Running Man. Как бег помог мне победить внутренних демонов - Чарли Энгл

– Эй! А ну убирайся отсюда! – крикнул парень в одежде служащего ресторана, размахивая своими толстыми руками.

Устыдившись, я выбежал наружу. Потирая лицо и руки, я стоял на тротуаре и думал, что же теперь делать. Можно было поймать такси и позвонить Пэм, но она не станет мне помогать. Никто мне не станет помогать. Можно лечь прямо здесь и ждать, когда меня засыплет снегом. Может, мои родные подумают, что это был несчастный случай и что я каким-то образом заблудился. Трагическая потеря.

Но мне захотелось пойти дальше. Я дошел до перекрестка и прислонил ладонь к глазам, чтобы защитить их от снега. Слева, примерно на половине пути до следующего перекрестка, я увидел «Тойоту» 4Runner, удивительно похожую на мою. Из выхлопной трубы вылетело облачко газов; машина работала. Я пошел к ней, сначала уверяя себя в том, что это действительно мой автомобиль, а затем снова сомневаясь. Но все, о чем я мог тогда размышлять, только о том, как тепло внутри и как мне хочется попасть туда и согреться. Потом я подумал, что нахожусь в таком месте, в каком не должен был находиться – белый парень в одной футболке в снегопад, – и ускорил шаг.

Подойдя ближе, я увидел, что багажник на крыше выглядит совершенно так же, как мой. Потом я увидел номер Северной Каролины и побежал. Рядом с машиной стояла толстая женщина с магазинной тележкой, увязшей в снегу. Я распахнул дверь водителя и увидел компакт-диски на пассажирском сиденье, которые раньше сам туда бросил, и темные очки, которые думал, что потерял. Это точно была моя тачка. Женщина закричала, я быстро сел за руль и дал задний ход. По полу покатились пустые пивные банки. Я вырулил на дорогу и поехал, виляя из стороны в сторону.

– Да! – крикнул я.

Я не мог поверить в такую необычайную удачу. В поисках шоссе я сделал быстрый поворот, затем еще один. Я сидел в своей машине. Мне было тепло. Я был свободен. Затем услышал резкий пронзительный крик позади себя, похожий на кошачий. Повернув голову, с опаской посмотрел на заднее сиденье. На меня взирал младенец месяцев восьми от роду, не больше, в голубом костюмчике, и орал во всю глотку.

Нужно было возвращаться. Я сделал круг и выехал на улицу, на которой нашел свою машину.

– Все нормально, все хорошо, – успокаивал я ревущего ребенка.

Женщина стояла посреди улицы, спиной ко мне, зажав голову руками. Когда я подъехал поближе, она повернулась и посмотрела прямо мне в глаза. Я остановился. Она подбежала к машине, распахнула заднюю дверь и буквально вырвала малыша.

Пэм даже не спрашивала, куда я исчез, потому что догадывалась о том, что произошло. Ей не нужно было знать подробностей. Она просто приехала в Денвер и оставалась со мной, пока я заканчивал ремонтировать машины. У Пэм появилась дополнительная причина следить за тем, чтобы я не пустился во все тяжкие, а у меня причина оставаться трезвым: она была беременна. Мы только недавно перестали предохраняться, решив, что нам нужно подумать о пополнении семейства. Наверное, Пэм считала, что для меня это будет серьезным толчком к переменам. Я хотел стать отцом, только не думал, что это случится так быстро, и испугался. Я понимал, что больше не могу позволить себе срываться. В феврале 1992 года мы продали свой дом, несмотря на упавший рынок недвижимости в Монтерее, и переехали в Атланту. Через два месяца мой товарищ по ремонтному бизнесу пригласил меня во Флориду. В Орландо прошел град размером с бейсбольный мяч, повредивший тысячи автомобилей, он не справлялся с работой и надеялся на мою помощь. Пэм посоветовала мне ехать. Нам очень нужны были деньги, и ей, наверное, хотелось немного отдохнуть от меня.

Да и я был не против небольшого перерыва. Мне хотелось хотя бы на время позабыть о чувстве вины, которое я испытывал из-за алкоголя и наркотиков. Теперь, когда у нас должен был появиться ребенок, мне хотелось соблюдать трезвость, но я продолжал каждые две недели исчезать на пару дней. Не знаю, на чем основывалась моя уверенность, но я почему-то надеялся, что смена места поможет мне воздерживаться от соблазнов. Однако я не мог убежать от самого себя. Пока я занимался починкой машин во Флориде, глухой голос где-то на задворках моего сознания продолжал повторять, что я алкоголик и наркоман, что я ужасный муж и буду ужасным отцом. Я не имею права заводить ребенка. Я алкоголик и наркоман. Я ужасный муж. Я буду ужасным отцом…

Первую неделю или около того я исправно возвращался после работы в свой номер. Но потом беспокойство и ненависть к себе усилились, и наконец мне захотелось какой-то отдушины. Никаких наркотиков, сказал я себе, только пара банок пива. Превосходный план за одним маленьким исключением: я никогда в жизни не возвращался домой после пары банок пива. Естественно, через несколько часов и многих порций спиртного я был пьяным в хлам и разъезжал на своем 4Runner по неблагополучному району города.

Первой моей задачей, как всегда, было завести полезную подружку. Долго искать не пришлось: я увидел ее – высокую, стройную, светлокожую афроамериканку в обтягивающих шортах и туфлях с острыми каблуками.

Я медленно поехал рядом с ней, наклонился, опустил стекло с пассажирской стороны и спросил:

– Как дела?

Она внимательно посмотрела на меня:

– Тебе чего?

– Есть тут что-то интересное?

– Ты коп, что ли? Похож на копа.

– Я не коп. Просто хочу немного развлечься.

Я знал, что она ответит, но все равно спросил, где тут можно достать кокаина.

Она наклонилась к окну:

– Тебе здесь что, Беверли-Хиллз? Порошка тут нет. Разве что, может, «камень».

Я покачал головой. Я прекрасно понимал, что, если начну курить крэк, дело будет совсем дрянь. Пару секунд я сомневался, осознавая при этом, чем все закончится.

– А сколько я получу на сотку?

Она вынула из кармана стеклянную трубку с зажигалкой, достала изо рта кусок кремового цвета, положила его в трубку и протянула мне.

– Давай ты первый. Посмотрю, как ты затягиваешься.

Я понял, что она проверяет, не коп ли я. Они всегда думали, что я коп. Меня это даже немного заводило, хотя я больше походил на придурковатого Барни Файфа, чем на крутого Сонни Кроккета.

– Только я за это не плачу. За твой счет, ясно?

Я взял у нее трубку, поднес к ней зажигалку, услышал знакомое потрескивание и учуял запах горящего пластика. Потом вдохнул дым, подержал его в легких как можно дольше и выдохнул, невольно испустив довольное а-а-а, когда по мозгам ударил дофамин.

– Ну ладно. Может, у нас кое-что получится.