Сердце красавицы склонно к измене - Марина Серова

«Про вымогательство я понял, — отобразилось на экране компьютера новое сообщение от Юзера, — круглые крупные суммы, снятые со счетов и не всплывшие нигде, а вот оплата услуг киллера ты, Охотник, не мог бы уточнить прейскурант? Я в этом не силен».

Я прикинула. Этот убийца был профессионалом, поэтому за работу ему должны платить соответственно. В учет берется, что Тарасов провинциальный город, а жертвы, за исключением Портняжного, ничего особого собой не представляют. Таким образом, по приблизительным подсчетам, устранение Генриха Августовича тянуло на сумму в районе от пятнадцати до пятидесяти тысяч долларов, а Конюкова с Мясницким где-то около десяти тысяч или даже меньше. Я сообщила о своих предположениях Юзеру. Хакер ответил, что примет к сведению.

«Думаешь, они друг друга заказывали?» — спросил он, когда разобрались с суммами.

«Почему бы и нет? — ответила я. — Другой вариант: они все знают какую-то смертельно опасную информацию, а кто-то со стороны хочет убрать свидетелей. Например, кто-то из банка организует слив информации бандитам. Мясницкий, как глава департамента коммерческой безопасности, начинает догадываться об этом, но прямых доказательств против конкретного человека нет. Он сообщает о подозрениях шефу. Портняжный развивает деятельность, чтобы вычислить крота, и его травят. Его дело продолжает Мясницкий — его убирают. В моего же клиента стреляют, предполагая: раз он близок с Портняжным, то тоже все знает. С другой стороны, почему их не добили? Много всяких странностей и нестыковок. Надо работать.»

«Охотник, чую, опухну я с твоим заказом, — написал мне Юзер с горечью, — похоже на поиски иголки в стоге сена. Сплошняком туман».

«В первый раз вижу, чтобы тебя пугали трудности», — разразилась я удивленным посланием.

«Да я не в этом смысле, — ответил Юзер, — просто быстро не получится. Громадный объем информации по проверке».

«Начни с Тыртышной, она сейчас у меня первая на подозрении, — велела я, — еще проверь Хикматова, владельца лакокрасочного завода. Не был ли кто из банка связан с ним. Этот хмырь пробовал получить кредит под несуществующее имущество. А когда все закончишь, еще одно. Не работа, а так, развлечение. Один балбес со своего сотового разослал по друзьям фотографии некой особы. Возможно ли влезть к нему в сотовый и стереть картинки, и у его друзей тоже, проследить, кому он их рассылал?»

«В принципе, все это возможно, но, боюсь, дело одними картинками той особы не ограничится, — ответил хакер. — Может статься, что тому балбесу и его корешам сотовые придется выкинуть на помойку».

«А мне плевать, стирай тогда все», — честно призналась я и послала ему номер телефона Кравцова, а также номер электронной почты, если моя фотография есть у него в компьютере.

Юзер пообещал, что сделает все как надо, и поспешил со мной попрощаться, чтобы не получить еще заданий. Я бы могла, но не стала его нагружать сверх меры. Проверить банки — конкуренты «Волжского» я могла сама, через Портняжного и Конюкова. Потом, когда Юзер закончит с прежним заданием, дам ему то, что не получилось проверить самой. Выключив компьютер, я, как могла, устроилась в кресле и спустя несколько секунд провалилась в сон, до поры отбросив все волнения и заботы.

Отключаться от проблем — это важное умение, особенно в экстренных ситуациях. Невыспавшийся телохранитель — угроза для подопечного, для окружающих и для него самого. В «Ворошиловке» говорили, что ас сможет уснуть после сеанса пыток в камере смертников в ночь перед казнью, а наутро совершить побег, когда за ним явятся палачи. Я сомневалась, что без допинга способна на такое хладнокровие, однако вида не подавала. Во сне я сдавала экзамен по антитеррору.

Тогда я сделала сценарий переговоров и проработала варианты нейтрализации. По оперативной информации разработала план штурма захваченного террористами торгового центра на случай провала переговоров. Затем преподаватель предложил мне разминировать макет бомбы, которую заложили условные террористы. Взглянув на бомбу, я вдруг поняла во сне, что не знаю, как она устроена. Будто и не изучала вовсе подрывное дело и электронику. На душе стало невыносимо тоскливо. Преподаватель же, Борис Иосифович, как-то так, походя, сообщил, что баллон, имитирующий поражающий элемент бомбы, заправлен не азотом, а ипритом. Азот, видите ли, не завезли, и он из химлаборатории одолжил боевой газ. Посоветовал действовать осторожнее. А я не пойми зачем перекусила черный проводок на детонаторе. Бомба на это зловеще шикнула. Все, конец!

С щемящим сердцем я открыла глаза, понимая, что шипящий звук мне не приснился. Мгновенно в руке появился револьвер. Взгляд скользнул вправо в направлении звука, а тело напряглось. Источником звука оказалась бутылка минералки в руках проснувшегося Конюкова. Проснувшись, терзаемый с похмелья жаждой, он стянул со стола бутылку и, не вставая, открыл ее в постели. Шипел выходящий из бутылки газ. Заметил мой взгляд и, сконфузившись, начал пояснять, что на него лекарства так действуют, всегда пить хочется ближе к утру. Я промолчала, закрыла глаза, решив еще немножко подремать. Часы показывали половину шестого — торопиться было некуда. Клиент выглотал залпом минералку и снова отрубился.

Обход в отделении закончился, и только вышел лечащий врач Конюкова, как в палату влетел взъерошенный Земляной. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять — он не в духе. Черные круги под глазами, осунувшееся лицо свидетельствовали о бессонной ночи. Конюков, читавший вчерашнюю газету, оторвался от разворота и мертвенно побледнел, вообразив, что следователь снова принес дурную весть.

Буркнув «здравствуйте», Земляной схватил меня под локоть и предложил выйти на пару слов. Я повиновалась. Мы отошли от палаты, чтобы нас не слышал дежуривший у дверей охранник. Земляной повернулся ко мне и без вступления выпалил:

— Я знаю, что это были вы! Не надо отпираться. Я не идиот.

— Не понимаю, — покачала я головой.

— Все-то вы понимаете! — с обидой воскликнул следователь. — Договаривались же, что при появлении важной информации вы будете ставить в известность меня. Но нет, надо самой! Хотели схватить убийцу! А во что ваша самодеятельность вылилась? Двое наших сотрудников ранены, Мясницкий убит, по городу как Мамай прошел, куча битых машин, одна взорвана, люди в панике.

— И во всем этом вы вините меня? — спросила я оскорбленно.

— Кого мне еще винить? — злобился Земляной. — Вы знали, что убийца придет за Мясницким, но не сообщили.

— Ничего я не знала, — резко ответила я. — Иначе Мясницкий сейчас был бы жив. Наоборот, я подозревала, что он организатор покушений. Намеревалась с ним поговорить, но не получилось.

— Вы видели киллера? — понизив голос, спросил следователь. — Оперативники, что сейчас в больнице, толком ничего разглядеть не успели. Этот тип выскочил из подъезда как метеор, козырек у бейсболки натянул на нос, темные очки, сразу начал палить во все стороны.

— Скажу так, это тот же человек, который покушался на Конюкова. — Я протянула Земляному диск, прихваченный из палаты: — Здесь фотороботы убийцы, подредактированные мной; ваш не очень совпадал с действительностью. Киллер, судя по расположению ран на теле Мясницкого, — бывший спецназовец. Он принимал участие в боевых действиях и повредился психикой или сознательно косит под маньяка, так как каждая из ран смертельна и необязательно было так изуверствовать. Ищите среди уволенных в запас или пропавших без вести. Хотя я уже искала, и ничего не вышло, но, возможно, вам повезет. Вероятно, имела место пластическая операция. Сменил личность вместе с лицом. Да, и еще у него на шее с правой стороны пулевое ранение. Пуля прошла вскользь. Осталась борозда в три-четыре сантиметра длиной.