Медовый месяц в Париже - Фиона Харпер

— Разве я могу оставить леди в беде? — с сожалением произнес Алекс.

Тетушка Барб лишь понимающе кивнула.

— Может быть, мы встретимся позже, — прибавил он.

И после этих слов Дженни и Алекс рванули вверх по лестнице, держась за руки. А тетушке Барб оставалось только задумчиво бормотать себе под нос:

— О, я действительно на это надеюсь.

Надо отсюда выбраться, — прошептала Дженни, когда вместе с Алексом достигла верхней площадки лестницы.

Она продолжала тянуть его за собой, а он лишь думал о том, чтобы ее обнять и насладиться близостью ее тела.

Дженни казалась необычайно серьезной.

— Если мы спустимся вниз, — сказала она, — все члены моей семьи по очереди будут к нам подходить. Они захотят узнать, кто ты такой, почему они не видели тебя вчера вечером и почему ты здесь сейчас.

Его настроение резко ухудшилось. Вчера вечером Алекс подумал, что судил Дженни слишком резко, но теперь в этом сомневался.

Она пристально смотрела на него, ожидая ответа. Он продолжал молчать, и она слегка нахмурила брови идеальной формы.

— Что? — сказала Дженни, отбрасывая от лица прядь волос, выбившуюся из прически.

— По-прежнему стараешься сохранить свой маленький грязный секрет? — спросил он.

Она потерла лоб кончиками пальцев, но нахмурилась сильнее:

— Какой маленький грязный секрет?

— Меня, — прямо ответил он.

Она покачала головой:

— Все не так!

Он посмотрел на лестницу, дожидаясь, когда она проследит за его взглядом.

— Тогда почему бы нам не спуститься по лестнице держась за руки, чтобы ты познакомила меня со своей семьей? Хватит прятаться, Дженни. Я устал от этого.

Она открыла рот и произнесла.

— Но я… я не могу.

— Конечно можешь. Подумай о том, какой начнется переполох. О тебе будут говорить неделями, может быть, даже месяцами. Что тебе не нравится? Если только… — он наклонился к ней слишком близко, — ты меня не стыдишься.

Она слегка отклонилась от него, прислонившись к стене, и слегка надула пухлые губы.

— Ты несправедлив, Алекс.

Вероятно, он несправедлив. Но Алекса несло, и ему было чертовски хорошо от возможности высказать ей все, что он держал в голове целых две недели.

— Разве? Тогда назови мне иную причину, по которой ты, выйдя за меня замуж, никому об этом не сообщила — даже своим родителям? А потом ты от меня сбежала, притворившись, что мы не женаты. На этот раз папочка не будет улаживать за тебя твои дела, милая. Я — та проблема, которую тебе придется решать самостоятельно.

Она свирепо уставилась на него:

— Ты намеренно злишь меня, перевираешь факты…

Он пожал плечами:

— Так разубеди меня.

— Алекс, как мы объясним… наши отношения… моей семье? Я серьезно говорю. Даже мы сейчас не знаем наверняка, что за отношения между нами!

— Ладно. Пойдем в другое место.

Постоянные побеги от шумливых родственников лишь придавали пикантности их общению. Обоим нужно было успокоиться, если они собираются обсуждать свое будущее.

— Но куда? — спросила Дженни. — Суббота, утро. Сейчас еще закрыты все заведения.

— Мы находимся на границе графства Кент, до Эльмхурста менее часа езды, — сказал он, мысленно просматривая карту страны и выбирая лучший маршрут до дома.

Алекс сейчас не завидовал ее ощущениям. Если бы события развивались иначе, они жили бы вместе в просторном фермерском доме на окраине деревни. Он представлял, как они возвращаются домой из медового месяца, уставшие и счастливые, смеясь над собственными глупостями, когда он решает перенести ее через порог дома.

— Там нам никто не помешает, — прибавил он.

До вечера дом будет пустовать. Полно времени, чтобы сообщить новости Дженни.

Она прикусила верхнюю губу, потом медленно ее отпустила и, наконец, произнесла:

— Ладно.

Алекс кивнул. Теперь, когда хотя бы эта проблема решилась, он чувствовал себя увереннее. Он понадеялся, что Всевышний поможет ему и Дженни не решит сбежать от него снова.

Дженни много раз бывала в деревенском доме Алекса прежде. Но теперь их связывают иные отношения. Они уже не кружатся в водовороте страсти и не ищут любого укромного уголка, чтобы остаться наедине. Как только она подойдет к парадной двери, сразу вспомнит о том, какой бы жизнью они могли зажить с Алексом, но не зажили.

Закрыв глаза, Дженни постаралась расслабить мышцы шеи. Неужели прошло всего несколько часов с того момента, как Алекс ее нашел? За время разговора с ним она столько пережила, что ей казалось, будто она провела с ним гораздо больше времени.

Дженни не была уверена, что захочет сохранить брак, в котором будет играть второстепенную роль в жизни Алекса. Если они собираются сохранить брак, то придется пообещать друг другу, что их отношения будут на первом месте и никто, и ничто не сможет это изменить.

* * *

Не прошло и сорока минут, как Алекс остановил автомобиль у большого двухэтажного здания из кирпича красно-ржавого цвета с высокими окнами, обрамленными рамами с множеством застекленных окошек.

Дженни ожидала увидеть окна темными, но через окна первого этажа, с левой стороны, где находилась кухня, пробивался желто-оранжевый свет. Рядом с домом стоял автомобиль, который был незнаком Дженни. Алекс поставил машину на ручной тормоз. Когда Дженни собралась выйти наружу, он коснулся ее руки. Она отпустила дверцу и посмотрела на него.

— Прежде чем вы войдем…

У Дженни учащенно заколотилось сердце. От взгляда Алекса ей стало не по себе. Она видела сомнение и неуверенность в его глазах. Ведь Алекс по натуре был решительным человеком. Если он что-то задумал, остановить его невозможно.

— Что такое? — тихо спросила она.

Он посмотрел сквозь ветровое стекло на ту часть дома, где горел свет:

— Я думал, сегодня утром их не будет, но, должно быть, возникли сложности… Со мной кое-кто живет. Родственница.

— О…

Она снова нахмурилась. Похоже, Дженни в последнее время только и делает, что хмурится. Но на этот раз она оказалась озадаченной. Алекс сказал, что их разговору никто не помешает, а теперь им предстоит на цыпочках пробираться по дому?

Отстегнув ремень безопасности, Дженни молчаливо кивнула Алексу в знак благодарности за предупреждение и отправилась в дом.

В доме все изменилось, даже запах. Прежде в нем едва ли были какие-нибудь запахи. Можно было сказать, что в доме Алекса прежде пахло чистотой, а также присутствовал едва слышимый запах натуральной кожи. Теперь из кухни доносились ароматы корицы, сливочного масла и ирисок. На вешалке у парадной двери висела чья-то одежда, где-то вдалеке был включен радиоприемник, откуда неслась поп-музыка.