Приглашение для невесты - Генриетта Рейд

В кухне их ждала сцена, которую потом Конор описал как «чистый Гоголь». Стация сидела на стуле с выпученными глазами. Около нее на столе лежала разделочная доска и огромный нож. Фартук весь промок от крови, которая струилась из глубокого пореза на руке. Тем временем Китти укрывалась от этой кровавой сцены в углу между стеной и буфетом и время от времени издавала рулады нервного истерического смеха.

Не колеблясь ни минуты, Конор подошел к девушке и с силой залепил ей пощечину. Словно выключенная из розетки, Китти немедленно замолчала, прервавшись на визгливой ноте, на лице ее застыло выражение глупого удивления.

— Не надо было так делать, мистер Конор, — с упреком сказала она. — Я и сама бы остановилась в свое время.

— Что ты орала? — бросил ей Конор, — А тем временем Стация обливается кровью.

— Сейчас я ее перевяжу, — тихо сказала Джулия. — Китти, принеси мне бинты и дезинфекционные материалы.

Подгоняемая Конором, Китти через несколько минут принесла бинт и бутылочку с обеззараживающим раствором. Джулия, сосредоточившись на обработке раны, не заметила, как дверь кухни отворилась и вошли Хью и Эйлин. От неожиданного вскрика Эйлин, испугавшейся вида крови, рука у Джулии дрогнула, и она чуть не выронила ватку, которой протирала рану. Алые капли брызнули ей на платье, запачкав лиф и юбку.

— О, простите, пожалуйста, — извинилась Эйлин, бесполезно пытаясь оттереть пятна тоненьким кружевным платком. — Просто, знаете, у меня колени подогнулись, со мной всегда так, когда я вижу что-нибудь подобное. Ничего не могу с этим поделать, простите.

— Да, Стации, надо сказать, повезло, что у Джулии колени не подгибаются при виде крови. Наверное, она сделана из более прочной материи, — сухо заметил Хью.

Джулия, обрабатывая рану, чувствовала на себе строгие придирчивые взгляды. Все молча наблюдали, как она накладывает повязку. Ее это очень смущало, и она с облегчением вздохнула, завязав наконец последний узелок.

— Как вы чудесно это все сделали, — с благодарностью сказала ей Стация, внимательно оглядывая свою поврежденную руку. — Даже доктор, наверное, лучше бы не смог. — Это было так не похоже на Стацию, что Джулия в изумлении подняла на нее глаза.

— Боюсь, что платье теперь только выбросить, — сказал Хью. — Китти, пойди принеси воду, посмотрим, может, оно еще отстирается.

— Ах!.. Скажите на милость, какие мы заботливые! — проскрипела Эйлин. — Что-то на тебя это не похоже, дорогой, переживать из-за таких женских мелочей, как испачканное платье.

— Это не мелочь, — довольно резко возразил Хью. — Для тебя, может быть, но не для всех. Что касается Джулии, то у нее, насколько я знаю, небогатый гардероб.

— Ты что, укоряешь меня моим богатством? — с горечью воскликнула Эйлин.

— О, ради бога, сейчас не время ссориться, неужели ты не видишь?! — резко осадил ее Хью.

Китти почти бегом принесла на кухню тазик с водой и губку.

Однако все попытки Китти отмыть платье, к невыразимой радости Джулии, оказались безуспешны. На самом деле пятно только еще больше расползлось, и стало ясно даже для Уны, которая надеялась до последнего, что платье испорчено окончательно и восстановлению не подлежит. Джулия как на крыльях воспарила от мысли, что теперь ее уже никто не сможет заставить появиться на балу в этом убожестве.

К ее изумлению, в глазах Стации, которая уже немного отошла от шока, появилось нечто вроде благодарности.

— Вы просто ангел, вот кто вы такая, мисс Джули, — произнесла она с чувством, с трудом поднимая свою тушу со стула. — Если бы не вы, я бы истекла тут кровью и отдала концы прямо на кухне! Потому что от Китти помощи ждать не приходится, она только хихикать может, и пользы от нее, как от печной кочерги, это я вам точно говорю.

Джулия смутилась от этих слов, таких неожиданных после обычного враждебного ворчания кухарки.

Из неловкого положения ее выручила Уна, которая заявила:

— На самом деле никакой смертельной опасности не было, Стация, не придумывай. Можешь пойти к себе в комнату и отдохнуть там несколько часов, чтобы восстановить силы.

— А как же десерт? — заныла Стация. — Я как раз готовила рисовый пудинг. Если я сейчас все брошу — он не поспеет вовремя.

— Как? Опять рисовый пудинг? — в ужасе взвился Конор.

— А что такого? — Кухарка уже вполне оправилась и окинула его недобрым взглядом. — Что плохого в добром старом рисовом пудинге?

— Ну сколько можно! Одно и то же каждый день. К тому же они у тебя какие-то водянистые и пресные, — недовольно пожаловался Конор. — По всей видимости, у тебя мания, буквально пристрастие к этому блюду, Стация, это меня начинает беспокоить! На этой неделе ты уже два раза его готовила. Признайся, может быть, в детстве тебе не давали пудинга, а ты очень хотела?

Стация, казалось, раздулась от возмущения:

— Это уж чересчур, мистер Конор! Да если бы не бедная миссис Муртаг, которая едва двигается, я бы давно уже отсюда ушла, потому что ни один человек на свете не может стерпеть ваших оскорблений, мистер Конор!

— О, ради бога, Стация, перестань нервничать, — брезгливо вмешалась в их перепалку Уна, недовольно разворачиваясь в своем кресле-каталке. — Ну, хорошо, если тебе так дорог этот пудинг, как хочешь, можешь… — И она неуверенно оглядела всех бывших на кухне, словно в поисках поддержки.

— О, я была бы рада предложить свою помощь, — заговорила Эйлин, — но я совсем не дружу с кастрюлями. Когда я закончила школу и приехала домой, папа не захотел, чтобы я училась домашним делам. Он считал, что это мне совершенно не пригодится в жизни. Боюсь, я и яйца сварить не сумею, не то что целый пудинг. — С этими словами она оглядела старинную кухню с древней железной плитой, на которой зловеще посвистывал закипающий медный чайник, и зябко повела плечиками. — Господи, меня от одной только мысли о готовке бросает в дрожь.

— Не стоит этим хвастаться, — сухо откликнулась на это Уна.

— Если хотите, я сама приготовлю пудинг, — просто сказала Джулия, впрочем несколько смущенная.

Конор метнул на нее взгляд, полный веселого удивления:

— Не может быть! Неужели ты еще и готовишь!

— А что она еще умеет? — не удержалась Эйлин.

— А еще, дорогая Эйлин, она симпатичная, обаятельная, добрая и в целом очень славная девушка, чего о тебе сказать не могу, — насмешливо ответил он.

— Довольно, Конор, ты нарываешься на скандал! — послышался властный голос Хью. — Вам не кажется, что будет лучше, если мы все выйдем отсюда наконец, чтобы Джулия могла приняться за стряпню? — Он произнес это строго, но в глазах у него сверкали искорки смеха, и Джулия почувствовала, как на сердце у нее потеплело.

Оставшись одна на кухне, она решила, почувствовав внезапный прилив вдохновения, нарушить кулинарные планы Стации. Пусть хоть сегодня у них на ужин будет не обычный переваренный рисовый пудинг с надоевшей коричневой корочкой сверху. Торопливо слив в дуршлаг рис, который и так уже слегка переварился, она решила первым делом, прежде чем начинать свои кулинарные эксперименты, переодеться во что-нибудь более подходящее. На ней все еще было мокрое, испачканное кровью платье Уны с розовыми воланами, в булавках и наметках. Взбежав по узкой лестнице для слуг на второй этаж, она быстро переоделась в старое хлопчатобумажное платье с крупным рисунком.