Русская мечта - Игорь Златарев

– Знаешь, Марк. А я хотел бы съездить в Россию, не знаю зачем, но хотел бы… Не скучай, скоро поедем тусить к девчонкам в клуб, – Мартин легко поднялся и уже собирался уходить.

– Подожди Мартин, я еще побуду немного и, наверное, поеду домой, завтра на работу надо. Тем более я не люблю клубы. Там одни дурачки с письками и… И все.

– Какая работа? Берти тоже поедет в клуб. Все через 15 минут собираемся.

Мартин встал и пошел дальше подходить к молодым девушкам, класть им руку на шею и что-то плести. Хоть у него есть девушка, которая все это видит. Он веселый парень.

Через полчаса мы заказали Uber и поехали в какой-то клуб. Это был хороший клуб, совсем не как в России. Он мне понравился. В нем было много красивых девушек, молодых, черных и белых. Глядя на мужчин, понимаешь всю нашу сущность. Женская вагина – цель всей жизни каждого мужчины. Мы причесываемся, одеваемся и танцуем, чтобы понравиться девушкам, а друзьям говорим, что это мы такие настоящие, хоть настоящие мы забиваемся в угол, пока никто не видит, и сидим молчим. Но, думая о девушках, о сексе, мы готовы вылезти из угла и выпрямить спину. Наша грудь возбуждает девушек не меньше женских сисек. У нас аккуратные маленькие соски.

Я пытался как-никак танцевать, получалось плохо, ну что поделаешь. Ко мне подошел Ларри. Его морда была вся в ссадинах. Я спросил, что случилось. Ларри сказал, что вчера он подрался с двумя мужиками, и в итоге они его одолели, оставив разбитый, затекший глаз. Он рассказал это очень величественно и тщеславно. Он сражался до последнего. Но мне кажется, его избил один мужик и не совсем так, как он рассказывает.

В этот раз Ларри оставил меня и пошел хвастаться к другим о своем бое с двумя мужиками. После ухода Ларри ко мне подошла красивая блондинка, молодая. Она спросила мое имя. Ее звали Фея. Этой блондинке я приглянулся. Она пахла на 18 лет, не больше. Мы немного потанцевали, я угостил ее выпивкой, она меня угостила. Это первая девушка, которая купила мне выпить. Наверное, она хочет меня трахнуть. Я сдался еще с первым ее угощением. Возможно, американки все такие. К нам подошел Мартин и позвал нас за столик, который был за ними. За столом сидел Берти, две незнакомые мне девушки и Сами с парнем. Она сидела напротив меня и блондинки, обнимаясь с парнем.

Мы выпивали, весь стол был охвачен друзьями Мартина, они кричали, смеялись и поздравляли уже совсем пьяного Мартина. Я общался с Феей, но не мог оторвать глаз от Сами, я нагло смотрел в ее сторону. Ноги красивой 18-летней блондинки прижимались коленками ко мне. Фея пыталась меня увлечь собой, но мне было грустно.

Любовь – самое коварное, что можно себе представить. Человек становится однолюбом не из-за судьбы или нехватки людей. Это человек больше не способен ее терпеть.

Сами с парнем сидели молча и даже не пили, позже ее парень встал и ушел. Вот, Сами сидела одна, но теперь пила. Она улыбалась каждый раз, как на нее смотрел Мартин, пила, как он не смотрел, и грустила каждый раз, как выпьет. Прошло уже больше часа, парень Сами так и не приходил. Мы решили пойти на пляж Вениса. Я, Сами, Мартин, Берти, Фея и две девушки, одна из которых Бертина подруга, вышли на улицу и двинулись пешком вниз к пляжу, он был в пяти минутах от клуба. Я с Феей шел позади всех. А мои друзья шли спереди, смеялись, толкали друг друга, как дети, большие дети. Кто придумал зрелость? Мы все дети. Просто, постепенно начинаем сходить с ума: в нашей голове появляется много других людей, много мыслей о чужих половых органах. Вот так мы и стареем. Дети сходят с ума и становятся извращенцами. Это весь секрет взрослой жизни.

Я смотрел на Сами. Я влюбился в нее и в ее длинные ноги. Вместе с непривычными чувствами любви ко мне пришел страх потерять Сами, так и не дотронувшись до ее обнаженных белых ног.

Недаром задумываешься. Я был полностью счастлив, как приехал в Америку, у меня никого не было, но я был счастлив как никогда. Теперь появился Берти, Том и Сами. Мне страшно их потерять, ведь чувство бесконечного счастья я уже потерял. Когда некого терять – не в этом ли счастье?

Мы дошли до пляжа. Было еще темно, и только издалека виднелись темные волны. С океана дул легкий ветер. Кажется, так влюбляются. На берегу океана, босиком в еще не остывшем песке, смотря на ее голые ноги.

С Сами сегодня мы еще не общались, она была полностью погружена в себя и алкоголь. В эту ночь я принадлежал Фее. Зря я согласился выпить за ее счет. Кажется, она в меня влюбилась. Ты влюбляешься в одного человека, в тебя – другой, но кому ты отдал чувства, никогда не влюбится в тебя. Весь смысл любви еще до начала обречен. Это бессмысленно, мы всего лишь люди, а замахиваемся, куда не дотянуться. Ведь не бывает любви навеки: либо мы умираем, либо влюбляемся в других, либо обманываем друг друга и себя. Природа не дала нам эту возможность, влюбляться раз и навсегда, возможно, это и к лучшему, ведь есть те, кому повезло меньше – попугаи-неразлучники, сдох кто-то один – и сдохнет второй. Любовь убивает.

В жизни бесконечно стоит любить только природу, это единственное, что нам дано. Каждому и безгранично.

Мы все пили, веселились. Позже Берти с девушками и Сами пошли купаться в океане. Вдали только начинали бледнеть облака. Они вышли на берег. Берти и его достойное пузо, мокрые подружки и почти голая Сами. Она прекрасная девушка. Я смотрю на нее, на океан. К ее сексуальным ногам идет самая сексуальная жопа.

Вся наша жизнь крутится на двух вещах: на самой жизни и на женщинах.

Постепенно начинало светлеть, вдали восходило калифорнийское солнце. Алкоголь пился, но уже не так весело. И даже чуду есть предел.

Я видел, как Сами стала грустить, она сидела у берега и смотрела на тихо приближающуюся и удаляющуюся, словно простыню, воду. Ко мне подошел Берти:

– Знаешь, кто Ларри украсил?

– Да, он про каких-то мужиков говорил.

– Ну почти. Это его Сами так. Мартин сказал.

– Сами? – она