Ночные легенды - Джон Коннолли

Эд поглядел так, будто его попросили помешать коктейль собственной сарделькой.

– Ну шеф, ты даешь. Чтобы я рассказывал своим завсегдатаям о хрени, похожей на черную кровь, найденную в сортире? Чтобы они ко мне больше ни ногой?

***

Лопес остановился возле истонского мотеля. Джеда за стойкой не обнаружилось. В его отсутствие за стойкой сидело юное создание – одна из дочек Пэта Капура – и присматривала за гостиничным хозяйством. Это выражалось в том, что перед ней лежал подростковый журнал, а сама она через соломинку посасывала из баночки «Севен ап».

– Ты знаешь, где он? – спросил со входа Лопес.

– Джед? Его сыну Филу нездоровится. Он мне сказал, если что, то он у Грега Брэдли.

Попросив учетные карточки мотеля, Лопес взялся их листать, пока не дошел до Бадди Канцера.

– Этот человек выписался?

– В мотеле пусто. Значит, наверно, да.

– У него в номере уже убрано?

– Наверное, еще нет. Когда Джед вернется, то пошлет туда меня, скорее всего.

Сморщив носик, она брезгливо поднесла себе ко рту два пальца, после чего, дав Лопесу ключ от двенадцатого, снова углубилась в свой журнал.

– Эй, – окликнула она, когда Лопес двинулся к выходу. – А залог какой-нибудь или там ордер?

– Зачем? – удивился он.

– Ну как. А если что пропадет? Хотя ладно, – посмотрела она кокетливо. Ее губы сомкнулись вокруг соломинки. Не сводя глаз с гостя, она сделала глубокий глоток.

Лопес оставил ее за этим занятием, мимоходом подумав, что надо бы поговорить о дочурке с папашей Капуром.

***

Номер был пуст, а порядок в нем не нарушен: рулон туалетной бумаги с треугольничком на конце, все полотенца чисты и аккуратно сложены. На кровати спали, но скорее сверху, чем под одеялом, – там, где лежал Бадди Канцер, желто-зеленое покрывало было вдавлено. Там, где оно укрывало подушки, виднелось темное пятно.

Черная кровь, хотя и немного. Ее следы были и в унитазе, хотя совсем не в том количестве, что в мужском туалете бара. Судя по всему, тяготить своим присутствием здешний люд Бадди Канцер более не собирался. Лопес попробовал сыскать в себе толику сочувствия к этому человеку, но не сумел. Он закрыл дверь, возвратил ключ и поехал домой переодеться в полицейскую форму.

***

У Грега Брэдли утро шло из рук вон. Сначала была Мария Домингес, с шишкой на груди размером с грецкий орех. Как врач он неоднократно уговаривал ее сделать скрининг, но эта крупная, полногрудая, пышущая здоровьем женщина не поддавалась ничему. Такие, как она, полагают, что проблем со здоровьем для них попросту не существует. Он дал ей направление в Манчестер, после чего сказал повторно прибыть к нему. Из его клиники она позвонила мужу, и тот за ней приехал. Как только они ушли, Грег связался со своим консультантом Эми Вайс и сообщил ей все детали. Та заверила, что все организует, и вызвалась сопроводить Марию в Манчестер.

Теперь перед ним стоял Фил Уитон. Плакать он начал почти сразу – большими молчаливыми слезами, что стекали по щекам и лопались на оголенных бедрах.

При осмотре Грег старался сохранять в голосе спокойствие.

– Фил, и давно у тебя все это?

– Да только вчера появилось.

– Фил, я серьезно, – поднял строгий взор Грег. – Необходимо, чтобы ты говорил только правду.

– Так это и есть правда. Зачем мне врать-то. Вы сами поглядите.

Это было против всех врачебных правил, но Грег был склонен ему поверить. На лице Фила Уитона были беспросветный страх и паника, а Грег за годы своей практики приноровился мастерски разоблачать лгунов. Ну да дело не в этом: сейчас перед глазами у него была явно запущенная фаза рака яичек. Он протестировал парня на дискомфорт и выяснил, что очаги боли прощупываются вверх аж до брюшной полости.

– Так, Фил. Нужно, чтобы тебя посмотрел специалист. У тебя есть кто-нибудь, кому ты можешь позвонить?

– Папа, – по-детски беззащитно ответил Фил. – Можно я позвоню папе?

Грег сказал ему одеваться, а сам вышел попросить секретаршу, чтобы та связалась с Джедом Уитоном. Но старик уже и сам сидел в приемной, глядя невидящими глазами на доску объявлений. Грег подошел к нему и, тронув за плечо, указал на вторую смотровую, в противоположном конце коридора от той, где сейчас одевался его сын.

– Джед, – сказал он. – Давай-ка зайдем туда на минутку.

***

Лопес отпустил Ллойда и Элли, старшим в участке оставив Криса Баркера, еще одного совместителя, а сам отправился в разъезды. День обещал быть долгим. Особым происшествием можно было считать инцидент у Рида, где надо будет присутствовать лично и в полицейской форме. С клиникой Грега Брэдли Лопес уже связывался, но Лана там ответила, что доктор сегодня утром просто зашивается, и попросила перезвонить позже. Ладно, та кровь в баре пускай подождет до середины дня, а когда Грег ее осмотрит, Эдди успеет прибрать кабинку, пока бар не наводнили посетители.

Этот тип Бадди Канцер все же сподобился поставить на городе свою поганую метку.

***

Красный «Додж Чарджер» заметил Ллойд. Весь в мыслях насчет отоспаться, он уже был на полпути от дома, когда увидел это авто припаркованным под деревьями возле старого истонского кегельбана, давно заколоченного и постепенно уходящего в небытие.

Лопес, бывало, пошучивал, что ум у Ллойда все равно что сортировочный пункт: все в нем по полочкам, и даже мелочи уложены в стопки. Внешне неброская, казалось бы, деталь могла запустить в нем процесс поиска, который прилежно шел, пока Ллойд не выуживал что-то, напрямую относящееся к тому или иному делу.

Во входящих тем утром фигурировала сводка о гибели в Колорадо некой семьи. Пока медэксперты еще осматривали тела, полиция штата (а вместе с ней, по неуказанным в сводке причинам, федералы и санитарный контроль) плотно заинтересовались человеком, который, по всей вероятности, побывал на месте происшествия. Случилось так, что за день до обнаружения тел хозяин соседнего ранчо видел, как туда въезжает «Додж Чарджер» красного цвета. Номера он не разглядел, но заметил, что за рулем мужчина, у которого, как ему показалось, в руке белая шляпа.

И вот, надо же, именно красный «Додж Чарджер». До Колорадо отсюда путь неблизкий, но ошибки быть не может. А возле машины тощий мужчина в белой ковбойской шляпе, стоит жует шоколадный батончик. Спереди над полями шляпы что-то не то пришито, не то приклеено. То, что это Бадди Канцер – тот самый, которого накануне Элли просил «пробить» Лопес, – Ллойд не знал: Лопес ничего не сказал про машину.

Ллойд зарулил на стоянку. Рации у него в машине не было, но был сотовый. Пожалуй, можно было набрать Лопеса, но Ллойд решил сначала услышать, что ему скажет сам этот тип. Остановившись в десятке футов от человека в шляпе, он открыл дверцу. Ллойд по-прежнему был в униформе, однако человека это, судя по всему, не всполошило. Значит, или редкостно хладнокровен, или ему просто нечего скрывать. Те, кому прятать считай что нечего, при встрече с копами склонны попусту выпендриваться. А глаз нужно держать как раз на тихонях-скромнягах.