От ГУЛАГа до Кремля. Как работала охрана НКВД-КГБ - Николай Захаров

Для обеспечения охраны при каждом члене Политбюро было отделение охраны в составе начальника отделения, его заместителей, коменданта, отвечающего за работу обслуживающего персонала и порядок на объекте. Каждое отделение насчитывало от 20 до 25 человек, а когда была так называемая выездная охрана, отделение увеличивалось на 18–20 человек, так как в хвостовой машине всегда находились пять офицеров, дежуривших сутки через двое.

Особая и главная ответственность ложится на начальника отделения или его заместителя. Эти телохранители являются как бы тенью охраняемого и в обиходе их неспроста называли «прикрепленные». Они же отвечают за поведение охранников, их дисциплинированность, внешний вид, готовность встать на пост в здоровом, бодром состоянии.

Сотрудники охраны обязаны в совершенстве владеть оружием и техникой, приданной для обеспечения охраны объекта. Кадры в охрану подбирает отдел кадров по согласованию с начальником отделения. Учитываются такие качества, как состояние здоровья, грамотность. Охранник не должен быть тупицей, он должен являться патриотом своей Родины, разбираться во внешнеполитической обстановке, в известной мере знать литературу и искусство своей страны.

Охранник должен отслужить службу в армии и хорошо ориентироваться в любой обстановке. Он должен быть храбрым, волевым и мужественным человеком, преданным охраняемому и в случае опасности, не раздумывая, должен, спасая охраняемого, жертвовать своей жизнью.

Ко всему вышесказанному охранник не должен ни при каких обстоятельствах раскрывать то, что видел, что слышал, будучи на службе. Словом, не быть болтуном или хвастуном. Руководство отделения, да и весь личный состав охраны должны своим внимательным и уважительным отношением завоевать полное доверие и уважение охраняемых и членов их семей.

В должности начальника 1-го отдела 9-го управления я нес охрану и Берии, поскольку и он был членом Политбюро. По количеству человек охрана Берии на даче и на городской квартире ничуть не отличалась от других охраняемых. Руководителями были Саркисов и Надарая – оба грузины. Эти прикрепленные вели себя в отличие от своих коллег отчужденно, о чем последние мне говорили.

Надо сказать, что если я имел права доступа по делу входить на дачу или в квартиру и знакомиться с семьями, то по указанию Берии охране, как объявил Саркисов, кроме как на вахте и у ворот, в доме делать нечего. Узнав об этом «вето», я ни разу не посетил этот особняк, где происходили, как показало следствие, оргии и известные преступления.

Вообще вокруг Берия царила мертвая зона, у него не было друзей.

Он ни к кому не ходил в гости, да его и никто не приглашал. У него никто из видных деятелей никогда не был.

В доме Берии царили насилие и разврат, о чем свидетельствуют найденные при обыске особняка в столах Саркисова и Надарая списки женщин, всего около сотни человек. Саркисов и Надарая насильно завозили этих женщин в особняк, где Берия их спаивал и насиловал.

На Берии лежала основная, особая вина за военную катастрофу 1941–1945 годов. Как народный комиссар и заместитель председателя совнаркома он располагал полной и достоверной информацией о предстоящем нападении Гитлера на Советский Союз. Вся эта информация докладывалась Сталину как провокация англо-американских спецслужб.

В помощь Берии в такой же форме «дезу» докладывал Сталину и начальник ГРУ Генштаба СССР Ф. К. Голиков, который получал достоверные данные из Токио. Сталин не верил этой правдивой информации и на шифровке разведчика Рихарда Зорге написал: «Прекратите кормить меня этой дезинформацией». А в шифровке Зорге сообщал: «Девять германских армий в составе 150 дивизий начнут наступление на широком фронте 22 июня 1941 года. Рамзай».

Все это в одночасье обрекло нашу страну на миллионы смертей. А будь в руководстве страны хоть немного мудрости, скольких смертей можно было бы избежать. Их нельзя разделить, главных виновников военной катастрофы 1941 года и всех человеческих трагедий, которые обрушились на страну, – Сталина и Берию. В преступных ошибках 1941 года виновны оба.

Вот текст директивы органам МВД Берии и атташе Голикова:

«В последнее время многие работники поддаются на наглые провокации и сеют панику… Секретных сотрудников за систематическую дезинформацию стереть в лагерную пыль, как пособников международных провокаторов, желающих поссорить нас с Германией. Л. Берия. 21 июня 1941 года».

«Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже может быть германской разведок. Голиков».

Бывшие связисты Рихарда Зорге Макс Клаузен и его жена Анна, приехавшие много лет спустя за получением наград, рассказывали у меня в кабинете, что Зорге, получив последние телеграммы из Центра, рыдал навзрыд, повторяя: «Нам не верят, нам не верят!»

Эти данные наглядно свидетельствуют о преступной безответственности руководителей НКВД и ГРУ за катастрофу 1941–1945 гг.

Получив при распределении власти в 1953 году портфель наркома НКВД и зама председателя Совета народных комиссаров СССР, Берия за короткий срок осуществил ряд мероприятий, чтобы укрепить свою позицию, оправдать совершенные им злодеяния и свалить все на Сталина.

Во-первых, на ключевые позиции он поставил своих людей: Кобулова, Меркулова, Цанаву, Гвишиани, Мамулова и других. Кроме того, направил в ЦК список на 82 человека для утверждения их руководителями органов республик, краев и областей без всяких данных об этих людях.

Во-вторых, дал указание освободить из заключения ряд руководящих работников, незаконно репрессированных.

В-третьих, прекратил дело врачей.

В-четвертых, внес предложение об амнистии большого числа заключенных в марте 1953 года. Указ был принят 24 марта. Подлежали освобождению миллион сто восемьдесят одна тысяча двести четырнадцать человек. После освобождения эта армада ринулась в глубь страны и по дороге грабила и убивала ни в чем не повинных советских людей.

В-пятых, были ограничены особые совещания, так называемые «тройки», судившие без суда и следствия. После ареста Берия они были ликвидированы.

Несмотря на все это аресты и репрессии продолжались. Была установлена слежка за руководителями советских и партийных органов.

Все поведение Берия настораживало. Наглядно было видно, что он в Политбюро считает себя первым лицом. В это же время началась подготовка к перевороту, инициатором которого был Н. С. Хрущев.

В народе Берию очень мало знали лично, потому что в отличие от других членов Политбюро он держал себя замкнуто. В командировки в другие республики, края и области он не ездил, на заводских собраниях, среди рабочих не бывал. Но в газетах о нем писали, что он «в первых рядах строителей…»

Старые директора заводов рассказывали мне, что Берия курировал оборонные министерства, особенно разработку атомной бомбы, которую контролировал Сталин. Когда по ВЧ звонил Берия, директора невольно вставали с кресел, держа в дрожащих руках телефонную трубку, ожидая очередной порции мата или угроз. Раздавались такие «веселые» фразы: «Сорвешь план, голову оторву». Или «Ты что, по тюрьме соскучился? Я тебе в этом помогу, а твой партбилет полетит в помойку!» И это были не простые фразы. Многие квалифицированные директоры, ученые КБ и институтов стали жертвами бериевского произвола. Берия лично принимал участие в допросах с применением пыток. Бывший начальник секретариата Мамулов на следствии показал, что у них в секретариате по указанию Берии хранились для допросов резиновые палки.