Безжалостные боги - Эмили А. Дункан

– Я заявляю, что при дворе есть кто-то более опасный для вас.

Наверное, Руминский думал, что Серефин не знает о заговоре. Что ж, это радовало.

– Что вы хотите этим сказать?

– Мы все еще воюем с соседями, ваше величество.

Серефин стиснул зубы, потому что никогда не привыкнет к такому обращению. А еще никогда не привыкнет к тому, что все вокруг напоминали ему о войне. Словно он не провел большую часть своей короткой жизни на самых ужасающих полях сражений. Словно не он бодрствовал по ночам последние несколько лет из-за ужасов войны или ее последствий, которые он видел не раз. Он потерял в Калязине слишком много людей, которых считал друзьями. Видел, как война год за годом опустошала Транавию.

– Верно, – ответил Серефин, удивляя Руминского своей резкостью. – Именно поэтому я хочу, чтобы дворяне поддерживали меня и мои действия. Из-за этой войны мой отец иссушил ресурсы Транавии. И я намерен восстановить ее. Мы должны вернуть стране былую славу, вы согласны?

Руминский благосклонно склонил голову.

– Конечно, – ответил он. – Но было бы неразумно с вашей стороны слишком расслабляться. Ведь разве не это случилось с вашим отцом?

– Уверяю вас, моего отца убила вовсе не беспечность в делах.

– Нет, конечно. Это сделали вы.

Серефин сделал большой глоток вина и улыбнулся Руминскому.

– И у вас есть доказательства?

– Больше, чем вы думаете.

Сомневаюсь в этом. Серефин откинулся на спинку кресла и положил локоть на подлокотник.

– Отец умер из-за магического эксперимента, вышедшего из-под контроля. Он не первый, кто погиб подобным образом.

– Неужели вы думаете, что двор будет долго прислушиваться к этой лжи?

– Это угроза, мой ксеши? – вежливо поинтересовался Серефин.

– Скорее, констатация факта, ваше величество. Ведь я не единственный, кто так думает.

– На что именно вы намекаете? Может, вы забыли, что, прежде чем занять трон, отец убил – причем при свидетелях – своего отца?

– Это признание?

– Нет, потому что я подобного не совершал.

– Но есть те, кто согласен со мной.

– Согласен с чем? Прошу, выражайтесь яснее. Я понимаю, вы подозреваете меня в убийстве отца, что не так уж и ужасно, ведь это вполне по-транавийски, но мы оба прекрасно знаем, что подобное обвинение никак не повредит короне.

– Тогда чего вы боитесь?

Серефин сглотнул. Он боялся, что откроется правда. Потому что правда была ужасна и абсолютно точно помогла бы свергнуть его.

– Поймите, мне не хочется ничего предпринимать, – продолжил Руминский. – Но я готов пойти на все, чтобы вернуть свою дочь и поддержать тех, кто доверился мне. Так что, если моя дочь не вернется, я не стану стоять в стороне.

Кацпер уже составил список дворян, примкнувших к Руминскому. И видимо, пришло время взглянуть на него. Вот только Серефина не покидало чувство, что он уже знал, какие имена там увидит.

Ксеши поднялся.

– Доброго вечера, ваше величество. Надеюсь, вы поняли мою точку зрения.

– Не совсем, – ответил Серефин.

Руминский склонился чуть ниже и махнул в сторону двери, через которую вышла Надя.

– У нее поддельные документы. И это лишь подтверждает, что она самозванка. Кстати, ваше величество, вы неважно выглядите, вам стоит отдохнуть.

Когда мужчина зашагал прочь, Серефин соскочил со стула и выскочил из зала, чтобы не дать славкам возможности пристать к нему. Он уже опьянел. И очень устал. А ведь он все еще не решил, как быть со Стервятником.

Должно быть, Руминский считал, что Серефин убил своего отца, чтобы заполучить корону. И ксеши не волновало, что он никогда не стремился занять трон. Так что у Серефина появилось подозрение, что попытки свергнуть его связаны с другим: с его желанием закончить войну.

Вот только пока все его попытки оказались безуспешными. Калязин отказывался слушать призывы к перемирию, а послы, которых он отправлял туда, либо возвращались обезумевшими, либо не возвращались вовсе.

Левый глаз Серефина заволокла пелена – сильнее чем обычно, – отчего его зрение помутилось настолько, что он на мгновение ослеп и ему пришлось остановиться. Его зрение никогда не отличалось четкостью, и он привык всматриваться в расплывчатое окружение. Но сейчас все ощущалось по-другому.

«Ты мог бы справиться с этим лучше».

С губ Серефина сорвался всхлип, и он с силой зажмурил глаза. Но стоило ему открыть их, как тут же возникло неясное видение. Словно один глаз видел то, что не видел другой.

Какой-то лес, темный, густой, дремучий. Зловещий. Огромные и скрюченные деревья, переплетенные в непролазную стену. Казалось, там жило что-то древнее, что слишком долго спало беспробудным сном.

«Многое очнется от забытья. Вот увидишь».

И этот голос, этот голос. Серефина затрясло. Он сходил с ума. Иного объяснения не было. И галлюцинации – первый признак этого.

«Твое упорство утомляет все сильнее. Я планировал заполучить девушку, но ей, к сожалению, слишком сильно задурили голову другие».

Серефин с трудом сделал вздох. Голос никогда раньше не говорил с ним так связно. И слишком реалистично.

Лес начала окутывать тьма, кровь засочилась из-под корней деревьев. Серефина охватила паника, и он прикрыл левый глаз, надеясь, что видение исчезнет. А через мгновение с радостью обнаружил, что вновь видит перед собой залы дворца.

«Ты не избавишься от меня так легко, – сказал голос. – Думаешь, сможешь прожить с одним глазом?»

И Серефин наконец сдался.

«Но и у тебя есть только один. Правый глаз все еще мой».

«Пока».

Он изо всех сил старался сохранять спокойствие и шагать по коридорам, словно ничего и не произошло, правда, при этом закрыв глаз рукой. Но что-то изменилось. Странности, на которые он раньше не обращал внимания, надеясь, что они пройдут, выплывали на поверхность.

– Ваше величество?

Серефин остановился словно вкопанный, едва не врезавшись в славку. Тот замер посреди коридора и с некоторым беспокойством наблюдал за ним.

– С вами все в порядке?

Парень протянул к нему руку. Он казался примерно одного с Серефином возраста и выглядел смутно знакомым. Только через несколько минут Серефин понял, что перед ним Павел Морачевский. Славка, который, скорее всего, примкнул к Руминскому и перед которым не стоило показывать своих слабостей.

– Я в порядке, – коротко ответил Серефин и пронесся мимо, прекрасно понимая, что слухи, словно лесной пожар, за несколько часов разлетятся по дворцу.