Грон. Сердце башни - Роман Злотников

Шейкарки отреагировали мгновенно. Грон не понял, что такого они услышали в его голосе, но Эмальза мгновенно бросилась к лошадям, весело крикнув мальчику:

– Иди сюда, я помогу тебе достать флягу из переметной сумы, – и, подхватив мальчишку под мышки, утянула его под защиту лошадиных крупов, а Линдэ прянула к нему на ходу, небрежным жестом передвинув поудобнее «барсы».

Грон едва успел достать ангилот, как ему пришлось резким движением отбивать летящую в него стрелу. Вторую отбила Линдэ одним из своих «барсов». А в следующее мгновение они уже неслись к башне.

Дверь Грон вышиб одним ударом. Впрочем, это было несложно – она едва держалась на изрядно проржавевших петлях. После чего ему пришлось сразу же уворачиваться от довольно умелого выпада в шею. Блокировав еще пару ударов, Грон чуть довернул руку, и, когда клинок противника соскользнул с лезвия его ангилота, со звоном врубился в каменную кладку, коротким тычком вскрыл своему визави горло. После чего пнул обмякающее тело ногой в грудь и ворвался вовнутрь…

Внутри оказалось довольно темно, так что некоторое время он просто отбивал сыплющиеся на него удары, ожидая, пока глаза не привыкнут к сумраку. Что было не слишком сложно, поскольку все, находящиеся внутри, явно уступали в классе тому фехтовальщику, с которым он столкнулся у двери. Та-ак, что тут у нас? Шесть человек? Ну, с таким уровнем фехтовального мастерства да в закрытом помещении это не такая уж большая проблема. Впрочем, повозиться придется, ибо стоит попытаться взять всех живыми. А потом вдумчиво поспрашивать… Грон отбил еще несколько выпадов, а затем нанес два резких укола, направленных в ноги нападающим, и еще одному резанул кончиком лезвия по запястью. Для довольно тесного помещения длинный ангилот был не лучшим вариантом, поэтому приходилось действовать больше уколами и аккуратными режущими ударами, нежели силовыми размашистыми… Вокруг послышались вопли, стоны и сдавленные проклятия. Грон же, воспользовавшись моментом, скользнул вперед, к подножью лестницы, ведущей на верхние этажи. Это защитило ему спину и дало куда больше возможностей для маневра. Теперь на него могло нападать одновременно не более трех человек. Да и трое больше мешали друг другу, чем помогали, бестолково тыкая клинками и стараясь хоть как-то его зацепить.

С‑с‑сыш… а‑а‑а! – вот задница Владетеля, а о лучниках на площадке башни он и позабыл. А они, между тем, спустились по лестнице и собрались, похоже, атаковать его с тыла. Но Линдэ, как всегда, оказалась на высоте и отработала по угрозе метательными ножами. Жестко. Насмерть. Вопросы насчет захвата языков никогда для шейкарок на первом месте не стояли… А в следующее мгновение в башню вломились бойцы его личной охраны, которых они оставили у поворота горной тропы. Ну, захотелось ему побыть в тесном кругу, с сыном и шейкарками, даже корзину с продуктами с собой взял… кто ж знал, что в башне уже успели засесть какие-то уроды?

Спустя минуту все было кончено. Грон едва успел рявкнуть:

– Живыми брать! – как все и закончилось. Впрочем, живыми взяли всех. Ну, из тех, кто оставался в живых к тому моменту, когда в башню ворвались бойцы личной охраны принца-регента. Правда, некоторые оказались… скажем так, еще живыми. С них-то допрос и начали. Правда, без Грона. Он выскочил из башни и бросился к сыну. Югор был жив и вполне себе здоров. Только блестел возбужденными глазами. Завидев отца, он забился, выворачиваясь из рук Эмальзы, и бросился к Грону.

– Папа, папа, а ты их всех убил?

Грон подхватил сына на руки и прижал к себе.

– Нет, мальчик мой, никого я не убил. Все, с кем я дрался – живы. Но почти все ранены. Им сейчас… м‑м‑м… оказывают помощь. Давай пока туда не пойдем.

– Хорошо, но… – в этот момент из башни раздался дикий вопль. Все бойцы его личного конвоя были обучены методам полевого допроса, но, Владетель их разбери, можно было бы заткнуть пасть допрашиваемому хоть каким-то кляпом! Да хоть его собственной портянкой. Ну что за бестолочи!

Югор слегка побледнел.

– А-а почему… – испуганно начал он. Но Грон, бросив уничтожающий взгляд на показавшегося в дверях десятника конвоя, который виновато развел руками, поспешно прервал его.

– Ну, я же тебе сказал, что многие ранены. И кое-кто серьезно. А ты уже наверное знаешь, что когда лекарь оказывает раненому помощь – это бывает очень больно.

– Почему? – удивленно посмотрел на него Югор.

– Потому что иногда, если из раны надо достать стрелу или застрявший в кости нож, приходится разрезать кожу и мышцы. И глубоко. Как ты думаешь – это больно? – спросил Грон, серьезно посмотрев сыну в глаза. Тот ответил не сразу, а сначала поднял ладошку и внимательно посмотрел на нее, потом второй ладошкой попытался ущипнуть себя за ладонь, сморщился, потом вновь посмотрел на отца и кивнул.

– Да, папа, я думаю это больно.

– Ну, вот видишь, – нейтрально отозвался Грон, не став углубляться в тему.

– А‑а‑а… я могу посмотреть? – мальчик мотнул головой в сторону башни. Грон задумался. Кто его знает, сколько провозятся с допросом. Впрочем, вряд ли долго. Серьезно раненных бандитов было всего двое, а остальных можно и не допрашивать здесь. Так даже и лучше. Для бойцов конвоя допросы все-таки не слишком привычное занятие – точно где-то накосячат, так что лучше отдать пленных в руки профессионалов. А эта парочка все равно долго не протянет.

– Хорошо. Но только тогда, когда все оттуда уйдут. Договорились?

Сын просиял и торопливо закивал головой.

– Теперь беги к тете Эмальзе, а я пойду, всех потороплю, хорошо?

Югор насупился, окинул шейкарку сумрачным взглядом и пожаловался:

– Я из-за нее ничего не увидел. Она меня крепко держала и не давала высунуться и посмотреть.

Грон рассмеялся.

– Ну не обижайся. Это я виноват. Я велел ей так сделать.

– Ты? – удивился мальчик.

– Ну да. Я боялся, что бандиты начнут стрелять по тебе и попадут, прежде чем я успею их остановить.

Югор задумался, потом тяжело вздохнул и тихо прошептал:

– Как в маму, да?

И Грон почувствовал, как у него в горле образовался горький комок. Несколько мгновений он боролся с ним, а затем прижал сына к себе, взъерошил ему волосы и тихо прошептал:

– Да, как в маму…

У Орлиного гнезда они задержались еще на полтора часа, дожидаясь прибытия специалистов из службы Шуршана с ним во главе. Их вызвали почтовым голубем. Грон не стал множить сущности сверх необходимого и организовал голубиную почту по примеру действующей таковой во французской армии XIX века.

С ее организационно-штатной структурой и принципами работы он познакомился уже будучи на преподавательской работе в Краснознаменном институте КГБ. Да, конечно, сначала пришлось повозиться, потому что почтовые голуби отнюдь не летят туда, куда надо людям, а всего лишь возвращаются к своему гнезду. Вследствие чего пришлось потратиться на создание голубятен во всех крупных, а затем, когда столь скоростную связь распробовали и купцы, еще и в средних городках Агбера. А также организовать регулярные «голубиные караваны», доставляющие исполнивших свою задачу и вернувшихся в родные голубятни птиц обратно, к тому месту, откуда они вновь будут отправляться с письмами домой. Ну и, естественно, обучить персонал, разобраться с накладками, ленью и, куда уж деваться, воровством. Но теперь все работало как часы. Более того, кроме, так сказать, регулярных маршрутов, было организовано и нечто вроде «службы экстренных сообщений», когда отправляющиеся в дорогу важные лица или ценные караваны, брали с собой голубей из ближайшей к ним голубятни. И если с ними в дороге что-нибудь случалось, то им было достаточно просто выпустить из клетки своих голубей, чтобы буквально через несколько минут (или часов) в том месте, из которого они отправились, получили известие, что с тем или иным конвоем или караваном что-то произошло. После чего вслед этим конвоям и караванам немедленно отправлялся сильный отряд, который, как теперь уже было проверено немалым опытом, как правило, вполне успевал либо оказать помощь, что, впрочем, случалось не так уж часто, либо встать на след и догнать налетчиков, отбив захваченное, что происходило гораздо чаще, либо, что совершалось практически всегда, хотя бы жестоко наказать виновных. А это уже очень сильно понижало мотивацию для следующих налетчиков и в конце концов сильно способствовало снижению их числа. И во многом именно поэтому дороги Агбера в настоящий момент считались наиболее безопасными во всех шести королевствах.