Муж и другие мелочи жизни - Дарья Калинина

И еще хотелось фруктов, но не яблок сорта «эконом» или кормовых бананов из соседнего торгового центра, а винограда с рынка сорта «дамские пальчики», персиков с нежной пушистой шкуркой или сладчайшего инжира. И в алкоголе предпочтения девушки стоили дорого. И в одежде. И в украшениях. И… словом, всегда Саше хотелось самого лучшего, а самым лучшим ею неизменно признавалось самое дорогое.

Поэтому полюбить честного, но бедного у нее, увы, никак не получалось. Она бы и сама была не прочь, а вот не выходило. Любились ей все исключительно люди богатенькие. А они просто в силу каких-то непостижимых обстоятельств нипочем не хотели в ответ полюбить Сашу. То есть они любили, но как-то так… эпизодически. То любят, то нет. То приедут, увезут, закружат, а потом пропадут, и ни слуху от них ни духу. О замужестве и речи даже не шло. Саша уже давно убедилась, что заговаривать с мужчинами на эту щекотливую тему первой не стоит. Спугнешь. Исчезнут. Сбегут прямо посреди шумной вечеринки. И это еще неплохой вариант. Хуже, когда наобещают, наврут с три короба, а наутро смотрят, словно удивляются, откуда Саша вообще рядом с ними взялась. С такими даже диктофон не помогал. Саша проверяла.

Но Алексей предлагал ей нечто совсем другое. Ни о каком интиме речи не было. А что? Что он от нее хочет?

И когда уже Сашка окончательно убедила саму себя, что у Алексея к ней исключительно деловой интерес, а потому никакой подставы не будет, с делами Сашке, должно быть, в противовес делам любовным всегда везло, он внезапно произнес:

— Мне нужно, чтобы ты стала моей женой.

В первый момент Саша решила, что ослышалась. Ей так хочется выскочить замуж, что предложения руки и сердца чудятся ей всюду.

— Что?

— Стать моей женой. На какое-то время, конечно.

Прибавка Сашу слегка удивила, но тот факт, что ее вообще кто-то зовет замуж, был таким мощным, что он все прочие соображения пересилил.

— Но… мы же совсем не знаем друг друга, — пролепетала она.

— Этого нам и не нужно. Мы лишь должны казаться супругами в глазах других.

Глаза самого Алексея весело блестели. Кажется, он считал, что придумал занятную штуку, и предлагал Саше поучаствовать в ней.

— Стань моей женой.

Постепенно до Саши стало доходить, что это и есть то самое предложение Леши, за которое он готов отвалить ей полмиллиона на покупку машины.

— Ты хочешь, чтобы я стала твоей фиктивной женой?

— На твою постель я не претендую. Но жить мы будем вместе. Хозяйство, поездки. В глазах окружающих все должно выглядеть, будто бы мы обожаем друг друга. И конечно, нам будет необходимо сходить в загс.

В загс! Саша так и ахнула.

— Когда?

— Прямо завтра.

Он шутит?

Но Алексей теперь выглядел совершенно серьезным. Даже озабоченным.

— Боюсь, что времени у меня совсем нет, — заявил он. — Ждать я не могу. Распишемся, если согласна, завтра в десять утра.

— И сразу после этого ты отдашь мне деньги?

— Половину.

— А когда я получу остальную сумму?

— После окончания сделки.

— И когда это будет?

— Через неделю. Возможно, дней через десять. Крайний срок — месяц. Но столько ждать тебе не потребуется, все решится гораздо раньше.

Саша размышляла. Да, замуж ее позвали, но… на месяц. Что это за замужество такое короткое? Она чувствовала, что вляпывается в какую-то мутную историю, в которую лично ей спокойней было бы не соваться, но что поделаешь. Ей очень хотелось получить полмиллиона. И… и очень хотелось сходить замуж. Чего греха таить, хотелось постоять в белом подвенечном платье, хотелось услышать «да» и хотелось сказать его самой. Да и мечта ее сбудется. У нее будет муж.

Пусть вот таким странным образом, но Саша получит заветную печать в паспорте. Первую, но дай-то бог, не последнюю. Сходит разок, а там, глядишь, и другие кандидаты следом за Алексеем потянутся. Ведь всем известно: когда на товар есть спрос, когда перед его прилавком толпится очередь, такой товар продается куда быстрей, чем аналогичный, но залежалый и потому никому не нужный.

Саша хорошо помнила историю о том, как одна приятельница мамы вышла первый раз замуж в девятнадцать лет, а потом так и ходила туда почти без передышки. Один муж, второй, третий, седьмой. Все окружающие уже устали считать ее официальных мужей. И ведь не красавица была, а мужики женились на ней охотно. А другая приятельница была, напротив, хороша собой, а замуж ее никто не звал.

И она все приставала к первой: почему так?

— Тренируюсь постоянно, — отшучивалась та. — А ты в девках засиделась. Навык с молодости не наработала.

Потому Саша была согласна выйти замуж за Лешу. Пусть это и не любовь до гробовой доски, но где вы видели полностью идеальные пары?

И прежде чем она успела все хорошенько обдумать, Саша брякнула:

— Хорошо. Я согласна.

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Если ты мне за это заплатишь.

— Вот это деловой подход, — обрадовался Леша. — Это я одобряю.

— А теперь можешь мне объяснить, почему эти трое выстукивают мою квартиру от пола и до потолка?

— Они думают, что я там кое-что спрятал. И я думаю, что они велели твоим соседям проверить, так это или нет.

Понятней от такого объяснения не стало.

— Кто это — «они»?

Леша не ответил. И Саша задала другой вопрос:

— А ты там, в моей квартире, что-то действительно спрятал?

— По-твоему, я похож на дурака? Прятать там, где в первую очередь станут искать?

Решив, что это скорее «нет», чем «да», Саша успокоилась. Ей-то совсем не хотелось, чтобы Лешка что-то спрятал в квартире. Как ни крути, а квартира теперь была ее собственностью.

— Когда к тебе под явно надуманным предлогом напросился в постой твой бывший сосед, у меня мелькнуло первое подозрение. И я установил камеры. А уж когда и его сынок пожаловал следом за ним, подозрение переросло почти что в уверенность. Я навел справки, выяснил, что Михаил пересек границу в компании с некой Ланой Штольц, а именно так звали девушку, которую дядя Толя любовно называл невестушкой. И я понял, что про их ссору и чуть ли не развод Михаил нагло врет. И если он заявился к тебе и принялся изображать пылко влюбленного, то это лишь потому, что его об этом очень сильно попросили.

— Кто попросил?

— У меня есть несколько кандидатур. Но на почетном первом месте рисуется мне образ моей бывшей супруги. Никак не может оставить меня в покое, моя гадючка!

— Чем же ты ей так досадил?

— Дело в том, что при разводе я не позволил ей ограбить себя до нитки. По какой-то причине это очень сильно ее обидело. Но я был тверд. И я сказал: «Как хочешь, бывшая моя дорогая и любимая женщина, но только отдать тебе половину своего имущества я никак не могу».