Любимые дети, или Моя чужая семья - Диана Чемберлен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При виде нее мне стало не по себе. Та хорошенькая женщина из часовни превратилась в призрака. Я видела, что ей предстоит долгий путь к выздоровлению. Должно быть, роды были кошмаром.
– У вас потрясающий ребенок.
Я опустила глаза на Мэгги, чтобы скрыть свой шок при виде Лорел.
– Спасибо.
Лорел села в кресло-качалку.
Джейми принес мне стакан чая со льдом, к которому я точно не прикоснусь. Чай наверняка сладкий. Извращение в стиле южан.
– Вы, конечно, помните друг друга, – сказал Джейми, садясь на другом конце дивана.
– Конечно, – откликнулась я. – Ваш дом прекрасен, Лорел.
– Спасибо.
– Я… Мы с Джейми подумали, что мне нужно встретиться с вами, узнать, есть ли у вас какие-то особые пожелания насчет Мэгги.
Лорел пожала плечами, словно ей было все равно, как я забочусь о ее дочери.
– Только не убейте ее, – обронила она.
– Лорел! – воскликнул Джейми.
Должно быть, я непроизвольно дернулась, потому что Мэгги захныкала.
– Ш-ш-ш, солнышко.
Я поплотнее обернула Мэгги одеялом, гадая, может ли Лорел знать о Сэме? Но кто мог ей сказать?
Я боялась поднять голову. Не хотела встречаться с ней глазами.
Лорел рассмеялась, ослабив напряжение, копившееся в комнате.
– Вы знаете, о чем я, – процедила она.
– Ладно.
Я тоже изобразила смех.
– Думаю, что это мне удастся.
В церкви у Джейми был крохотный кабинетик, и именно там я проводила с Мэгги почти все время, потому что Лорел не хотела видеть меня в доме.
– Дело не в вас, – заверил Джейми. – Она никого не желает видеть. Слишком устала, чтобы общаться с посторонними.
«Или с собственным ребенком», – подумала я. Но мы не стали уточнять, хотя оба знали, что дело не в усталости и с Лорел происходит что-то гораздо худшее. Лорел хотела, чтобы Мэгги была подальше от дома. С глаз долой…
В церкви провели электричество, и Джейми установил в кабинетике маленький холодильник и плитку, чтобы я смогла подогревать питание для Мэгги. Кроме того, там стояли старомодная колыбель и коляска. Я проводила с Мэгги все дни. Читала и училась вязать в те минуты, когда не ухаживала за ней, не кормила и не меняла пеленки. И не верила себе, что могу проводить столько времени в этом прекрасном простом здании. Меня постоянно тянуло к панорамным окнам. И я выискивала взглядом дельфинов в море и пеликанов в небе. Можно сказать, что у меня наконец-то был пляжный домик.
Когда погода позволяла, я укладывала Мэгги в коляску и отправлялась на прогулку. Толкала коляску как раз мимо Си-Тендер, быстро поняв, что навещать Лорел смысла нет. Никто нас с Мэгги там не ждал.
По воскресеньям я сидела в церкви рядом с Джейми и держала Мэгги на коленях. В первый раз Джейми коротко объяснил тридцати с лишним прихожанам, что я помогаю ему и Лорел с Мэгги. Но летом то и дело приходили новые люди. Я гадала, уж не принимают ли меня за жену Джейми.
Меня неизменно поражало ощущение того, как Мэгги тает в моих руках, когда слышит голос отца, У него был совершенно гипнотический голос, успокаивавший не только Мэгги и меня, но и остальных прихожан. При нашествии туристов в церкви бывали заняты почти все пятьдесят мест. Люди один за другим вставали, чтобы рассказать, где познали Бога. Но я вставала редко – слишком обуревали эмоции. Всего через два месяца меня наполняла такая болезненная радость, что я знала: если попытаюсь заговорить, мгновенно потеряю самообладание. Бог – бог Джейми был со мной почти каждую минуту каждого дня. У меня появилась цель. В своих руках я держала крохотную жизнь. Я сумела помочь Джейми, когда он в этом нуждался. Даже дома, готовя обед, или гладя мундир Стива, или убирая наш маленький домик, я ловила себя на том, что постоянно улыбаюсь. Во мне было столько радости, что не оставалось места для скорби по Сэму или грусти из-за брака без любви.
Несколько месяцев спустя Джейми сказал, что, по его мнению, Лорел нуждается в друге.
– У нее нет подруг с маленькими детьми, – пояснил он. – У вас нет ребенка. Но вы такая нежная, славная и добрая.
Он отвел глаза. Словно сказал больше, чем намеревался.
– У нее депрессия. Она не заботится о себе. Ну, вы знаете. Гигиена. Уход за собой.
– Может, ей нужна помощь, которую не в силах обеспечить подруга? – мягко предположила я.
По правде сказать, мне было неприятно находиться в обществе Лорел, и я, по возможности, избегала ее. В ней ничего не осталось от той молодой, счастливой, жизнерадостной женщины.
– Возможно, вы правы, – вздохнул Джейми. Голос у него был уставшим. – Ее доктор считает, что ей необходимо новое лекарство прозак, но нам не нравится, что ей придется принимать лекарство. По-моему, она всего лишь нуждается в подруге.
Он выглядел таким растерянным. Я бы сделала все, только чтобы на его лицо вновь вернулась улыбка.
– Я навещу ее. Когда вы возьмете Мэгги, – пообещала я. – И, может быть, мы сумеем поговорить по душам.
Когда я говорила это, все представлялось возможным, но оказалось, что я понятия не имела, как далеко все зашло у Лорел. Она была неспособна «говорить по душам». Ни с кем.
Я навестила ее под предлогом необходимости отнести курицу, запеченную с рисом. Я нашла Лорел лежавшей на диване под тонким одеялом. Она смотрела повтор фильма «Я мечтаю о Дженни». Воздух в коттедже был затхлым, несмотря на открытые окна.
– Я принесла тебе запеканку на ужин, – сообщила я, войдя в незапертую дверь, и сразу направилась на кухню. – Положу ее в холодильник, договорились? На пару дней должно хватить.
– Где малышка? – спросила Лорел.
– С Джейми. Он занимается какими-то документами в часовне. Я решила занести запеканку и поздороваться.
Лорел сморщила нос. Словно мой приход был последним, чего она ожидала.
«Плохо дело», – подумала я. Кто-то должен достучаться до нее. Она мучает мужа, не говоря уже о ребенке.
Я села в качалку у дивана:
– Как ты?
– Хорошо, – буркнула Лорел, не отрывая глаз от телевизора.
Я подалась к ней:
– Серьезно, Лорел. Как ты себя чувствуешь?
– Усталой, – вздохнула она.
– Джейми сказал, что твой доктор предложил прозак.
Я подумала, что зря Джейми отвергает антидепрессанты.
– Не твое дело, – прошипела Лорел.
Она права? Возможно. Но я присматриваю за ее ребенком. Так что каким-то образом это и мое дело.
– У меня в Мичигане была хорошая подруга, которая принимала прозак. Не представляешь, какое чудо он сотворил.