От ГУЛАГа до Кремля. Как работала охрана НКВД-КГБ - Николай Захаров

Берия, например, лично 28 ноября 1938 года приехал арестовывать первого секретаря ЦК ВЛКСМ, любимца советской молодежи А. В. Косарева и его жену Марию Павловну, не имея ордеров на арест. Жена Косарева провела 17 лет в лагерях и только из-за уважения к мужу и потому, что она была экономист, она выжила и одна из первых в декабре 1955 года была реабилитирована за отсутствием состава преступления. Через четыре месяца был реабилитирован и А. В. Косарев. Справку жене выдали, что он умер от воспаления легких. На самом деле он был казнен 23 февраля 1939 года. Косарева в ходе следствия жестоко избивали. Я помню, как, работая в Ленинграде, слушал его выступление в Выборгском доме культуры, где молодежь встречала его, как вождя. В 1937 году на фотографии в газете «Комсомольская правда» сидят рядом и мило улыбаются два секретаря: Иосиф Сталин и Александр Косарев. А в 1939 году он казнен. Невероятно, невозможно, но факт!

По долгу службы мне приходилось визуально видеть Берия. Объективно говоря, внешне он производил антипатичное впечатление: одутловатое, всегда хитрое хмурое лицо, никогда не снимаемое пенсне, за которым на вас смотрели стеклянные глаза, всегда нахлобученная на лоб широкополая шляпа, почти скрывающая лицо. В большинстве случаев он одевался в темный плащ и ходил, видимо по привычке, держа руки в карманах.

Однажды вот в таком виде мне пришлось видеть Берия рядом, когда он вместе с другими членами Политбюро проходил из Арсенальской башни к Мавзолею. Это было в мае 1953 года. Вход в Мавзолей проходил, как правило, через его левую площадку, на которой по особым пропускам всегда стояли во время парада члены ЦК, министры, видные деятели партии и правительства. Проходившие мимо них члены Политбюро приветствовали стоявших на этой площадке, а некоторым и пожимали руки. Но Берия шел понуро в нахлобученной шляпе, ни с кем не здороваясь, смотрел под ноги, словно боясь споткнуться.

…25 июня 1953 года около полуночи (так работали) ко мне в кабинет зашел мой заместитель полковник Васильев и предложил мне поехать проверить посты по улице Грановского, где у нас была небольшая комендатура, так как там жили члены Политбюро Хрущев, Маленков, Ворошилов, Каганович, Булганин и другие.

Мы поехали, проверили посты, зашли в комендатуру и собрались ехать домой. В это время неожиданно для нас к центральному подъезду подъехали четыре «ЗИЛа»: два основных и два хвостовых, в которых сидели по пять охранников. Мы с Васильевым спрятались за угол и стали наблюдать. Смотрим – из первой машины выходит Маленков, за ним Берия. Под освещенным козырьком они несколько минут стояли, жестикулировали, потом расстались. Берия уехал домой, а Маленков поднялся к себе в квартиру. Вообще тогда ходили слухи, что Берия и Маленков дружат, поэтому этот совместный приезд нас не удивил.

На другой день, 26 июня, на заседании Политбюро Берия был арестован. У Маленкова на сей раз хватило мужества скрыть заговор против Берия.

Мы в 9-ом управлении ничего не знали, так как охрана Кремля в тот период являлась самостоятельным подразделением. Во-вторых, желая сохранить эту операцию в строгой тайне, Хрущев, Булганин и Маленков решили провести ее только с помощью военных.

По словам Хрущева, Берия в предсмертной агонии Сталина вывернул себя наизнанку. Он злобно ругал Сталина, никого не стесняясь. А когда Сталин приходил в сознание, целовал ему руки и лебезил. Когда же наступил конец, он крикнул «Хрусталев, машину!» и умчался на Лубянку.

Тогда Хрущев сказал Булганину: «Как только Берия дорвется до власти, он истребит всех нас». Это была первая мысль и повод для подготовки к перевороту.

Как готовился этот переворот и как Хрущев, Маленков и Булганин обрабатывали остальных членов Политбюро, это известно. Они же готовили в секретном порядке состав исполнителей ареста, в который вошли маршал Г. К. Жуков, маршал Москаленко и его адъютант полковник Юферев, генерал-майор Баксов, генерал армии Батицкий. Следствие вели полгода в штабе Московского военного округа. Суд приговорил Берия к высшей мере наказания. Приговор тут же был приведен в исполнение. Расстрел произвел маршал Советского Союза Бабицкий.

А 26 июня 1953 года мне позвонил секретарь министра МВД С. Н. Круглова и сказал, чтобы я немедленно явился к министру. Я быстро поднялся в его приемную. В это время открывается дверь кабинета министра и от него выходят генерал и полковник. Увидев меня, Круглов сказал, чтобы я зашел. Он был в расстегнутом кителе и со взлохмаченной головой.

В кабинете Круглов говорит мне:

– Ты знаешь, что Берия арестован?

Я обомлел и ответил, что слышу это впервые.

– Так вот, тебе дается такое задание. Срочно выезжай на дачу в Сосновку. Разоружи и замени охрану другим составом. Сколько там охранников? Пять. Всех заменить, потом решим вопрос с их трудоустройством. Но это еще не все. Тебе поручается сообщить жене Берия, что муж ее арестован. Ей надо передать, что хотя к ней нет никаких претензий, но пока, до особого распоряжения, она не должна выезжать из дачи. Связь мы отключим, такая команда дана. Твоя задача тебе ясна?

– А как быть с прикрепленными Саркисовым и Надарая?

– Не волнуйся, в отношении их и особняка меры уже приняты.

Я вместе со своим заместителем Васильевым взял группу офицеров из резервного отделения и быстро приехал в Сосновку. Переговорив с комендантом, сказал ему об аресте Берия. Забрал у него пистолет и ключи от сейфа с оружием. Вызывая поодиночке, мы быстро заменили всех постовых, сказав им, чтобы они не волновались и ждали вызова из отдела кадров для получения нового назначения на другой объект.

Решив вопрос с охраной, мы с Васильевым вошли в дом и попросили горничную сказать хозяйке, что мы хотим с ней побеседовать.

Вскоре вышла хозяйка, Нина Теймуразовна Гегечкори, в цветном халате с неприбранной прической. Я попросил хозяйку присесть, так как боялся, что она при моем сообщении может упасть в обморок.

– Нина Теймуразовна, по поручению министра МВД Круглова я должен сообщить вам, что сегодня ваш муж Берия Лаврентий Павлович арестован.

– Что вы сказали? Этого не может быть! Ведь он же заместитель Маленкова. А еще кто арестован? – она заломила руки. – Я сейчас позвоню Круглову.

– Нина Теймуразовна, связь временно отключена, – сказал я.

– Так что, я изолирована?

– Нет, вы можете совершать прогулки по территории дачи, но из нее никуда до особого распоряжения не выезжать. Обслуживание пока остается, снабжение питанием прежнее.

Хозяйка с плачем поднялась и ушла.

Вернувшись на работу, я доложил министру о выполнении поручения и рассказал, как жена Берии вела себя при сообщении об аресте мужа.

– Хорошо, – сказал Круглов. – Можешь идти заниматься своими делами.

Н. Т. Гегечкори на следствии показала, что с 1940 года она не имела с Берия супружеских отношений. После суда над мужем, она уехала вначале в Тбилиси, а затем, кажется, в Киев к сыну Серго, который отсидел в тюрьме полтора года без предъявления обвинения. Серго издал книгу с вызывающим названием «Я сын Лаврентия Берия». В своей книге Серго оправдывает отца и напрочь отрицает все его злодеяния. Благодаря отцу, он – доктор физико-математических наук, закончил электротехническую академию связи, инженер-полковник. В Великой Отечественной войне не участвовал, награжден орденом Ленина, Красной звезды и пятью медалями. Женат на внучке великого Горького – Марфе Максимовне. На следствии показал, что докторскую диссертацию ему составили сотрудники теоретического отдела КГБ. «Сейчас я отчетливо понимаю, что поступил неправильно». Хотя в своей книге он и пытается оправдать отца, но весь наш народ знает, что оправданий этому злодею нет.