Красотки и оборотни - Виктор Ночкин

Лысый ливдинский сержант кивнул в сторону галеры с явным удовлетворением:

— Глядите-ка, его светлость граф Эрствин имперских лодырей как расшевелил… Суетятся…

Тем временем «Одада» ткнулась бортом в пристань, матросы, спрыгнув на мостки, принялись крепить концы, подтягивая барку к причалу. Щекастый сержант, гонявший имперских солдат по порту, позволил своей оборванной команде передохнуть и подошел к сходням. Стражника он узнал и поприветствовал, по мнению Томена, довольно невежливо:

— А, Лысый… Все разъезжаешь?..

Томен подумал, что с назначением в Ливду графа вражда между прежней городской стражей и имперскими солдатами явно не уменьшилась.

— Привет, Пузан, — в той же развязной манере ответил Коль, — а ты все из своих лоботрясов стараешься солдат сделать?.. Ну, что тут у вас? Грабят по-прежнему?

— Грабят, — кивнул толстяк, — а как же? Пока за порядком герои вроде тебя присматривают — чего ж не грабить?

— Посмотрел бы я, как ты, Сало, справился… — без энтузиазма парировал Лысый, — ничего, всех поймаю, вот увидишь.

— Гилфинг в помощь, хотя я это уже давно слышу, — имперец тоже не горел желанием продолжать подъелдыкивать стражника, — груз на борту есть?

— Есть груз, — ответил Лотрик, выступай вперед, — сейчас в контору зайду, отмечусь.

— Давай быстрее, — буркнул Коль, — если хочешь с нами к его светлости на прием попасть.

— О, — Лотрик оживился, — а можно?

— Быстрее давай, говорю, — хмуро повторил стражник. — Вообще-то тебе там делать нечего… Но ежели ты вроде как с нами, то я тебя проведу. Хочешь, небось, на нашего графа поглядеть?

— А то!

— Ну вот и поглядишь. Только помалкивай там, не разевай пасть… А то знаю я тебя, хайло бездонное…

Имперский сержант слушал совершенно безучастно. Убедившись, что Лотрик направляется в портовую таможню, толстяк пожал плечами и побрел к своим солдатам… Те хмуро поглядывали на приближающееся начальство, ожидая возобновления муштры…

Сходя с «Одады», Томен надвинул пониже капюшон плаща, колдуну не хотелось, чтобы его внешность запомнилась кому-либо из ливдинцев. Во время плавания у молодого мага было время поразмыслить, и он составил некий план расследования преступлений неуловимой банды. Этот план подразумевал трюки с переодеванием, изменением внешности и подобными занятными приключениями.

У Великолепного был богатый опыт ношения капюшона — его ученичество закончилось совсем недавно, и колдун не потерял навыков обращения с этой деталью туалета. Всем известно, что юноша, обладающий магическим даром, поступая в обучение к практикующему колдуну, должен отказаться от всего, что связывало его с прежней жизнью, в том числе и от собственной внешности. Кстати, не исключалось, что, пройдя ученичество, чародей изменится настолько, что его не смогут узнать прежние знакомцы. Традиция подразумевала ношение в течение всего срока ученичества пресловутого капюшона. У ученика не может быть собственного лица, потому что он уже не простой обыватель, но еще и не колдун. Он только ищет путь, ищет новое лицо… Томен был уверен, что почти не изменился за годы ученичества, но, став полноправным магом, заметил, что отношение к нему в родной Мирене изменилось. На первый взгляд он оставался для земляков прежним мальцом Томеном… но в интонации миренцев, когда они заговаривали с ним, молодому магу чудилось что-то незнакомое. Не страх, не, Гилфинг помилуй, почтение — скорее отстраненная холодная осторожность…

По дороге в Большой Дом, как именовали ливдинцы резиденцию правителя города, маг старательно вертел головой, смотрел и слушал. Огромный город поразил его неустроенностью, грязью на улицах, а также обилием всевозможных попрошаек и нищих, а также странствующих проповедников, выглядящих немногим лучше нищих и попрошаек. Обилие религиозных фанатиков, впрочем, было объяснимо — город недавно пережил совершенно удивительное приключение с чудесным явлением восставшего из Мрака легендарного князя эльфов и с последующим — не менее чудесным — убиением этого призрака прошлого.

А Большой Дом оказался в самом деле впечатляющим сооружением. Служившее первоначально городской цитаделью, возведенное на фундаменте разрушенной Белой Башни эльфийских князей, сооружение давно переросло прежние размеры и теперь представляло собой мрачную громаду, причем занимаемая им площадь была, пожалуй, не меньше, чем четверть всей Мирены. Да, впечатляет… Естественно, что в городах с такими зданиями и преступность соответствующая. Пекондору Великолепному приходилось заниматься расследованием преступлений и дома, но какие уголовники в крошечной Мирене? Правда, была еще пара занятных приключений в замках и деревнях по соседству с родным городком Томена… Но это все мелочи, мелочи…

У входа в Большой Дом стояла стража — четверо солдат в кольчугах, надраенных до блеска шлемах и красно-желтых плащах. Коль Лысый хмуро кивнул имперцам и бросил: «Эти двое со мной». Солдаты никак не отреагировали, но и не препятствовали пришельцам пройти внутрь. Лысый уверенно повел миренцев на второй этаж, там тоже стояла стража — на этот раз не в имперских плащах, а в сером и фиолетовом. Томен предположил, что это цвета самого сэра Эрствина, носившего, помимо графского, еще несколько титулов. С этими и стражник вел себя куда вежливее. Он назвал спутников по именам и пояснил причину их прибытия. Самого сержанта графская охрана, конечно, знала в лицо. Один из серо-фиолетовых кивнул:

— Подождите здесь. Я доложу его светлости. А зачем с вами шкипер?

Лотрик начал было надуваться, и Томен поспешил вставить:

— Мне потребуется его помощь в расследовании. За мой счет, разумеется.

Серо-фиолетовый еще раз кивнул и удалился. Его товарищ положил руку на эфес меча и не спускам взгляда с пришельцев. Лысый спустился на пару ступенек и облокотился о перила, миренцы последовали его примеру.

— Слышь, Пекондор, а чего это ты? Насчет моей помощи-то?

— Это насчет четырех келатов, которые я тебе обещал, — напомнил колдун, — будешь помогать, если хочешь их получить.

— Ты мне это брось! — строго ответил шкипер. — Деньги ты заплатишь не за помощь, а за то, что без меня ты б вовсе этого заказа не получил. И не начинай заново! Зажмешь серебро — не прицелу к тебе больше клиентов.

— А если я не найду злодеев, то ничего не поручу и тебе ничего не обломится, — парировал Томен, он заранее продумал весь торг. — Хочешь, чтобы я справился?

— Я не могу, «Одада» простаивать не должна.

— Ничего. В прошлом месяце ты пил беспробудно больше недели, а «Одада» спокойно простояла в порту как миленькая. За четыре келата ты можешь уделить мне недельку своего драгоценного времени. Или ты думал, я стану разбираться здесь один — в чужом городе, ничего не зная?

— А я что, знаю? — из голоса шкипера исчезла уверенность, он уж не напирал, а отбивался.

— А что ж ты, врал, что ли, тогда у Ромгиля, будто знаешь в Ливде все ходы и выходы? — торжествующе заявил Великолепный.