Дело гастронома № 1 - Евгений Латий

Когда Георгий вернулся на кухню, Лида сидела за столом, пила кофе и курила длинные болгарские сигареты «Фемина».

– Не понимаю, и чего ты куришь эту гадость? Будто нет в доме приличных сигарет? – спросил он, наливая себе чай, настоянный на травах.

Жена ничего не ответила, но, когда увидела, что он добавил в чай еще и ложку меда, шутливо парировала:

– А я не понимаю, как ты можешь пить эту гадость?

– В этой гадости, между прочим, милая, пятнадцать трав. Плюс чистейший мед. Кстати, посмотри, какой белый. Акация, между прочим. Да ты понюхай, понюхай! – И Беркутов протянул ей ложечку с густым, почти белоснежным медом.

– Только не сейчас, – капризно поморщилась она. – Мед отдельно, сигареты отдельно. Иногда смотрю, как ты заботишься о своем здоровье, и начинаю тебя тихо ненавидеть!

Беркутов продолжил шутливую дуэль:

– То же самое происходит и со мной, когда ты дымишь и себя губишь! Между прочим, совсем скоро придется бросить, – усмехнулся он.

– Это еще почему? – Лида приподняла одну бровь.

– Так сама сказала. Из-за Верочки. Надо к свадьбе готовиться. На всю Москву пир закатим! Человек на двести! – Беркутов так и горел энтузиазмом. – А там, глядишь, и внуки пойдут.

– Но Вера не хочет! – огорошила его жена.

– Это еще почему?

Лида потушила сигарету, не торопясь с ответом. Захотела взять еще одну, медленно начала вытаскивать из ярко-красной пачки, но тут же передумала, сунула обратно.

– Да не любит она его. Он уж тут сам ко мне приходил, просил ее руки, жаловался, что она ни в какую! Откуда что взялось?! Тоже мне, графиня нашлась!

– Не любит, а в койку – это пожалуйста. Ты лучше скажи, кто ее облагодетельствовал. Вадик, да?

– Да не Вадик, а Владик.

– Не велика разница, – насмешливо фыркнул Беркутов. – Это ж надо, женишок выискался. Чуть что не так, бежит к родителям жаловаться. Вот молодежь пошла! Сами разобраться не могут. Мы в их возрасте не такие были. Куда как самостоятельнее.

– Это точно! И вкалывали как проклятые! – Лида печально покачала головой.

– Ладно, не журись. – Беркутов ласково похлопал ее по руке. – А с Веркой я поговорю. Не дело это, ребенка без отца оставлять. Уж я ей пропишу по первое…

Лида усмехнулась и перебила:

– Ну, ладно-ладно! Уж лучше бы она в тебя уродилась! – заметила она и неожиданно возмутилась: – А Рыбинца надо остановить! Ты внуши это завтра Старшинову!

Беркутов не ожидал такого поворота, поставил кружку на стол, поднялся и подошел к жене.

– Успокойся! Я в курсе и сложа руки сидеть не собираюсь! А ты поменьше болтай!

– Анилина нас, конечно, крепко подвела! Она сгорела, ей светит срок, но, как говорится, сын за отца не отвечает! Кажется, была такая заповедь, если не ошибаюсь! Ведь ты за нее тоже не в ответе, верно?..

Она встала, достала таблетку аспирина, запила водой.

Беркутов взял у нее стакан и, продолжая хмуриться, допил оставшиеся капли жидкости.

– Остатки сладки. – Усмехнувшись, он вернулся к прежнему разговору: – Из этого можно сделать вывод, что и ты за меня не отвечаешь?

Лида укоризненно взглянула на него.

– Перестань! Шутить на эту тему не люблю!

Она вдруг посерьезнела, даже слезы блеснули в глазах.

– Я за тебя, котик, в огонь и в воду! И ты это знаешь!..

Беркутов кивнул, грустно глядя на жену. Он уже давно поймал себя на том, что никому не верит, даже самым близким своим людям. Противно, конечно. Но все для их же пользы – такое он нашел для себя внутреннее оправдание.

«К Старшинову так к Старшинову! – решил Беркутов, вспоминая слова жены по дороге на работу. – Ладно, в гастрономе сейчас и без меня справятся, могут раздать несколько пакетов постоянным клиентам, ничего страшного, не впервой. Правда, минут через двадцать должен зайти Кобзон, но он парень нормальный, не обидится, тем более недалеко живет».

– Поворачивай к Старшинову! – попросил он Максимыча, а сам устроился поудобней, раскрыл тетрадь и начал вычеркивать из списка получателей тех, кому было назначено явиться сегодня в первой половине дня. Крайне редко случалось, чтоб тот, кто должен был прийти за заветным продуктовым набором, по каким-то причинам не являлся в назначенный срок. Чаще бывало наоборот: проситель сваливался как снег на голову и начинал клянчить. Отказать ему вроде бы неудобно, а ты потом выкручивайся как хочешь за счет других!

Когда машина подъехала к Управлению мосторговли, Беркутов быстро вышел и попросил Максимыча подождать.

– Я мигом, сам не знаю, на месте он или нет. Но даже если и будет, я быстренько. Вопрос мелкий, – сказал он, захлопывая дверцу «Волги».

Увидев за дверьми охранника, он на миг приостановился, ведь пропуска в это «святилище» у него не было. Но охранник сразу узнал Беркутова, даже почтительно привстал со своего места и не потребовал никаких документов.

– Проходите, Георгий Константинович, проходите, Николай Иванович сегодня на месте.

Старшинов подписывал какие-то бумаги, когда в кабинет заглянул Беркутов. Увидев гостя, он махнул рукой, приглашая зайти. Беркутов вошел, сел поближе к столу.

– Хотел отлежаться, а тут Анилиных взяли! – проворчал, не поднимая от бумаг головы, Старшинов. – Ну Вера наша и отчудила!..

Он бросил ручку и с неудовольствием уставился на Беркутова, словно тот был виноват в истории с валютой. Потом достал из ящика стола расшитый бисером кисет, вынул щепоть табака, положил на тыльную сторону ладони и понюхал, прикладываясь сначала одной, потом второй ноздрей. Несколько раз громко чихнул и взбодрился. После этого вытер платком слезы, пробормотал, словно оправдываясь:

– Глупая привычка! Еще отец баловался! – затем интонация его резко изменилась: – Тридцать пять тысяч долларов в служебном сейфе под портретом Брежнева! Весь горком гудит! Вы что там, совсем очумели?!

Он так и сверлил взглядом Беркутова. Тот еле заметно усмехнулся. Некоторое время Старшинов продолжал разбирать бумаги, словно в кабинете больше никого не было, затем снова поднял глаза и добавил:

– Я понимаю, ты вроде ни при чем! А все только и говорят: куда Беркутов смотрел?! У нас ведь сам знаешь: коллективная порука и коллективная ответственность! И контрольно-ревизионное управление тут как тут: здрасьте пожалуйста! И к тебе скоро нагрянут, жди! – погрозил он пальцем и жалобно добавил: – Ну надо же, все тело ломит!

Беркутов тут же ответил:

– Да пусть приходят! – Достал баночку с медом, передал Старшинову. – Это башкирский мед, собранный лесными пчелами! Его добывают кустарным способом. Одна такая баночка любую хворь выгоняет!

Старшинов обрадовался, медленно открыл крышечку прямо под носом, принюхался, тут же снова закрыл.