Ведьмин день - Эдуард Веркин

Я кивнул.

– Я видел такое… – говорил доктор. – Два раза. Один раз давно, после войны. Второй раз… второй раз недавно. Я не могу помочь. Я не в состоянии ничего сделать, вы поймите меня…

– Как это не можете? Это не столбняк?

– Это не столбняк. Это вообще не болезнь, понимаете…

– Что вы имеете в виду? – спросил я, хотя догадывался, что он имеет в виду. – Что значит не болезнь? Если не болезнь, то что?

– Понимаете, это несколько… не сочтите меня…

Я молчал.

– Хорошо, хорошо, я скажу. Это не болезнь. Это… Это сглаз. Или порча. Проклятье. Можно называть как угодно.

Я барабанил пальцами по подлокотнику.

– Вы ещё молодой, вы можете мне не верить…

– Я вам верю, – перебил я. – Я вам верю…

– Это дико звучит, но это так, – быстро заговорил доктор и снова забросил в рот леденец. – Я уже давно живу на свете, кое-что повидал… Это не болезнь. Эта ваша соседка… Ладно… Слушай теперь внимательно…

Доктор плюнул на воздержание, достал из своего портсигара целую горсть леденцов и засыпал в рот.

– Это не болезнь, это гораздо хуже.

Доктор вышел за ворота. Он постоял, подышал, затем достал из кармана портсигар. Леденцов больше не было, он спрятал портсигар и сунул руку в другой карман. Я думал, он достанет из этого кармана плоскую фляжку с коньяком и сделает глоток, но доктор достал не фляжку, а початую бутылку водки. Вытащил зубами пробку, осушил ёмкость и швырнул её в сторону соседкиного дома.

– Я не могу ничего предложить тебе, – сказал он. – Тут такая история была… Лучше не вспоминать. Я знал одного человека, он мог помочь. Но он уехал. Я могу помочь тоже, но только чуть-чуть. Я дал твоей сестре успокаивающее, теперь она будет долго спать. А ты проводи меня до верху… до околицы…

Доктор мрачно хихикнул.

– А если она придёт? – я кивнул на дом соседки.

– Она вряд ли заявится, – покачал головой доктор. – Она по-другому действует… Пойдём.

Он взял меня под руку и поволок на холм. Доктор шагал быстро и широко, я вспоминал его, с трудом поднимающегося вверх по лестнице, и удивлялся.

– Я тут давно живу, – рассказывал доктор. – Чего только не насмотрелся… Раньше тут глухое место было, дикое… Особенно после войны. Там, за рекой, женщина одна жила. Как у всех, у неё муж на войну ушёл, а она его ждать стала…

Мы поднимались по дороге, доктор тащил меня вверх.

– Похоронка пришла, но она не перестала ждать. И вот война кончилась. А она ждёт и ждёт. Все ей говорят: чего ждёшь-то? А она ждёт. И вот однажды муж вернулся…

Вдруг доктор споткнулся и чуть было не упал.

– Чёрт! – ругнулся он. – Как жарко сегодня…

И попробовал растянуть пальцем галстук, которого у него не было. Да и жарко не было, хоть дождь и прошёл, солнце так и не появилось, и тучи продолжали висеть на небе.

– Давление… – доктор снова пощупал пульс. – Давление шалит… Как тогда… Ну, вот и пришли почти. Добро пожаловать…

Я оглянулся.

Наш дом был на месте, никуда не делся. И всё так же стоял дом соседки.

– Добро пожаловать, – повторил доктор. – В сказку с несчастливым концом…

Мы вошли в село. Захмелевший доктор долго искал нужную улицу, потом двинулся в какой-то неширокий, заросший крапивой проулок.

– Мы туда идём? – спросил я.

– Туда, – выдохнул доктор. – Крапивный переулок, родные соловьи…

В переулке не пахло крапивой, пахло грибами и плесенью.

– А вот ещё, – доктор вспомнил другую историю. – Тут есть одно болото…

– А вы Горохова знали? – Я решил остановить поток пьяного красноречия.

Доктор высвободил руку.

– Знали? – повторил я.

Доктор кивнул. И огляделся.

– Он жил в вашем доме. Ты слышал об этом?

– Слышал.

– Слышал…

Доктор углубился в переулок, я за ним.

– Хороший был парень… – сказал он. – С ним моя внучка дружила. И родителей его я раньше знал, а значит, он должен быть хорошим парнем… Он хорошо держался…

– А от чего он всё-таки… Ну, вы понимаете… Помер, короче.

– Ну, это долгая история. К тому же я не люблю всё это вспоминать…

Доктор снова свернул. Его качнуло, и он навалился на меня.

– Куда идти? – спросил я. – Тут два хода…

Доктор огляделся и указал нужную сторону.

Неожиданно доктора развезло совершенно, и мне его уже приходилось почти тащить. Через пару минут мы оказались в узеньком тупичке, в который выходило только три калитки, доктор направился к самой широкой. Он прислонился лбом к железным воротам и принялся искать в кармане ключ, что меня удивило – вот уж не думал, что в такой глуши запирают на ключ, да ещё и железные двери.

Доктор копался долго, на землю падали монеты, бумажки, ещё какая-то ерунда, наконец он достал ключ и открыл дверь.

Перед тем как войти, он оглянулся и сказал:

– Я тебе вот что скажу, мальчик… Ты поищи этого… знахаря. Чем скорее, тем лучше. И не пускайте к себе соседку! Ни в коем случае не пускайте!

– А она уже приходила, – сказал я.

– Приходила? – вздрогнул доктор.

– Ага.

– Приходила, значит… Понятно… Ладно. У меня есть кое-что для тебя, это поможет, но ненадолго… Ты подожди здесь, я внучку свою пришлю. Надо тебе поторопиться со знахарем, времени мало осталось… А я пойду лягу. Я плохо себя чувствую…

Доктор похлопал меня по плечу, толкнул дверь и исчез.

Я постоял, подождал. Потом пнул ворота, они ответили мне тяжёлым звоном.

– Зря пинаешься, – сказал за спиной знакомый мне голос. – Ноги тебе ещё пригодятся. Чтобы удирать.

За спиной засмеялись, по смеху я определил, что моих неприятелей трое. Я медленно повернулся. В переулке стоял уже знакомый мне Рыся, а вместе с ним длинный жилистый парень с могучими кулаками и глупым лицом и ещё один пацан, примерно такого же телосложения, как я. Ударная команда. Проследили.

– Я тебе говорил, чтобы ты по деревне не слонялся? – сказал Рыся. – Теперь не обижайся. Глиста, выдай ему по справедливости.

Глиста щёлкнул суставами и грозно мне подмигнул. Я шагнул к нему навстречу, собираясь напасть первым и сразу вывести его из строя, но Глиста неожиданно выхватил из-за спины толстый прут арматуры и крутанул им у меня перед носом.

Это немного осложняло дело, поскольку арматура свидетельствовала о том, что эти придурки настроены решительно и не собираются ограничиваться постановкой мне синяков и ссадин. Тут дело пахло, пожалуй, даже переломами.