Жасминовые ночи - Джулия Грегсон

Арлетта пояснила Сабе, что они когда-то работали вместе в Бристоле, в пантомиме.

– И они вели себя там кошмарно. – Прищурив зеленые глаза, она взглянула на них словно львица, собирающаяся ударить лапой своих львят. Акробаты усмехнулись, им это нравилось.

Бога был красивым парнем с волевым подбородком и выпуклыми мышцами, какие чаще можно видеть у породистых лошадей. Он сел возле Сабы и заправил за воротник салфетку. Когда подошла официантка, он заказал кусок фруктового пирога, но отказался от говяжьей котлеты, пояснив, что они показывают после ланча свой номер, а он не любит делать что-либо на полный желудок. При этом он заглянул в глаза Сабе, словно намекал на что-то еще.

Арлетта налила всем чай из закопченного эмалированного чайника.

– Я надеюсь, что мы все пройдем, и надеюсь, что нам светит Мальта, – сказала она. – В прошлый раз там было приятно.

– Так вы никогда не знаете, куда вас направят? – Саба положила нож. Она пыталась не подавать вида, что робеет.

– Никогда, – подтвердила Арлетта. – Это всегда полная неожиданность, что мне и нравится.

Акробаты ушли. Арлетта, подлив себе чая, шепотом посплетничала на их счет. Они из Польши. Лев и Бога действительно братья. Почти вся их семья погибла. Иногда они напивались и проклинали немцев, так что при них лучше не вспоминать о семьях, если только они не заговорят об этом сами. Младший из братьев, Богуслав, большой бабник – у него было одновременно две подружки из театрального Пудинг-клуба, она точно знает. Его не забрали в армию из-за молоткообразных пальцев стопы, хотя как можно работать акробатом с таким дефектом – полная для нее загадка. Но они никогда не упоминали об этом, она узнала совершенно случайно. Ха-а-ха! Арлетта весело болтала, откусывая пирожное. Еще она сообщила Сабе, что перед прослушиванием на нее обычно нападает хандра, но это как раз то, что ей нужно.

– ЭНСА – самая замечательная организация на свете, – добавила она. – Тут не соскучишься. Надо работать без дураков.

– Ты нервничаешь? – спросила Саба.

– Не очень, – отмахнулась Арлетта, достала платочек, стерла помаду с края чашки и кокетливо добавила. – Я более-менее знаю, что меня возьмут.

– Откуда ты знаешь?

Арлетта подперла языком щеку и, прищурясь, посмотрела на Сабу.

– У меня есть друзья там, наверху, – скажем так.

Дом провел часа два возле служебного входа в ожидании Сабы. За это время швейцар, сидевший за стеклянной перегородкой, прочел с начала до конца газету «Спортинг Лайф». Мимо проносили ящики с бутафорией, ворох сценических костюмов. Слышались обрывки фраз. «Я работала с Мейбл несколько лет назад, она прелесть, но – увы – любит рукава с пуфами, вообрази!» – громогласно говорила дама средних лет с крашеными волосами. Или: «На твоем месте я бы пошла в костюмерную», – это сказала жеманная коротышка в клетчатом пальто.

И тут появилась Саба. Она словно порхала в воздухе. На ее лице блуждала улыбка, на щеках горели яркие пятна. Начинался дождик. Прохожие, одетые в черные и коричневые пальто, раскрывали зонтики.

Она шагнула на тротуар и очутилась прямо перед Домом.

– Я Доминик, – сообщил он. – Я жду вас.

– Ждете? Меня? – Ничего не понимая, она нахмурилась, но вскоре ее лицо прояснилось.

– Господи, – сказала она. – Я ведь видела вас тогда в пижаме и теперь не узнала. Вы выглядите как новенький.

Такие же слова сказала при встрече и его мать, и так же неискренне.

– Слушайте, мне жаль, что сегодня так получилось, – добавила Саба, краснея. – Слишком много событий для одного дня. Я в первый раз в Лондоне.

– А я в первый раз получил отказ. – Он сказал это как бы в шутку, но так оно и было. Почти что так.

– Вот и поделом вам! – насмешливо заметила она и улыбнулась. Ему снова вспомнился их поцелуй в госпитале.

– Вы торопитесь? Может, я угощу вас чем-нибудь? Например, чашечкой вкусного какао? – Ох, эти правила приличия, никуда от них не деться, даже если твое сердце стучит как африканский там-там. «Спокойно! – сказал он себе. – Попытка не пытка».

Пока она обдумывала его слова, он уловил в ее глазах лихорадочный блеск, словно она плыла над землей и не знала, куда попадет.

– Что ж, ладно, – согласилась она после короткой паузы. – Я умираю с голода. До прослушивания я ужасно нервничала, и мне не лез кусок в горло. – Он коснулся ее руки, предупреждая об автомобиле, который промчался совсем близко и мог ее задеть. Она продолжала тем же мечтательным голосом: – Я просто не могу поверить в свою удачу. Это словно сон. Я честно не знаю, что мне делать.

Им пришлось идти пешком. Был час пик, и автобусы были переполнены. Дом предложил пойти на Стрэнд в клуб «Кавур». Дождик усилился. Дом снял с себя шинель и накинул Сабе на плечи.

Вскоре она захромала – новые туфли натерли ей ноги. На середине Риджент-стрит она села на скамейку и сняла правую туфлю. На пятке вздулась водяная мозоль. Темные волосы Сабы намокли от дождя и прилипли к голове, отчего лицо с высокими скулами и острым подбородком казалось треугольным. Вокруг шумел Лондон. Девушка куталась в массивную шинель и казалась такой беззащитной. Дом рассматривал потертости на ее маленькой ножке. Ох, как ему хотелось поцеловать каждое покраснение, чтобы они скорее зажили! Но вместо этого он лишь слегка дотронулся до ее ступни ладонью.

– Дело плохо, – сообщил он. – Надо срочно лечь в больницу. Для ампутации. Поехали?

Она размахнулась и ударила его по голове сумочкой.

– Идиот! Насмешник! – Его восхитила такая непосредственность. Ему никогда не нравились юные леди с их жемчужными бусами, сумочками на коленях, чинными разговорами о лошадях, мамочках и званых обедах. Откуда у нее такой темперамент? Казалось, из нее било электричество.

– Честное слово, какой день! – сказала она и повторила: – Какой день! Так все замечательно!

Официант принял их заказ: полпинты биттера для него и бокал лимонада для нее, а также любые сэндвичи, какие найдутся на кухне. Дом попросил усадить их как можно дальше от бара, чтобы шум не мешал их беседе.

– Ты точно отказываешься от шампанского? – спросил он.

– Что ж, пожалуй, могу и выпить, – спокойно отозвалась она. – Я ведь устроилась на работу. Завтра у меня примерка военной формы.

После этих слов она, казалось, слегка занервничала. Еще она добавила, что весь завтрашний день у нее занят и что, вообще-то, она никогда еще не ходила в ресторан с незнакомыми мужчинами.

– Я не незнакомец. Не забывай, – весело напомнил он, скрывая разочарование, – что мы уже целовались. Разве не помнишь? В госпитале.

Она мило засмущалась и порозовела. Он заметил, что она на всякий случай отодвинула подальше ноги, чтобы он не начал хватать ее за коленки.