Попаданец в Тэврус. Возвращение домой - Римма Ральф

Эд увидел, как от нескольких его пульсаров загорелся лес...

Парень метнул в его сторону меч и рванул к лесу.

– Илаз, стой! – зарычал Эд, успев подставить щит. Но его друг сначала выстрелил в ведов, и тем самым, отбился от пульсаров противника. А затем бросил пустой колчан с луком и побежал следом за парнем, не забывая прихватить на поле боя чей-то брошенный меч.

Фигура элфуса скрылась среди деревьев и Эдгарриус поспешил на выручку, по пути добивая оставшихся врагов.

Он сорвался с места, боясь опоздать. А когда выбежал на проталину через полыхающие деревья, увидел, что его товарищ лежит на земле, а над ним нависает парнишка, занеся меч для последнего удара.

Эд резко бросился к ним, откидывая парня в сторону. А тот отскочил назад, направив при этом меч теперь уже на него..

– Илаз, ты в порядке? – спросил Эд у друга, ни на долю секунды не выпуская врага из поля зрения.

Парень явно был облачен в вещи с чужого плеча, надетые поверх чересчур свободной одежды. Было видно,что он был сильно уставшим и измученным, и с отчаянным взглядом взирал на происходящее через забрало шлема. Но при всем при этом, он не чувствовал себя загнанным в угол.

– Сдавайся! – сказал Эд парню.

Перевес был на стороне друзей, так что исход для парня был очевидным, но вместо того, чтобы сдаться, он направил меч на Эдгарриуса. Смелость или глупость?

Эд, не заставив себя ждать, ринулся в атаку, быстро орудуя мечом. Он пытался по-хорошему, но паренек этим не воспользовался, и ошибся первым. Оступился, а следом лезвие меча пронеслось по коже его руки.

– Эд, хорош! – крикнул Илаз.

Парень немного отступил, зажал рану, не выпуская меча. В этот момент Эд заметил блеснувший браслет на его правой руке.

"Да это же браслет властелина мира!" – успел подумать дракус.

– Подожди! – Эдгарриус пытался поймать парня, но безрезультатно, тот оступился и Эду ничего не оставалось, как смотреть на его падающее тело, исчезающее в глубоких водах.

– Ну вот, – проговорил эльфус, – жаль паренька. Благородный малый – не прикончил меня, когда остался безоружным.

– На его руке был браслет властителя мира, – не слыша слов своего друга, проговорил Эд.

– Как? Ты уверен?

– Вот мы болваны, – сокрушался Эд, продолжая вглядываться в темные воды, – жаль, на нем был надет шлем. Не удалось рассмотреть черты лица...

– Ты думаешь, он выжил? – спросил элфус.

– Я очень на это надеюсь, – продолжая мысленно ругать себя, ответил Эд.

Налетел сильный ветер, в небе сгущались темные краски от серого до иссиня-черного цвета, и жаркий пожар потушил неожиданно начавшийся сильный ливень. Капли дождя смывали гарь, разномастные следы на земле, оставшиеся от поля боя, и пыль, осевшую на всём, что хоть как-то возвышается над землей. Дождь смоет всё и, подобно солнцу и четырем ночным светилам, станет гранью, разделяющей вчера и завтра, прошлое и будущее, день и ночь, – то, что было до, и то, что случится после...

В сегодняшнем сражении люди, элфусы и дракусы победили, отправив прижавших хвосты ведов зализывать раны и готовиться к следующему сражению. Неизвестность в завтрашнем дне оставалась насущной проблемой, поселяющей тревоги и опасения в душах созданий Бога Тэвра. В том, что это было только начало войны, сомнений не оставалось.

В новом теле проклюнулась слабость,-

Чувств проснувшихся целый букет,

Ощущаю от них я усталость,

Ведь их не было тысячи лет…

К человечке манит постоянно,

Мысли все лишь о ней об одной…

Даже если держусь списка плана, –

Не наступит душевный покой…

Мракариан

Никто, находясь на поле боя, не почувствовал рядом чужого присутствия. Рэй Багряный, он же Мракариан собственной персоной, находился немного в стороне от развернувшегося сражения. Он вскинул руки к небу и читал длинное заклинание на давно забытом древнем языке, не обращая внимание на гибель народа. Отправляя верных ведов на войну, он понимал, что уцелеют из них всего лишь единицы. Взяв тело под контроль, темная сторона, незамедлительно решила действовать.

«Мертвые слабаки? То, что надо!» – подумал мужчина, откидывая непрошеные мысли проснувшейся совести. Он вбирал в себя энергию, кружащую неподалеку невидимой дымкой.

Произошел колоссальный выброс от смертей союзников и противников, и просто так витал зловещим невидимым туманом в воздухе, наполняя его необходимой энергией для открытия всеми забытой половины Тэвруса, где остались его верные слуги, непобедимые темные ямуры.

Капли дождя, стекая вниз, оставляли мужчину абсолютно сухим.

«На этот раз, после полного слияния с более слабой частью себя, никто не должен помешать мне в осуществлении задуманного», – мысленно ликовал Мракариан, вскидывая руки к небу, – «Ну где же ты, отец, Тэвр всемогущий? Как всегда не можешь вмешаться в дела смертных?!»

Мужчина воссоединил две разрозненные части себя и его душа стала единым целым... И пусть это всего лишь склеенные осколки, разъединенные ранее обстоятельствами, но единство сознания, обретение тела – все это не на шутку кружило голову, дурманило, опьяняло свободой.

Мракариан чувствовал, как может свернуть горы.

«Стольким нерастраченным силам и энергии от пребывания в многовековой тюрьме теперь можно найти применение!» – по полю эхом прокатился демонический смех мужчины, и затем он с новым рвением принялся произносить заклинание. От того как оно подействует, зависит многое! На кон поставлено обретение бессмертия и переделка целого мира.

Вот только после слияния произошла досадная оплошность. Мракариан обратил внимание на то, что снова обрел возможность чувствовать. И с каждым часом забытая способность обострялась, набирая обороты.

Мракариан заметил, что жить без эмоций было гораздо проще. Его не держали никакие привязанности. А теперь же он, то и дело, возвращался мыслями к оставленной в замке Акулине, даже в момент произнесения магических слов!

«Безумие!» – подумал король ведов и постарался полностью сосредоточиться на заклинании.

Под мелодию вальса знакомую,

В плавном танце тебя закружу,

И фигуру твою невесомую.

В мир изящества я погружу.

На второй план отступит действительность,

Здесь спокойствие и тишина, –

Обостренная в сердце чувствительность,