Будни революции. 1917 год - Андрей Светенко

01.03

В этот день на календаре Российской империи было 16 февраля 1917 года, календарная зима еще не кончилась. Зима, кстати, была очень морозной и снежной, и этот природно-климатический фактор тоже сыграл свою роль. Снежные заносы на железных дорогах усиливали транспортный кризис. Тяжелая ситуация сложилась даже в таких южных городах, как Ростов-на-Дону. Газета «Русское слово» в тот день писала: «Ночью и днем в городе бушует метель. Частично прекращено движение трамвая. От морозов лопнули водопроводные трубы. Уже 4-й день некоторые улицы без воды. В больших домах прекратилось отопление. Сообщают, что на линиях дорог ростовского узла на перегоне Царицын – Тихорецкая застряли в снегу 60 тысяч мешков, отправленных для перевозки зерна на платформах московскому Центральному военно-промышленному комитету и общественной организации». Обратите внимание на детальность корреспонденции, показательной в смысле описания цепочки проблем. Застрял состав не с зерном, а с мешками для зерна, в которые на станции Тихорецкой надлежит его затарить и отправить в Москву. То же самое и с поставками в Петроград. Нехватка продовольствия в столице спустя две недели выльется в уличные демонстрации, протесты и, в конечном счете, – революцию. Повода, который спровоцировал ее начало, можно было бы избежать, будь тогда просто нормальная погода и, скажем так, качественно иное, ответственное отношение властей к проблеме снабжения. Так что такая информационная мелочь – застрял товарняк с рогожей, с мешками – на поверку оказывается вовсе и не мелочью. Тем более что в газетах уже присутствует постоянная рубрика «Продовольствие. Карточки»: «В Киеве в начале марта вводятся карточки на хлеб. Предполагается ежедневно выдавать по два фунта хлеба на человека, засчитывая в это количество приобретаемую муку. Полтава. По распоряжению уполномоченного по продовольствию населения, в городе введены карточки на пшеничную муку. Печеный хлеб продается пока без карточек. Ростов-на-Дону – 14 февраля введены карточки на муку. На душу в месяц отпускается 5 фунтов пшеничной и 5 фунтов ржаной. И, наконец, сообщение из Томска, из Сибири – В Новониколаевске городская дума постановила ввести карточную систему на дешевые сорта мануфактуры, главным образом на ситец. Каждому будет отпускаться бумажных и льняных тканей на сумму 5 рублей в месяц». Уточним, Новониколаевск – это теперь Новосибирск. И утешает только то, что в тех краях кризис не зерновой, так что там пока карточки не на хлеб, но уже на промышленные товары, на мануфактуру.

03.03

В этот день – 18 февраля 1917 года по старому стилю – в России началась масленичная неделя, проводы зимы, которая, казалось, не собиралась кончаться. Снег, метели, морозы, даже в южных губерниях, плюс проблемы с доставкой провианта, топлива в крупные города. Все это вылилось в вынужденное принятие ограничительных мер. Губернские и уездные власти по всей стране начали вводить нормы снабжения населения мукой. И как видим, одна из причин для этого – следование традиции, ну как же без блинов. Перед булочными и магазинами в Петрограде начали выстраиваться «хвосты» – мы уже говорили, что так тогда называли непривычные глазу очереди. Невиданный доселе дефицит порождал слухи и подстегивал политическую активность. Начальник столичного охранного отделения генерал-майор Гловачев писал потом в своих мемуарах: «Очереди за хлебом появились не потому, что его в действительности не было, а потому, что, с одной стороны, население Петрограда за годы войны стремительно увеличивалось за счет беженцев и мобилизованных, служивших в Петроградском военном гарнизоне, тогда как, с другой стороны, хлебопекарни закрывались из-за отсутствия мобилизованных на фронт работников, и очагов для выпечки достаточного количества хлеба хронически не хватало». Это было парадоксальное стечение обстоятельств, но оно не могло не сказаться на политической активности. В этот день на крупнейшем оборонном заводе России – Путиловском артиллерийском – вспыхнула забастовка. Встал лафетно-штамповочный цех. Его работники потребовали увеличения заработной платы на 50 %. Спустя два дня администрация завода пошла навстречу бастующим, при условии, что они незамедлительно возобновят работу. Рабочие активисты запросили паузу на сутки. И кто знает, как бы стали развиваться события дальше, но Алексей Путилов решил далее не идти на уступки и приказал закрыть этот цех, после чего в забастовку включились все остальные, до этого работавшие цеха, все 36 тысяч рабочих Путиловского завода. В ответ администрация завода объявила локаут. Другими словами, десятки тысяч профессиональных, грамотных, а главное, потенциально активных в политическом плане пролетариев, жителей столицы, оказались на улице без средств к существованию и без брони от службы на фронте. То есть для внезапного обострения ситуации – лучше не придумаешь.

Такая политика со стороны фабриканта Алексея Пути-лова выглядела вдвойне странной, потому что он-то как раз не принадлежал к олигархам и фабрикантам, оппозиционно настроенным к монархии. Он был представителем той самой новой столичной генерации большого бизнеса, выходцем непосредственно из коридоров власти, служившим в Министерстве финансов; топ-менеджером, сторонником создания крупных отраслевых госкорпораций, наконец, человеком, в короткий срок занявшим ключевые посты в экономике и финансах страны. Будучи управляющим и председателем совета директоров так называемого пула Петроградских банков, Путилов на протяжении всех лет войны конфликтовал с крупным частным бизнесом Нобилей, Рябушинских, Второвых, Морозовых, Прохоровых, которые в попытках усилить свои позиции пытались манипулировать рабочим движением и даже провоцировали забастовки и стачки на своих предприятиях, чтобы шантажировать этим правительство. Но когда к такой рискованной тактике прибег Путилов, то есть представитель бизнес-элиты из противоположного, проправительственного лагеря, ситуация начала выходить из-под контроля. Причем со стороны как тех, так и других.

06.03

В этот день – 21 февраля 1917 года по старому стилю – ситуация в стране накалялась. Все проявившиеся к тому моменту проблемы – война, недостаток продовольствия, кризис в промышленности, транспортный голод, разброд и шатания в политических кругах – начинали сходиться в одну точку. Возобновившая свою работу Государственная дума обсуждала тексты петиций к государю с требованием введения ответственного перед парламентом правительства. Один из столпов государственной экономической политики Алексей Путилов объявил локаут на своем артиллерийском заводе, флагмане оборонной промышленности. На улицах столицы в одночасье оказались 36 тысяч потенциальных сторонников революции. Что касается перебоев в снабжении продовольствием, газета «Русское слово» в тот день писала: «Москва. Хотя при последнем распределении муки между хлебопекарнями градоначальником были удовлетворены все пекарни в полном объеме, тем не менее москвичи были вынуждены томиться в очередях у хлебных лавок. В провинции же проводятся реквизиции хлеба. Участились случаи спекуляции мукой. Из Вятки сообщают. Привлекается к ответственности по новому закону о мародерстве крупная фирма “Братья Гирбасовы” за повышение цены на хлебобулочные изделия в течение трех дней на 25 %». Ну а что касается положения дел на фронте, то, если судить