Санки - Анна Кудинова

Я открыл глаза и осмотрелся – надо мной возвышался белый потолок, такой яркий, что я сразу обратно зажмурился и начал вспомнить, о том, что произошло со мной ночь. Тело ломило, я лежал на полу посредине своей комнаты как труп и не мог пошевелить головой, шея была словно деревянная, а в спине, вдоль всего позвоночника, торчал кол. «Жуткий сон», – подумал я с облегчением, вспомнив ночной кошмар, и выдохнул полной грудью. Дверь открылась, и мама зашла в комнату, рассказывая планы на сегодня, она говорила очень быстро и четко, я повернул голову в бок и наблюдал за тем, как мельтешат ее тоненькие ножки, а потом вдруг она замолчала на несколько секунд, что тут же насторожило.

– Почему ты спишь на полу? – спросила она и не дождавшись ответа продолжила:

– Что с уроками? Ты сделал математику?

– Наверное, упал ночью, – тяжело отрываясь от пола, ответил я.

– Не переживай мам, я все сделал, – и непроизвольно протянул ей руку.

Мама помогла мне встать, подозрительно рассматривая каждый сантиметр моего тела.

– Почему в моем шарфе? – Еще более удивленно спросила она.

Я моргал, не находя нужных слов, и был поражен не меньше, чем она, но не шарфом, а всем остальным.

– Замерз ночью, – проговорил я и тут же снял, заметив на нем черные пятна от моих пальцев. – Я постираю, – и спрятал за спину скомканный комок.

– Почему у тебя черные пальцы? – продолжила она свой допрос, как будто это ее действительно волновало.

– Я рисовал черной краской! – В шкафу у меня как раз имелся подходящий рисунок – это был всадник без головы в черном плаще. Я мог с легкостью продемонстрировать его в виде доказательства, но оно не понадобилось.

Мама сказала еще что-то и с отсутствующим видом вышла из комнаты. Я в ужасе осмотрел свои руки и ноги, остатки засохшей жидкости виднелись под ногтями и в районе щиколоток. Затем я окинул взглядом комнату, но она была чистая, лишь на ковре осталось несколько еле заметных маленьких пятен. Санок не было. «Что за чертовщина происходит со мной?» – мои губы задрожали, я начал всхлипывать и громко дышать носом, будто вдыхая лекарство от насморка, – это происходило неосознанно, так я выражал свое глубочайшее отчаяние. Может это все мое воображение, разыгравшееся на фоне полученной травмы головы и нервного стресса, который я испытываю ежедневно.

По дороге в школу я решил, что нельзя медлить с планом, нужно действовать быстро и решительно, пока еще мое сотрясение мозга может послужить прикрытием. Отсутствие контроля над санками и их непредсказуемость становились все более опасными. Было решено тайком пробраться в учительскую на уроке физкультуры, так как я временно освобожден от занятий, и волен делать что хочу в это время. Я пришел в раздевалку первым, а затем по одному стали подтягиваться остальные. Со мной никто не разговаривал и даже не здоровался, от чего стало жутко.

После того как все переоделись, собрались в зале и построились в линейку, тренер крикнул:

– Рассчитайся на первый-второй.

Волна голосов покатилась слева направо. Но тирана не удовлетворила вялая волна и он крикнул «еще раз»

Я выбрал подходящий момент, тихонько встал со скамейки запасных и двинулся к выходу, стараясь сделать это как можно тихо.

– Куда собрался? – своим физкультурным басом крикнул Кирилл Владимирович.

Его голос словно мяч отразился от стены, волна считалочки остановилась, будто ударилась о берег, и в зале раздался смех. «Почему они все время надо мной смеются? Я что – клоун?» – злость закралась в грудную клетку и кулаки, я сжал их так сильно, что они запылали от боли.

– Просто решил не мешать, почитать в раздевалке, – неуверенно прозвучал мой ответ, сопровождающийся разведенными руками и тупой гримасой.

– Сядь! – дунул в свисток физрук и указал пальцем на лавку. В ушах зазвенело эхо, так противно, что я зажмурился на некоторое время.

Я хотел ослушаться и сделать так как мне надо, но не решился и сел обратно на лавку. Никогда этот мускулистый, небритый, зализанный мужик не обращал на меня, неудачника с белой кожей, кривыми ногами и висящим, чуть больше нужного, животом, никакого внимания. И тут, в такой ответственный, решающий мою судьбу момент он вдруг вздумал меня заметить. Ну уж нет, так дело не пойдет – я встал и выбежал из зала, выбрав удачный момент, когда он отвернулся. «Хуже уже все равно быть не может», – оправдывал я себя.

В коридорах было тихо, послышался свист физрука и стук мяча о деревянный пол, это началась игра в баскетбол. Раньше я очень любил беззаботно прыгать по залу, но сейчас меня ждали дела поважней.

Я пробежал на мысках мимо еще закрытой столовой и так же бесшумно поднялся на второй этаж: судьба благоволила мне – вокруг никого не было. Я подкрался к учительской, еще раз осмотрелся и нырнул внутрь. Это был другой мир, мир с другой стороны – как-то так. Даже запах внутри помещения отличался от того, что в коридоре. Мне захотелось задержаться в нем ненадолго, но это было бы слишком рискованно. Я подошел к доске с ключами и стал выбирать нужный. Руки тряслись и промахивались, я набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул все до последней капли. Серый большой ключ, вот он, я снял его с гвоздя и поднес к носу – пах железом, старостью и кухаркой. Он лежал на моей распрямленной ладони, от которой я не мог оторвать взгляд. «Нужно поторапливаться, – подсказывал внутренний голос, – беги скорее, пока никого нет!» Я сжал ключ в руке и рванул к выходу, перед самой дверью остановился и приготовился выглянуть, проверить обстановку в коридоре. Но, даже не высунув носа, услышал, как по деревянному коридору стучат тоненькие каблучки. Вот черт, что же делать? Мое сердце застучало в ритме с ними. «Что делать, что делать?» – я бросился вглубь учительской и нырнул под самый дальний стол, за которым вроде бы обычно сидит учительница по черчению. Каблучки приблизились, я наклонил голову, стараясь не дышать, в поле зрения появились красные туфли на небольшом каблучке и часть ноги в черных, собравшихся в гармошку колготах. Ясно – это учительница по музыке, она всегда надевает колготы на размер больше нужного. Я съежился и прижался к задней стенке стола как можно сильнее, но часть моего тела все равно была видна. Она села за стол и что-то накарябала ручкой в журнале, затем пропела вслух несколько куплетов новогодней песни и удалилась. Страх немного отступил, я вылез из-под стола, но, не успев сделать и шагу, услышал разговор той самой учительницы по музыки. В учительскую направлялся еще кто-то, я нырнул обратно и посмотрел налево, в паре метров от меня стоял еще один стол, более надежный, гора книг на нем говорила о том, что его никто не занимает. Я хотел было перебежать и спрятаться, но опоздал – в комнату зашла учительница по черчению. Ее зеленые бесшумные валенки подкрались ко мне так близко, что удалось рассмотреть еще не растаявшие снежинки, прилипшие к подошве. Она только пришла в школу, сейчас будет переобуваться, я почувствовал под своей задницей что-то твердое – это ее туфли, пропал я. Правда, не шучу, лучше бы я сварился в кухаркиной кастрюле ночью или просто умер во сне. Мама, конечно, была бы в шоке, когда увидела бы мое тело утром, а папа, возможно, даже бы не расстроился, потому что я разочаровал его ожидания, и как он сам неоднократно говорил – «проще создать новое, чем переделать старое». Правда, это касалось не меня, а его зданий, которые он проектирует. Я готов согласиться со всем, что он скажет, лишь бы это облегчило ему жизнь.