не лучший момент, и спрятался в своей комнате за шкаф. У меня там есть тайное убежище, я накрылся одеялом и включил настольную лампу, что взял с маминой тумбочки. Рассматривая ключи под ярким световым лучом, я заметил, что они не такие, как все остальные, точнее сказать, их что-то кардинально отличает друг от друга и от всех остальных подобных ключей, но что именно, мне пока не удалось сформулировать. С кухни послышались голоса, мама и папа что-то обсуждали на повышенных тонах, я вылез из-под одеяла и прислушался. Оказывается, им снова звонили из школы и жаловались на мое отсутствие на уроках. Мама обвиняла в этом папу с его строгостью, а папа со своей стороны маму и ее мягкость. Мне захотелось выйти к ним и сказать, что вся их строгость, мягкость и прочая ерунда не имеет к делу никакого отношения, как вдруг раздался звонок в дверь. Я подобрался к углу комнаты и высунул зеркало на палке, желая посмотреть, что происходит за углом. Оно лежало у меня наготове, для тайного наблюдения за тем, как раздевается неуклюжая папина двоюродная сестра, неожиданно завалившаяся в гости.

Родители вместе открыли дверь и начали синхронно разливаться в любезностях, это было неискренне и неправдоподобно, как минимум для меня, свидетеля только что прерванной ругани. Дама в шляпке, перчатках и полушубке, о котором мечтает мама, вошла и поприветствовала их, затем разделась, окинула наше жилище своим меркантильным взором и прошла в гостиную следом за мамой, папа тоже прошел за ними, осторожно посмотрев в мое зеркало так точно и нарочито, что мы столкнулись взглядами.

Я ползком вернулся в комнату и достал из шкафа ящик с конструктором, детали которого покрылись ровным слоем пыли, я не притрагивался к ним уже достаточно давно и даже забыл технологию сборки. Этот ящик с секретом, у него есть двойное дно, надежнее места нет во всей нашей квартире. Я аккуратно спрятал туда ключи, будто бы чувствуя опасность, и обернулся на стук в мою дверь.

– Войдите! – продолжая сидеть на полу скрестив ноги перед собой, ответил я.

Дверь отворилась, и в комнату зашла не известная мне дама, ее стойкий аромат тут же наполнил мою комнату, перебив запах моей мочи и еды, который обычно приносили с собой санки.

– Меня зовут Мария Витальевна, – представилась она и без малейшего стеснения или неудобства расположилась рядом на полу, скрестив так же ноги. – Я психолог, представляю интересы нашей школы, ранее мы встречались на ежегодных занятиях, помнишь? Я отрицательно помотал головой.

– Мне надлежит осуществлять над тобой патронаж, пока ситуация не наладится, поможешь мне? – она заглянула прямо в лицо.

– Я даже себе не могу помочь, а уж тем более вам, – ответил я честно и на несколько секунд проникся к ней неоправданным доверием.

– А я помогу тебе, – тут же подхватила она.

«Интересно, каким образом, заберет украденные санки? – думал я про себя. – Или треснет Дену по щеке кулаком так, что у него изо рта вылетят все зубы? Как? Как она может мне помочь?»

– Хорошо, – подхватил я, потянулся к столу, достал из рюкзака контурную карту и сунул ей в руки.

– Что это?

– Это контурная карта, ее надо заполнить, кажется, раздел про Египет и Африку, не забудьте составить описание, внизу есть специальная строка для этого.

Она удивленно вытянула лицо, оно отражало полное недоумение, и тогда я пояснил подробности:

– Вы сказали, что поможете мне, вот карта, помогайте.

– Нет, – усмехнулась она, – я помогу тебе не с уроками, а со сложившейся ситуацией, в которой ты запутался.

– А вы что-то знаете о моей ситуации?

– Конечно! – уверенно и глупо подхватила тут же.

– Ну-ну! – прокомментировал я еле слышно.

Тетка достала тетрадь, открыла и сделала несколько записей. Я в ответ открыл контурную карту и стал обводить Древнюю Александрию зеленым.

– Тебя часто наказывают? – спросила она не отрываясь.

– Нет, – ответил я зеркально.

– Насилие в доме присутствует?

– Вопрос не ясен.

– Тебя бьют?

– Нет. – Я разочаровался в ней, о чем мне захотелось сказать вслух, но я сдержался и полностью погрузился в Древний Египет.

В течение часа я отвечал на формальные вопросы для анкеты и отчета в органы. Затем, взглянув на часы, она задала свой последний вопрос, наконец-то оторвав глаза от тетради:

– Как ты думаешь, твои родители стараются помочь тебе?

– Да, даже больше, чем я заслуживаю.

– Почему?

– Почему что? – уточнил я.

– Почему ты считаешь, что заслуживаешь меньше?

– Потому что… – я замолчал. – Они, как и все остальные, не видят, что есть на самом деле.

– А что они видят?