Дочь Нефертити - Татьяна Семенова

— А я тут однажды … — решила не отставать вторая бабулька, но Саша как мог вежливо перебил их:

— Бабушки, милые, торопимся мы. В какой квартире он живёт?

— В сто двадцать шестой, на шестнадцатом, — хором ответили обе.

А лифты в подъезде не работали оба — редкий случай! — и Саша тут же вспомнил старый английский анекдот о лондонцах в Нью-Йорке. Их поселили на сто какой-то этаж в отеле со сломавшимся лифтом, и чтобы не скучать по ходу подъема, друзья решили рассказывать по очереди страшные истории. Самую страшную рассказал один из них, уже у дверей номера: «Мы забыли внизу ключи».

— Ключи нам не понадобятся, — улыбнулся Ваня, — подъезд перепутать мы тоже вроде не могли. А вот страшные истории — это вполне актуально, после такого вступления.

— Но вы что-нибудь поняли из этих рассказов? — спросила Аня.

— Трудновато было понять, — заметил Саша, — ночная жизнь, странные звуки, дышать нечем… Вы чувствуете какой-нибудь нехороший запах?

Все трое принюхались.

— Да нет как будто, — сказал Ваня. — Разве что кошками чуть-чуть пахнет.

— И подгоревшей кашей, — добавил Саша.

— Правильно, и не должно быть ничего, — радостно догадалась Аня. — Голоскоков ночью воздух портит, а днём спит.

— А вообще вечер уже, — глухо пробормотал Ваня. — Скоро он выползет из своей норы, будет скакать по лестнице голым (зря он, что ли, Голоскоков?) и начнет портить воздух. Надо поторопиться, чтобы застать его дома.

— Слушайте, — Аня остановилась, — а может, вообще не пойдем туда?

— Анют, тебе не стыдно? — пожурил Саша. — Ванька же дурака валяет. Голоскоков у него голым скачет. Вот если б он был Воздухопортин… А так… глупости это всё.

— Ань, слышишь, я Ваньку валяю, — скаламбурил Иван. — Чего ты испугалась. Лучше сама расскажи какую-нибудь страшную историю.

— Да погодите вы! — Аня немного успокоилась, но в глубине её глаз ещё прятались остатки страха. — А вдруг этот Голоскоков и есть генетик?

— Генетик же умер, — удивился Ваня.

— А что если он вернулся с того света? Живет теперь как зомби. И к нему такие же ходят.

— Ты веришь в зомби? — поинтересовался Саша с ядовитой улыбкой.

— Не то чтобы верю… — замялась Аня. — Я про них много читала. В некоторых местах считают, что зомби на самом деле существуют. На Гаити, например. Там культ Вуду. Якобы мир населён добрыми и злыми божествами — лоа. От них зависит судьба человека. Обычные люди не видят лоа — только колдуны, которые тоже бывают добрыми и злыми. Злые — бокора — насылают порчу, могут умертвить человека, потом оживить при помощи своей магии, сделав из него зомби. Оживший мертвец теряет память, не знает кто он и откуда и способен только на самые примитивные действия. Зомби беспрекословно выполняет приказы своего хозяина. И говорят, что совсем недавно на Антильских островах обнаружили тысячи зомби, которые работали на плантации от зари до зари…

— Веселёнькая история, — оценил Ваня. — А как колдуны делают из людей зомби?

— Рассказываю! — о зловещем Голоскокове Аня и думать забыла. — У них есть специальный «порошок зомби». В его состав входит морская жаба борджия, жалящий морской червь и растёртые в муку кости недавно умершего колдуна. Но главный ингредиент — смертоносный яд рыбы фугу. Он в пятьсот раз сильнее цианистого калия. Но если класть определённое количество, можно умертвить человека не до конца.

— Как это не до конца? — удивился Ваня.

— А так. «Порошок зомби» подсыпают в еду жертве, из которой хотят сделать зомби, или натирают порошком всё тело. У человека немеют конечности, холод охватывает его, а сердце начинает биться настолько глухо и медленно, что невозможно прослушать. Врач констатирует смерть, а на самом деле человек не умер. Просто тело его парализовано. «Покойный» даже может слышать. Так вот, живого мертвеца хоронят, а потом на кладбище приходит злой бокора. Он совершает ритуал оживления, раскапывает могилу и получает себе в слуги зомби. Вот так-то.

— Гаитянские колдуны — это сказки, — сказал Ваня, — но я слышал, что рыба фугу действительно существует.

— Конечно, существует, — ответила Аня. — Её подают в самых дорогих ресторанах Японии. Готовят специально обученные повара, которые точно знают, сколько оставить яда, чтоб он не убивал человека, а вызывал эйфорию. И настоящие гурманы «ловят кайф», отведав деликатеса. Правда, иногда повара допускают ошибку в приготовлении рыбы фугу и тогда…

— Гурман становится зомби, — закончил Ваня.

— Да нет же, умирает, — поправила Аня, даже не заметив сарказма в Ваниных словах.

— Мы почти пришли, — сообщил Саша. — Ань, а ты хочешь сказать, что нашего генетика оживили специально вызванные с Гаити колдуны?

— Если всерьез, я думаю, что этот Голоскоков — не тот кого мы ищем, а генетик и, правда, погиб в автокатастрофе.

— Но он же все-таки генетик, — решил поспорить Ваня. — Может, он бессмертие изобрел. Допустим, вырастил свою копию. Оригинал погиб, а клон скачет тут по лестнице.

— Голый, — вставил Саша. — И еще с одним большим недостатком: днём не может выходить на улицу.

— Может, — возразил Ваня, — только сразу начинает воздух портить, потому что разлагается.

— Вы запутались, ребята, — Аня начала смеяться. — Ведь он портит воздух тоже ночью. И еще вы совсем забыли про жуткие звуки, про дружков и девиц…

Они уже стояли перед квартирой.

— Звонить будем? — спросил Саша. — Или обратно пойдем?

Долго никто не открывал им. Все трое уже отчаялись, как вдруг послышался неясный шорох за дверью.

— Что он там делает? — шёпотом спросила Аня.

— Из гроба вылезает, — прошелестел Иван.

— Хватит уже! — цыкнула на него Аня.

Тут загремели ключи, видно, в замке изнутри торчала целая связка, и, дверь начала медленно открываться… А за ней… никого не было! Лишь темнота в расширяющемся проёме. Потом внезапно вспыхнул свет, раздался смех и, словно чёртик из табакерки, перед ребятами возник хозяин квартиры — молодой человек с заспанной физиономией. На мертвеца он совсем не был похож. Скорее, на маленького толстого поросёнка.

Но Аня всё же вскрикнула от неожиданности.

— Напугал? — заботливо спросил розовощёкий зомби. — Это моё хобби — людей пугать.

На нём был длинный бархатный халат и мягкие тапочки несколько женского фасона. Волосы торчали на голове в разные стороны, напоминая воронье гнездо. Под глазом темнел синяк, в ухе поблёскивала серьга, а на шее красовалась толстая золотая цепь с черепом устрашающего вида. Какой-то он был весь, словно из разных кусков слепленный. Детская нежность пухлых щек и наивная улыбка совсем не вязались с вызывающей серьгой и этим жутким черепом на шее. А дорогой и совершенно свежий халат плохо гармонировали с растрёпанными и неухоженными волосами.