Актеры на мушке - Кирилл Кащеев

Я только успела понять, что задремала, привалившись щекой к окну, – и вот проснулась… как новый толчок с силой, до звона в ушах, приложил меня лбом об стекло.

Автобус подпрыгнул. И заскакал по дороге, переваливаясь со стороны на сторону, словно водитель вдруг обезумел и решил по-каскадерски проехаться всего на двух колесах. Мелкие дружно заорали и посыпались из кресел, как перезрелые яблоки с дерева. Автобус ухнул колесом в очередную колдобину… И содрогнулся, точно раненое животное. Жалобно заскрипел металл… Привычный пейзаж за окном – голая и плоская, как пустой стол, степь с разлитыми по ней лужами слюдянисто поблескивающей соленой воды – вдруг встал на дыбы. Картинку в окне повело в сторону, крутануло вокруг нас раз, другой… Желтая пыльная равнина и выжженное голубое небо завертелись, автобус несло поперек трассы.

Со звоном обвалилась стойка с костюмами. Сорвавшаяся с груды багажа сумка с треском лопнула, выметнув шмотки на пол. Чемоданы с багажных полок сыпались в проход прямо на барахтающихся внизу мелких.

Клубы пыли вырывались из-под колес. На миг их желто-серая завеса распалась, пропуская вишневый «жигуленок», – я увидела безумные глаза водителя. Поворот руля, скрежет шин – «жигуленок» вильнул, как пес хвостом, каким-то чудом выворачиваясь из-под нашего автобуса, и снова пропал в пыли. Ручка кресла, в которую я вцепилась, вырывалась, как живая…

– А-а-а! – меня выдернуло из кресла и швырнуло вперед на перекатывающихся по полу малых.

– А-а! – свалившийся сверху чемодан долбанул по спине жестким ребром.

Многоголосый вопль наполнил салон…

Перекрывая всех, пронзительно, на одной ноте верещала Душка:

– Прекратите безобразия! Водитель, что вы делаете! Остановите, немедленно!

Автобус крутануло еще раз…

Взмывая над салоном, как атакующая змея, развернулся рулон с декорациями – и пахнущая клеем толстая бумага накрыла нас. Будто свет выключили.

Сзади снова глухо бабахнуло. В салон хлынул удушливый черный дым… Пронзительный скрип воткнулся в уши, как ржавый гвоздь.

– А-а-а! – нас снова перекатило туда-сюда по полу, ударяя о кресла.

– Хрру-у-п-бульк-бульк! – затрещала проломленная соляная корка… и автобус гулко ухнул задними колесами в маленькое озерцо.

– Бульк-бульк-хлюп! – Автобус качался из стороны в сторону, катая нас по проходу, как леденцы в жестяной коробке. Вода под колесами со звучным хлюпаньем выплескивалась из озерца. Ухнуло, хлопнуло, полыхнуло, автобус еще раз качнулся… и все стихло.

Накренившийся на один бок автобус стоял в расплесканной соляной луже. Сзади еще что-то шипело и медленно затихало. Мелкие еще орали по инерции, наконец заткнулся один, второй, третий… И воцарилась тишина.

На дрожащих, подламывающихся руках я с трудом отжалась от пола… и села, привалившись спиной к креслу. Помахала ладонью, пытаясь разогнать клубящийся в салоне дым.

Водитель продолжал сидеть, неподвижным взглядом уставившись в лобовое стекло и тиская баранку белыми от напряжения пальцами.

Душка протопала к выходу и остановилась на ступеньках:

– Дверь откройте, пожалуйста! – попросила она. Кроме кроткого упрека в ее голосе звучала некоторая доля элегантного раздражения.

Водитель по-прежнему не повернул головы. Все так же глядя строго перед собой, он протянул руку и нажал кнопку. Дверь автобуса хрюкнула, пискнула, зажужжала и отъехала в сторону.

– Благодарю вас, – сказала Душка и сползла по ступенькам.

Я схватила в охапку подвернувшихся малых и ринулась наружу.

Мы стояли на шоссе – единственном творении рук человеческих, рассекающем инопланетный пейзаж: спекшаяся равнина, пронзительно, до боли в глазах отсвечивают белые соляные узоры и такие же сверкающие озерца, прямо из которых растут неестественно зеленые мясистые стебли камыша. Злое солнце жжет затылок, воздух воняет гарью, дымом и разогретым металлом и похож на заткнутую тебе в рот пересушенную тряпку, позади смерчами ходит еще не успокоившаяся пыль. Рядом, провалившись задними колесами в озерцо и жалобно задрав квадратную морду с глазами-фарами, как громадный зверь в западне, стоит наш автобус. И хочется орать, хотя вроде бы уже поздно, раньше надо было.

Послышался топот, и из пылевых облаков выскочил человек. Увидел нас, остановился, упираясь обеими руками в колени и тяжело, со свистом дыша, но глядя на нас с полусумасшедшим, запредельным облегчением.

– Живые! – наконец прохрипел он и теперь уже медленно, спотыкаясь на каждом шагу, поплелся к нам, размахивая чем-то похожим на рваную тряпку.

Из нашего автобуса на подгибающихся ногах наконец вывалился водитель и тяжело плюхнулся на последнюю ступеньку.

– Слышь, командир… – цепляясь за перекосившуюся дверцу и почти повисая на ней, выдохнул пришелец. – Я того… В «жигуленке» был… Который тебе навстречу…

– Так это вы нас чуть не задавили! – мелкой кусачей блохой подскочила к нему Душка-Череп, которая не могла позволить, чтоб командиром называли хоть кого-то, кроме нее.

Водитель «жигуленка» дико покосился на нее, потом на автобус:

– Господь с вами, девушка… – перевел взгляд с девичьей фигуры на морщинистую физиономию и растерянно исправился: – Женщина… Женщинка…

Витка не выдержала, хрюкнула и захохотала.

– Позволь узнать, что такого смешного? – надменно поинтересовалась Душка-Череп.

– Н-ничего… Т-татьяна Гр-григорьевна… – сквозь корчащий ее хохот выдавила Витка. – Ис… истерика…

– Вот видите! – Душка немедленно переключилась на шофера «жигуленка». – Видите, до чего вы моих девочек довели? Они актрисы! Импульсивные, тонко чувствующие натуры! Их нельзя так пугать!

– А других, что ли, можно? – спросил окончательно замороченный водитель «жигуленка». – Бр-р-р! – Он помотал головой. – Да что за бредятина такая – я тут при чем? Гляди, командир, что на дороге валялось!

Он прекратил тискать грязную тряпку в руках и сунул ее под нос шоферу. Это оказалась вовсе не тряпка, а измочаленный, словно его жевали, обрывок пористой резины. А из него наполовину выдранный свисал внушительный острый штырь.

– Похоже на штуки, которые в кино показывают… Ну, когда машину преступников останавливают, – выглядывая поверх плеча Душки, пробормотал оператор Боренька и зачем-то пощупал резину.

– Нас хотела остановить милиция? Но я же с ними только что разговаривала! Нам же разрешили проехать через пропускной пункт! – снова возмутилась Душка, но оба водителя ее уже не слушали.

Наш поднялся и пошел вокруг автобуса, водитель «жигуленка» поперся за ним. Они осмотрели передние колеса, потом направились к задним и некоторое время стояли, тупо разглядывая поглотившую их соляную лужу.

– Пропускной пункт… – задумчиво повторил водитель «жигуленка». – Там пропускной пункт, потому что каких-то недавно ловили… – И он потеребил резину. Штырь оторвался окончательно и звонко стукнул об асфальт.