Теневая месса - Дарья Кадышева

Её вытащат отсюда раньше, чем вынесут смертный приговор, а Лиам даже не заметит, как она навсегда исчезнет из его жизни. В первую ночь она разнесла всю мебель в своей комнате. Тогда её перевели в душные тёмные казематы, где, как ни странно, к ней хорошо относились. Настолько, что когда Родерик и Искрен сообщили ей, что сюда едут Иветта и Марк и что они намерены освободить её, стражники даже вида не подали, что услышали, о чём вёлся разговор. Хвала Кернуну за такое отношение эльфов к ней, иначе бы от её относительного спокойствия сейчас и следа бы не осталось.

Злость из-за этих нелепых обвинений отполыхала внутри неё, прошла сама собой, и она даже поприветствовала Лиама улыбкой. Нехорошей, большей похожей на оскал. Он ей ответил взглядом из серии: «Остыла?».

Нет, это не была их обычная ссора, в чём он был почему-то уверен. Что-то в Лете треснуло, резко и почти без боли, а все чувства к Лиаму приобрели красноватые оттенки. Бешенство, возникшее после того разговора, утихло и перетекло в злость, спокойную и дремлющую, поселившуюся в ней на долгое время.

На этот ненавистный снисходительный взгляд Лета ответила несколько другой улыбкой, в которой, как она надеялась, он угадает её желание удавить его голыми руками.

Юстициарий откашлялся и вышел вперёд, привлекая на себя внимание и нарушая тишину зычным голосом:

— Айнелет Киргардис, вас обвиняют в убийстве Агона Келлена и Фисника Келлена, — проговорил он. — Вам понятно обвинение?

— Да, — отозвалась Лета, переводя взгляд на юстициария.

— Прежде чем мы начнём, я должен спросить: вы признаёте свою вину?

— Нет.

— Хорошо, — юстициарий вернулся к подножью трона. — Обвинение представляет Гонтье Лэрьярд. Прошу вас.

Гонтье подавил усмешку и сделал шаг вперёд, устремляя глаза на толпу. Для полноты картины не хватало, чтобы он ещё потёр ручки.

«Ну уж нет. Это не театр одного актёра, тварь».

— Лорд Афирил? — подала голос Лета, заставив Гонтье удивлённо замереть.

— Да?

— Могу я вначале высказаться?

Юстициарий также остановился. Лиам нахмурился, пытаясь считать её равнодушную маску, которая на сей раз крепко держалась на лице. Король вдруг оживился и начал что-то хрипеть, и один из советников поднялся с места и наклонился к нему. Кильрик долго шептал ему на ухо, ухватившись бледной рукой за камзол советника. Закончив, король вновь принял положение мертвеца.

— Пусть говорит, — сказал юстициарию советник, возвращаясь на своё место.

Сотни глаз прилипли к Лете, вызывая у неё желание с головой нырнуть в ближайшую лужу, чтобы отмыться от этого мерзкого ощущения.

Гонтье не сводил с неё встревоженного взгляда, гадая, что у неё было на уме. Лета незаметно скривила губы в подобие усмешки, наслаждаясь выражением лица бастарда. Он что, ожидал увидеть испуганную затравленную девушку, которая ничего не сможет возразить против таких нелепых обвинений?

«Я думала, что ты умнее, Гонтье».

— Ваше Величество, не для кого ни секрет, что после вашей смерти в силу вступит новый закон о престолонаследии, — ровным тоном проговорила Лета, глядя на короля. — После законных детей следом идут другие дети, то есть бастарды. Кем и является господин Лэрьярд.

— Что ты имеешь в виду? — прищурился Гонтье.

— У любезного господина Лэрьярда, — продолжила Лета, стараясь унять просившуюся в голос издёвку, — есть все права на трон. Но только при условии, что он окажется единственным и последним сыном короля. Надеюсь, Ваше Величество, вы понимаете, о чём я толкую.

— Ты… Ты смеешь обвинять меня в своих преступлениях?! — прошипел Гонтье, поддавшись в её сторону. — Лорд Афирил, да это просто возмутительно!

— А зачем мне убивать Агона и Фисника?

— Чтобы расчистить дорогу к короне для своего любовничка, — выдал Гонтье.

Зал во одно мгновение забурлил, заглушая его дальнейшие слова, а Гонтье словно наслаждался посеянным среди зрителей хаосом, одаряя Лету ликующей улыбкой. Лорд Афирил заревел, требуя тишины, но его голос оказался слишком тихим, чтобы унять такую толпу. Несколько мгновений Лета и Гонтье сверили друг друга взглядами. Он — злобно подёргивая верхней губой, она — презрительно щурясь.

«Ну и ну».

— Тишина! — что есть мочи заорал юстициарий.

Уровень шума снизился до негромких разговоров, но этого было достаточно. Лорд Афирил поглядел на Лету, затем на Лиама, который до сих пор так и не изменил позы.

— Я правильно вас понял, господин Лэрьярд, вы считаете, что Айнелет Киргардис была лишь исполнителем? — юстициарий повернулся к Гонтье. — А настоящий убийца находится сейчас здесь, возле Его Величества?

— Абсолютно верно.

— Мастер Тилар?

Лиам равнодушно посмотрел на юстициария.

— Я отказываюсь выступать в защиту Айнелет Киргардис, — проговорил он. — Я не был на месте преступления и ни о чём не знал. Если она сделала это, то по неизвестным мне причинам.

Лета отвернулась, встретившись с ним взглядом. Земля и так уходила из-под ног только от одного звука его голоса.

— Дабы не превращать заседание в череду взаимных обвинений, перейдём сразу к основной части, — лорд Афирил приблизился к Лете, чинно сцепив руки в замок перед собой. — Вы отказались от защиты, как я помню.

— Всё правильно.

До суда её навестил Киар Фрин, тот самый советник, на которого Лиам возлагал надежды как на будущего правителя Грэтиэна. Именно он посвящал её в детали предстоящего заседания и предлагал кандидатов в её защиту. Лета была так взбешена отказом Лиама защищать её, поэтому ответила, что кроме него она никого не хочет видеть в этой роли. Вспомнив об этом, она посмотрела на Киара, невысокого черноволосого эльфа с короткой бородкой, сидевшего рядом с Лиамом, и увидела жалость в его глазах.

«Этого ещё не хватало».

Отсутствие защиты заведомо означало проигрыш на суде. Но Лету это мало волновало. Она надеялась, что Лиам в таком случае всё же образумится. И вновь ошиблась.

— Я задам вам несколько вопросов, — начал юстициарий. — Где вы были в ночь Белтанна?

— На балу.

— А после бала?

— Я была с мастером Тиларом.

Лорд Афирил повернулся к Лиаму:

— Что вы на это ответите, мастер Тилар?

— После бала я отправился спать. Я встретил Айнелет лишь утром, когда она предложила прогулку по городу, — спокойно отвечал Лиам, встречая и принимая полный ненависти взгляд Леты.

— Это ложь! — взвизгнул вдруг Гонтье. — Я видел их вместе в ту ночь, когда они уходили из зала!

— Я предложил Айнелет проводить её до покоев. Там мы попрощались, и я ушёл к себе, — невозмутимо произнёс Лиам.