Души теней - Лиза Джейн Смит

— Я хотел сказать, что «приус» совсем неплох. И у продавца есть еще один такой, в хорошем состоянии. Можем взять две одинаковых машины. Ехать караваном и разделиться, если кто-то будет нас преследовать! Откуда им знать, за какой машиной ехать. — В других обстоятельствах Елена кинулась бы Мэтту на шею. Но Мэтт уставился на свои ботинки — и это было, наверное, к лучшему, поскольку Дамон закрыл глаза и покачал головой, как будто не в силах поверить в какую-то невероятную глупость.

«И он прав, — подумала Елена, — их ведет аура, моя или Дамона. Мы не обманем их одинаковыми машинами, если у нас не будет еще и одинаковых аур».

На деле это значило, что ей придется всю дорогу ехать с Мэттом.

Но Дамон никогда с этим не согласится. А Дамон нужен ей, чтобы добраться до любимого, единственного, суженого: до Стефана.

— Я возьму ту, что похуже, — Мэтт обращался к Дамону, игнорируя ее. — Я привык к подержанным машинам. Я уже договорился обо всем. Поехали. Тебе придется сказать мне, куда мы едем, — мы ведь разделимся.

Дамой долго молчал. Потом резко сказал:

— Для начала в Седову, Аризона.

На лице Мэтта было написано отвращение:

— В это гнездо идиотов, верящих в «нью-эйдж»? Ты шутишь?

— Я сказал, мы едем в Седову. Это дикая глушь, там нет ничего, кроме скал. Там легко затеряться, — Дамон сверкнул мгновенной улыбкой и добавил ровно: — Мы будем в отеле «Юнипер», на Северной дороге, 89А.

— Понял. — Лицо и голос Мэтта ничего не выдавали, но аура светилась красным.

— Мэтт, — начала Елена, — мы должны встречаться каждый вечер, поэтому просто поезжай за нами. — У нее перехватило дыхание.

Мэтт отвернулся. Он не повернулся, когда она заговорила. Он просто шел вперед, не говоря ни слова.

Не оглядываясь.

Елена проснулась от нетерпеливого стука в окно «приуса». Она была полностью одета и прижимала к себе дневник. С Мэттом они расстались день назад.

— Ты всю ночь спала в таком виде? — поинтересовался Дамон, пока Елена протирала глаза. Сам он был одет, как всегда, безукоризненно. В черное, само собой. Жара и влажность ничуть ему не мешали.

— Я уже позавтракал, — коротко сказал он, садясь за руль. — И принес тебе кое-что.

Это оказался стакан дымящегося кофе, в который Елена вцепилась с такой радостью, как будто это было черномагическое вино, и коричневый бумажный пакет с пончиками. Не самый питательный завтрак, но Елена отчаянно нуждалась в кофеине и сахаре.

— Нам придется сделать остановку, — предупредила Елена Дамона, который спокойно устроился за рулем и завел машину. — Мне нужно переодеться и умыться.

Они ехали прямо на запад — Елена вчера вечером нашла в Интернете карту. Маленькая картинка на экране мобильника полностью совпадала с показаниями навигатора «приуса»: Седова, штат Аризона, лежит на почти прямой горизонтальной линии от сельской дороги в Арканзасе, где Дамой припарковался вечером. Впрочем, Дамон скоро повернул на юг, собираясь ехать окольным путем, который мог обмануть преследователей. А мог и не обмануть. Когда они наконец остановились, Елена уже начала боятся, что ее мочевой пузырь сейчас взорвется. Она провела не меньше получаса в дамской комнате, стараясь пригладить волосы и привести себя в порядок при помощи бумажных полотенец и холодной воды. Потом она переоделась в чистые джинсы и белый тон со шнуровкой спереди, как у корсета. В конце концов, во сне она может снова выйти из тела и увидеть Стефана.

Она старалась не думать о том, что после ухода Мэтта осталась одна с Дамоном, диким вампиром, и ехала через все Штаты в какое-то место, лежавшее за пределами этого мира.

Когда она наконец вышла, Дамон повел себя холодно и вежливо. Хотя и оглядел ее с ног до головы.

О, черт. Она забыла дневник в машине.

Конечно, он его читал. Она была так в этом уверена, как будто сама это видела. К счастью, там не было ни слова про выход из тела и встречу со Стефаном. Елена верила, что Дамой хочет освободить Стефана — в противном случае она не поехала бы с ним, — но при этом чувствовала, что лучше бы ему не знать, что она уже добиралась до цели. Дамону нравилось быть главным — почти так же, как ей. Он зачаровывал каждого полицейского, останавливавшего их за превышение скорости.

Но сегодня он был очень вспыльчив, даже по собственным стандартам. Елена не понаслышке знала, что он может быть отличным попутчиком, рассказывая неприличные истории и анекдоты, заставляя хохотать даже молчунов и зануд.

Сегодня он даже не отвечал на вопросы Елены и не смеялся над ее шутками. Единственный раз, когда она прикоснулась к нему, он отдернул руку, как будто ее пальцы могли испортить черную кожаную куртку.

«Отлично, просто прекрасно», — мрачно подумала Елена. Она прислонилась виском к стеклу и уставилась на однообразный пейзаж. Мысли путались.

Где Мэтт? Впереди или сзади? Где он спал прошлой ночью? Сейчас он едет по Техасу? Он нормально ест? Елена сморгнула слезы, навернувшиеся на глаза при воспоминании о том, как он ушел от нее, не обернувшись.

Елена была неплохим организатором. Она могла выпутаться практически из любой ситуации — если вокруг были нормальные люди. А уж манипулировать парнями она умела как никто. Она вертела ими, как хотела, с самой ранней юности. Но сейчас, через две с половиной недели после того, как она ожила и вернулась из забытого ею мира духов, Елене не хотелось никем манипулировать.

Именно это ей правилось в Стефане. Когда ей удалось прорваться сквозь стену, которой он отгораживался от всего, что любит, ей больше не надо было манипулировать им. Он не требовал никаких особых подходов, кроме тончайших намеков на то, что она стала экспертом по вампирам. Не по охоте на них или уничтожению, а по безопасной для себя любви к ним. Елена знала, когда нужно кусать или терпеть укусы, когда — остановиться, и как при этом остаться человеком.

Но, за исключением таких намеков, ей вовсе не хотелось манипулировать Стефаном. Она хотела просто быть с ним. В конце концов, все само устроится.

Елена могла жить и без Стефана. Но если жить вдали от Мередит и Бонни — это как обходиться без рук, то жить без Стефана — словно жить без сердца. Он был ее партнером но танцу, ее соратником и противником, возлюбленным и любовником — в самом чистом смысле этого слова. Он был второй половиной Священной Мистерии Жизни.

Она видела его прошлой ночью, даже если это был сон, во что она отказывалась верить, — и теперь скучала до ноющей боли в груди. Такой боли, что она не давала просто жить. Она бы рискнула и попросила Дамона ехать быстрее, но, несмотря на боль, она не была самоубийцей.

Они остановилось в безымянном городке пообедать. У Елены не было аппетита, а Дамой сразу же обернулся птицей и улетел, чем взбесил ее.

Когда они снова отправились в путь, в машине повисло такое напряжение, что не обойтись без штампа: его можно было резать листом бумаги, не то что ножом. Только теперь ока поняла, что это за напряжение. Единственное, что еще держало Дамона, — гордость. Он знал, что Елена все поняла. Она не пыталась трогать его или говорить с ним. Отлично.