Последняя жемчужина - Лия Флеминг

– Вряд ли вы отправились в такую даль только для того, чтобы спросить о часах. Вы все еще испытываете затруднения?

– Не совсем так, но я нуждаюсь в постоянной работе. Мать делает все, что в ее силах, но мои брат и сестра еще слишком юны, чтобы работать по-настоящему. Мне нужно подыскать место.

– Вы хотите, чтобы я нашел вам работу?

– Нет-нет, просто… Может, вы знаете кого-нибудь, кому нужна пара умелых рук. У монашек я выучилась шитью. Я умею гладить и гофрировать ткань, штопать, умею читать и писать. Ну а теперь еще и набирать жемчуг на нить, – прибавила она. – Ну, почти. Мистер Абрамс не успел закончить мое обучение.

– Мне нравится ваша честность, Маргарет. Моя жена как раз нуждается в помощи по хозяйству. Я поговорю с ней, и, возможно, она предложит вам работу… Вам это подойдет?

– Спасибо, я была бы вам чрезвычайно благодарна…

– Вам придется жить в нашем доме. У моей жены есть особые требования. Ей нравится, чтобы все было, как в старину, но посмотрим, что она скажет.

Проводив ее до двери, он немного помолчал.

– И, пока вы не ушли, дам вам небольшой совет. Когда вы пойдете к ней, не надевайте украшений вроде того, что сейчас на вас, – сказал он, скользнув взглядом по ее подвеске. – Красивого, впрочем.

– Мистер Абрамс оставил мне его в наследство, – с гордостью сообщила Грета.

– Я рад за вас, но моя жена, Серенити, сторонница традиционного уклада. Квакеры, члены Религиозного общества Друзей, стремятся к простоте в быту, одежде и высказываниях. От своей прислуги Серенити ждет такого же поведения. Форму вам выдадут.

– Благодарю вас, я приму к сведению ваше предостережение… то есть, я хотела сказать, ваш совет, сэр.

– Рад был вас повидать, Маргарет Костелло. Желаю вам удачи.

Эразм Блейк улыбнулся, когда она сделала книксен.

– Теперь ступайте домой.

Грета чуть ли не вприпрыжку миновала Парламент-стрит и Фоссгейт, довольная тем, что решилась попытать счастья. У нее появился шанс начать все сначала. «Удача являет себя трижды», – подумала она и, прикоснувшись к подвеске, ощутила холод жемчужины. Ах, если бы узнать имя того ювелира, что спас ее репутацию, сдав полиции грабителей! Ей бы хотелось, чтобы когда-нибудь она смогла поблагодарить его лично.

Грета тщательно вычистила и выгладила каждый предмет своего туалета. Ее шерстяное пальто и серое платье с накрахмаленным воротничком были безупречны. Благодаря стараниям Тома ботинки блестели как зеркало, а вязаные перчатки были как следует заштопаны. В ее сшитый из старого ковра саквояж были уложены чулки, сорочки и щетка, но свою жемчужину, как и советовал мистер Блейк, она оставила дома. Довольная своим благопристойным видом, она прошла знакомыми улицами Йорка, пешком пересекла реку по мосту и направилась к высоким зданиям нагорного квартала Маунт, богатые дома с отполированными до блеска ступенями крылец которого уступами поднимались над городом.

Процветающее семейство Блейков проживало в усадьбе Маунт-Вернон, чей парадный вход был предназначен для посетителей, но не для прислуги, так что Грета прошла к заднему входу и позвонила в дверь. Ей открыла служанка в сарафане.

– Вы новенькая? – спросила она, оглядев Грету с головы до ног. – Проходите.

Вслед за девушкой Грета поднялась по черной лестнице в холл.

– Подождите здесь. И вот что, тут принято обращаться друг к другу по именам, не по фамилиям. Насколько мне известно, вас зовут Маргарет.

– Грета…

– Нет, Маргарет. А я, кстати, Пейшенс.

Она подвела Грету к двери утренней гостиной[9]. Грета немного помедлила, желая поправить волосы, но здесь не было зеркал. Дрожащей рукой она постучала и была призвана предстать перед хозяйкой дома.

Высокая и державшаяся очень прямо, Серенити Блейк стояла у окна. На ней было светло-серое платье с широким крахмальным воротником, ее голова была покрыта простым чепцом, завязанным под подбородком. Стянутые назад и туго скрученные на затылке волосы придавали ее красивому лицу суровое выражение.

– Маргарет Кастелло, мой муж отзывался о тебе как о честной работнице, преданной усопшему работодателю, и единственной опоре твоей овдовевшей матери. Это так?

– Да, мэм, – ответила Грета, делая реверанс.

– В этом доме мы не кланяемся никому, кроме Творца. Говорим мы по-простому. Наше «да» значит «да», наше «нет» значит «нет». Ты увидишь, что живем мы скромно. Мы не тратим деньги на безделушки, поскольку их можно употребить на помощь тем, кто в ней нуждается. Мы едим простую пищу, носим простую одежду и почитаем воскресенье. Мы не признаем Друзьями тех, кто стал мирским, обретя богатство. Я ценю практические навыки, а за твой труд мы предоставим тебе жилье и питание, выделим полдня для посещения твоей матери, а еще ты будешь получать небольшую плату.

Она подошла ближе, чтобы осмотреть Грету своими черными как уголь глазами.

– От тебя также требуется скромное поведение, следует работать молча, почитать воскресенье, как это делаем мы, починять и стирать белье и участвовать во всех благотворительных мероприятиях. Тебе все понятно?

Сглотнув ком в горле, Грета кивнула.

– Сейчас мы проживаем здесь вдвоем с мужем, но когда вернутся мои сыновья из колледжа и школы-интерната, несомненно, значительно прибавится стирки, ведь свои вещи энергичные мальчики умудряются быстро перепачкать. Это также будет твоей обязанностью. Какими умениями ты обладаешь?

– Я умею штопать и менять воротнички и манжеты, перешивать одежду, вышивать, гофрировать кружева… Этому меня научили монахини. И еще я умею нанизывать жемчуг на нить.

– Довольно. Покажи свои руки.

Сняв перчатки, Грета протянула руки для осмотра.

– Хорошо, у тебя руки человека, привычного к труду, и пальцы швеи. В этом доме нет нужды в вычурных вышивках, но простыни истираются и требуют починки, воротники тоже. Мы преуспеваем потому, что приветствуем бережливость во всем.

Как такое замечательное лицо с красиво изогнутыми бровями, густыми ресницами и пухлыми губами может быть столь строгим и даже суровым? Грета ощущала власть этих глаз, что, вперившись в нее, как будто читали ее мысли. Она не выдержала взгляда этой женщины.

– Ты будешь работать вместе с поварихой и Пейшенс и выполнять все задания, которые они тебе будут давать. Без дела здесь никто не сидит. Всегда найдется то, над чем нужно поработать. Это все. Твоя комната на верхнем этаже, общая со второй работницей. И еще, Маргарет, не забывай, ты пришла без рекомендательного письма. Ты здесь только потому, что за тебя поручился мой муж, не подведи его.