Обмененные души - Светлана Ермакова

Никаких громоздких вещей Филис не увозила, поэтому с утра для переезда ей потребовалось одно обычное такси. Она тепло попрощалась с домработницей, выдала ей зарплату и премию и поблагодарила за науку по ведению домашнего хозяйства. Степаныч тоже удостоился её благодарности и доброго слова. А вот свекровь даже не вышла её проводить, демонстрируя этим своё категорическое "Фе".

Потом Филис встретилась с Ингой в учреждении, регистрирующем сделки с недвижимостью, и они подписали договор купли-продажи дома.

— Я до последнего не верила, боялась, что ты передумаешь, — призналась Инга, — И так прикинула… я, пожалуй, перееду после того, как нашу сделку зарегистрируют. Иначе и этому могут помешать, и меня не пустить. Когда уж получу документ на руки, тогда и появлюсь — хозяйкой, на законных основаниях. Да, ещё — Лилька просит о встрече с тобой.

— Какая Лилька?

— Ну, помнишь, вчера я тебе говорила, что покажу ей твою бразильскую фотку? Лилька руководит группой по латиноамериканским танцам, и теперь мечтает тебя расспросить о карнавале. Вот, я тебе скинула её номер и имя-отчество. Позвони ей, а то она меня удавит.

— Ладно, живи, — рассмеялась Филис, — я позвоню.

После этого девушка стала обживать довольно уютную, на её вкус, квартиру. Она вообще любила, когда в комнатах находится много разных вещей — мебель, пуфики, коврики, разная мелочёвка на полках… Ими она и заполняла теперь жилое пространство со всем энтузиазмом. А в доме Егора было много пустого пространства, которое Филис не ценила — ей в своё время и комната в общежитии магической академии по этой причине не нравилась.

Телефонные звонки Ярослава в первые дни после переезда она игнорировала, помня слова Инги о том, что им могут помешать зарегистрировать сделку, если узнают о ней.

Через некоторое время Филис позвонила Лилии Кондратьевой, чтобы встретиться и поговорить с той о своём бразильском карнавальном приключении.

— Вот, как видите, группа у нас в очень хорошем месте занимается, тут и оборудовано всё как надо, и само здание в центре города, всё удобно, — рассказывала невысокая женщина в чёрном трико, вышагивая рядом с Филис, — Только владелец всё равно хочет закрыть нас, говорит — невыгодно. Он ещё спортивно-тренажёрные залы держит, те больше ему прибыли приносят. А у нас мало клиентов. В детской группе ещё ничего, а взрослых по полтора человека бывает.

— Как это — полтора человека? — вообразила Филис немыслимую конструкцию с расчленением.

— Так и есть. Не очень-то заинтересованы взрослые люди учиться красиво танцевать, — не поняла Лилия причины удивления Филис, — Так что я прошу вас — сделайте, пожалуйста, большой постер из той своей фотографии, мы его на стену повесим, чтобы вдохновлять хотя бы оставшихся. Чтобы все не разбежались, пока нас не закрыли.

Отвечая на просьбу, Филис заказала в типографии пару больших постеров, которые там же ей поместили в тонкие рамки и забрали стеклом. Один она отдала клубу, а второй повесила у себя в доме.

В день, когда ей пришло полное ликующих смайликов сообщение от Инги о том, что та забрала свидетельство о собственности и намеревается тотчас же вселиться в свой прежний дом, Филис впервые ответила на звонок Ярика.

— Ладно, давай встретимся и поговорим, хотя я не очень понимаю, о чём, — вздохнула она, — Я знаю только ресторан "Чаплин". Можешь заказать там столик, я подойду.

— Сейчас меня интересует только одно, — сказал ей Ярослав после того, как они выпили по бокалу вина и отведали лёгкие закуски, — Как?!

— Что — как? Я не понимаю тебя.

— Вот и я о том. Ты же ни черта не понимаешь. У тебя реальная амнезия, ты даже учебник по природоведению едва одолела, с руки у меня и у Игнатьевны ела, Никите Игоревичу по уму даже в подмётки не годишься. Так ответь мне — как? Как тебе удалось всех нас околпачить?

— Ярослав, мы с тобой будто из разных миров, — посмеялась мысленно Филис, — Я абсолютно никого не колпачила. Колпачить кого-то — противоречит моему аристократическому воспитанию. Наоборот, я делала только так, чтобы всем было хорошо.

— Кому — всем? Тебе, ты хотела сказать?

— Вовсе нет. Я бы сейчас жила себе спокойно в богатом доме, получала дивиденды от своих акций и тихо занималась своими поисками магии. Но другим от меня постоянно что-то было надо, причём редко кто говорил мне об этом прямо. Вот смотри, — и Филис, подобно некогда Ярославу, растопырила перед ним ладошку и стала загибать пальцы, — А. Как я услышала из твоего разговора с женой, ты очень скучаешь по своей семье, и со мной рядом тебя держат только акции, по поручению твоего дяди, который хочет остаться в белом, а тебя испачкать в навозе.

— В дерьме, — поправил Ярик, — Но ты продолжай, продолжай. Интересно.

— Партнёры Егора давно хотели купить у меня эти акции. Вот я и сделала всем хорошо. Теперь у них — акции, ты — вместе со своей семьёй, и не в… этом, а твой дядя — как был весь в белом, так и остался. Хорошо ведь? Бэ. Вера Игнатьевна предала меня и почему-то за это на меня ещё и обиделась. Я не хотела больше огорчать матушку своим присутствием возле неё. Поэтому съехала из дома, где она живёт. Теперь ей хорошо, я больше её не расстраиваю. Вэ. Инга Львовна говорила о том, что я не должна занимать дом, где она жила с Егором, и что она собиралась за него замуж. И мы ведь действительно после смерти её мужчины выгнали её из этого дома, из-за чего Инга очень переживала. Я сделала и ей тоже хорошо. Теперь она заселяется обратно в свой дом.

— Смотрю на тебя и поражаюсь, — покачал головой Ярик, — сидишь, вся такая наивная, глазками хлопаешь… И не врёшь ведь. Видимо, и впрямь — на всякого мудреца довольно простоты. На знаю больше случаев, когда бы планы моего дяди проваливались, да с таким треском. Понимаешь, ты должна была выйти за меня замуж. Должна. Любая на твоём месте побежала бы. Через месячишко я бы с тобой развёлся и отсудил бы у тебя акции, доказав, что уработался с ними по самое не хочу, пока ты за мой счёт по заграницам на яхте каталась. Но — нет. Ты и замуж не вышла, и акции продала. Дальше Никита Игнатьевич поручил мне всё то же самое провернуть с Ингой. Мы бы признали её право на всё наследство через суд, а дальше — по прежней схеме. Она бы ещё благодарна была, что осталась с одним домом. Но и тут — облом. Ты уже продала ей дом, да ещё умудрилась настроить её против меня и дяди так, что от неё только ругань в нашу сторону и слышится. И это уж я не говорю про твою свекровушку. Там в доме сейчас свой цирк с медведями разворачивается, Вера на себе уже поди волосы рвёт, что не была с тобой ласкова.

— Как у вас всё сложно, — поражённо покачала головой Филис, — Как же вы тут живёте? Мне никогда не стать такой премудрой, как вы.

После этих слов Филис поднялась, бросила на стол несколько денежных купюр, развернулась, и пошла к выходу, мысленно навсегда закрыв для себя эту страницу жизни и всех этих людей.

— Кстати, ты была права, ту корзину с розами я тебе не покупал, это дядя заказал её нам на регистрацию брака. За счёт налогоплательщиков, — громко засмеялся ей вслед Ярик.