Ричард Длинные Руки. Церковь и демоны - Гай Юлий Орловский

Я покачал головой.

– Будто там ничего и нет.

На всякий случай поднял спущенный было рукав – браслет на месте, тихий и неприметный, словно татуировка под цвет кожи.

Карл-Антон вздохнул.

– Видимо, вы в самом деле удачливый человек, иначе бы давно голову сломили.

– Да ладно, – сказал я, – они ж не активированные!.. Это как, скажем, механическая лошадь. Сена не просит, каштанами не сорит, может годами стоять в стойле, просто мертвый механизм. Пока не повернешь ключ, не очнется и не… понесет, куда велишь.

Он посмотрел несколько странно, но смолчал, гусиное перо в его руке ловко поддевает кольца, некоторые нанизываются на стержень с толстым очином, чародей приподнимал повыше под луч солнца из окна, значки на ободе некоторых колец почти стерлись, что значит, Великий Маг пользовался ими постоянно или хотя бы часто.

– Знаете ли, – признался я, – любой человечек счастлив заполучить хоть одно из этих колец! Сразу начинает мечтать, как станет властелином мира!.. А здесь вон, как вы говорите, каждое равно десяти! Какой-то перебор.

– Не каждое, – уточнил он, – многие с одним свойством, но достаточно сильным. Однако если вам это не нравится, я могу унести и раздать бедным.

Я раскинул клешни, не давая ему протянуть руку к моим сокровищам.

– Но-но с такими шуточками! Аж в сердце захолонуло!.. Все мое, ничего в общественное пользование! Кроме, конечно, как из моих владетельных дланей. Есть же тут сломанные, бракованные?

Он спросил с любопытством:

– А какими награждать изволите?

Я указал взглядом на кучки.

– Нужно перебрать их по другому принципу. На оборонительные и нападательные. Особо доверенных буду награждать оборонительными, не хочу терять дорогих мне людей.

Он кивнул.

– Да-да, или полезных отечеству, прогрессу и сельскому хозяйству.

– Зря иронизируете, – сказал я, – с сельским хозяйством будут проблемы. Великие Маги не допускали засух, саранчи и других радостей, там что нужно сеять и сажать устойчивые к климату. Государству предстоит сделать большие запасы зерна на случай недорода, войны или других испытаний, которые насылает на нас Господь.

– Жестокий у вас Господь, – сказал он с сочувствием.

– Ничуть, – возразил я. – Он нас просто закаляет. Готовит к свершениям.

Он кивнул, поднялся во весь рост.

– Ваше величество, вы со всем разберетесь. Но, если что, назовите мое имя. Я услышу, где бы ни оказался.

– Карл, – сказал я с чувством, – что бы я без вас делал?

Он улыбнулся, понимая преувеличенность комплимента, отступил на шаг. Я ждал с интересом момента исчезновения, чародей на Юге постоянно экспериментирует, прошлый раз просто растворился в воздухе, еще раньше исчез, как материальное тело, и в пустоту ринулся воздух, сдернувший со стола пару бумажек, не однажды входил в стены, пару раз проваливался в пол так, что у меня сердце обрывалось…

Похоже, он догадывается, чего жду. Глаза вспыхнули, как яркие звезды, из тела выметнулась часто хлопающая мохнатыми крыльями стая летучих мышей, да так много, что сам чародей исчез, словно он и есть этот самый рой страшноватых рукокрылых.

Мыши тоже исчезли, беззвучно проникая в стены, словно те из тумана, а мыши из нейтронных звезд. В комнате остался легкий и быстро улетучившийся запах мелких звериных тел.

Я вздохнул, перевел взгляд на кольца, те на середине столешницы блестят с прежней тусклой загадочностью. Мне почудилось, что некая сила тянет к ним, остановился, прислушался. Странное ощущение исчезло, однако к столу я подошел с заметной настороженностью.

Судя по кучкам, наступательных или нападательных колец, как я их назвал, оказалось немного. Маги не покидали своих Башен, потому почти все усилия были направлены на то, чтобы еще и еще как-то защитить себя и Башни, хотя те и так сами по себе почти несокрушимы.

Я с холодом подумал, что мне тогда в башне Гатониса просто повезло. Удалось привлечь обещаниями вечной свободы огромный отряд из плазменного мира демонов, но без внеземной мощи Багровой Звезды Зла остальные Башни и сейчас стояли бы как символ вечной мощи магов.

Некоторые кольца, свойства которых Карл-Антон объяснил, и они не показались мне опасными, все же с осторожностью надел, испробую, когда выкрою время.

Отдельно отложил с черным камнем, беспокойство при взгляде на него только усиливалось. Карл-Антон походя упомянул, что мощь в нем огромная, но для чего предназначена, пока не знает.

Что-то здесь не так. Либо может убить при попытке перемещения, либо в использовании есть какие-то опасные ограничения. Скажем, восхочу из этой комнаты в соседнюю, кольцо послушно метнет в ту сторону… не обращая внимания на такой пустяк, что между комнатами стена из камня.

Не знаю, спасет ли моя ускоренная регенерация из мокрого пятна и упавшей на пол сухой шкурки? Проверять не хочется, император должен быть осторожным хотя бы ради империи, это чтоб не признаваться, что трусит.

Без Карла-Антона не разобраться, просто незаменим, однако страшновато и неуютно зависеть даже от самых прекрасных и чистых людей. Самый идеальнейший может измениться. Не меняются только дураки, хотя в мире дураков как раз такое считается достоинством, дескать, каким был в детстве, таким и остался, сохранил верность принципам!

Жаль только, что умнея и развиваясь дальше, переходя со ступеньки на ступеньку развития, человек не всегда остается на той стороне, которую условно называем Добром.

После тревожного дня в голове мутная тяжесть, вышел на балкон подышать ароматами цветов и еще более мощными запахами дамских духов, притираний и втираний со двора.

На всякий случай облачился в шкуру незримника, не хочу слышать снизу льстивые вопли «Да здравствует император!».

Двор заполнен гуляющими, у придворных это и есть работа: напоминать о себе, попадаться на глаза более знатным и льстиво кланяться, всем видом говоря, что полностью в их распоряжении и к их услугам, а еще мечтая попасть на глаза всемогущему императору и получить его расположение.

Кавалеры не уступают дамам в пышности нарядов, я, как из ложи театра, некоторое время тупо созерцал как бы тщательно костюмированную пьесу времен раннего Версаля.

Мужчины и женщины в изысканных и причудливых костюмах, даже с высоты балкона заметен на лицах толстый слой белил, сверху румяна, жирно подведенные черным глаза.

Моих в этом беспрестанном движении вроде бы нет, все заняты… хотя вот прошел герцог Дарабос, этот все еще старается оставаться верным идеалам Севера и в то же время не слишком выделяться среди придворных, как того требует его профессия. Давно сменил доспехи на легкую кирасу, под рубашкой мелкоячеистая кольчуга, длинные рукава из металлических колец маскирует манжетами, пусть и не такими пышными, как у сэра Альбрехта, а вместо меча на поясе кинжал в изящнейших ножнах с золотыми накладками на красном металле, тоже смотрится как украшение костюма, тем более что и рукоять густо усыпана сверкающими рубинами.