Долгий путь любви, или Другая сторона - Анна Яфор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Павел предлагал вообще оставаться дома, но этот выход вряд ли мог стать решением проблемы. Саша не хотела зависеть от мужа еще и в деньгах, тем более что основная часть финансов в семье доставалась благодаря его трудам. И продолжала искать, хотя с каждым днем надежд оставалось все меньше.
Как и почему оказалась однажды возле офиса Макеева, женщина с трудом могла бы пояснить даже самой себе. Но так случилось, и она не просто не убежала, осознав, где находится, – двинулась дальше, навстречу человеку, о котором предпочла бы забыть.
Ее встретила та же самая любезная секретарша, на этот раз не удивившаяся незапланированному визиту. И начальник оказался на месте, достаточно свободный для того, чтобы принять посетительницу.
Внезапно стало холодно, но дело заключалось не в приоткрытом стеклопакете. Саша замерла на пороге кабинета, рассматривая блеклые стены и тоненькую трещинку на штукатурке под самым потолком. Лучше смотреть куда угодно, но не в глаза странного мужчины. В них застыла дождливая осень, и это ощущение было неприятным. Но ей же не обязательно встречаться с его взглядом?
– Наша компания прекратила свою деятельность, и я оказалась вынуждена искать работу.
Наверное, так говорят только в книжках: собственная фраза покоробила слух, звуча слишком неестественно. Но Дмитрий или не обратил внимания, или же очень умело скрыл впечатления.
– У Вас есть вакантные места?
Он изумился, и мокрые листья в глазах показались темнее: будто сгустились тучи перед грозой. А Саша вместо того, чтобы сбежать, как делала уже не один год лишь при отдаленных раскатах грома, осталась на месте, леденея от страха, но при этом не желая исчезнуть. И, наконец, решилась посмотреть на него в упор.
– Я буду хорошо работать.
Макеев прищурился, словно замечая, насколько пристально она всматривается в его глаза, и отчего-то возникла мысль, что ее идея мужчине не понравилась.
– Не сомневаюсь в этом. Но, Александра Николаевна, у меня не предусмотрено должности переводчика только лишь бумаг, а Вы говорили о том, что с людьми не работаете.
Вот и все. Классическая схема и тот же самый отказ, который слышала уже неоднократно в других компаниях. Подходящий момент уйти. Но для того ли она переступала через саму себя, чтобы проститься сейчас? И почему так сильно этого не хочет?
Что-то подобное происходило однажды, когда сильнее страха оказалось желание ухватить неведомое прежде. Жалела ли Саша, что сделала тогда шаг, навсегда переменивший жизнь? И цена, заплаченная за те крупицы счастья, которых удалось коснуться, была ли оправданной? Нет, скорее всего. Слишком дорого и нестерпимо мучительно даже не для тела, хотя и ему пришлось невыносимо, но для души, погрязшей в опустошении и неверии. Но глядя сейчас в глаза почти незнакомца, Саша вдруг с ужасающей ясностью поняла, что при возможности вернуться и прожить все заново, даже зная исход, – сделала бы это, лишь бы еще раз ощутить, каким ярким может быть окружающий мир. Он вряд ли раскрасится теперь так же, как прежде, ведь художника больше нет, но сознательно топить себя в серости женщина больше не станет. Попытается хотя бы. И в самом деле, что ей терять? Павел обещал, что никому не позволит приблизиться к Даше, а для нее самой вряд ли может что-то стать худшим, чем уже совершившееся.
– Я готова переводить на Ваших условиях. Все, что скажете.
Ждала, что мужчина откажет, как многие другие, просто найдет десяток несуществующих причин, чтобы не взять ее. Но он окликнул секретаря:
– Людмила Борисовна, подготовьте бумаги о приеме на работу. Александра Николаевна будет новым переводчиком.
Занятия нашлись практически сразу, стоило лишь закончить с формальностями. Макеева она больше не видела, но секретарша оказалась посвященной во все необходимые вопросы. Познакомила с другими сотрудниками, посвятила в специфику деятельности, даже успела нагрузить делами, требующими срочного выполнения: Саша в течение нескольких часов общалась по скайпу с какими-то зарубежными партнерами, не слишком вникая в суть разговора. Технические термины мало о чем ей говорили, она лишь следила за точностью воспроизведения чужой речи.
К концу рабочего дня в кабинет зашел Дмитрий.
– Все в порядке, Александра Николаевна? Справляетесь?
Она кивнула. Хоть и устала, чувствовала себя гораздо лучше, чем предполагала. Или все дело в том, что общаться приходилось через экран?
– У Вас будут какие-то требования ко мне? Распорядок, условия?
Мужчина покачал головой.
– Думаю, что Людмила Борисовна рассказала все, что необходимо. Да и Вы наверняка сознательный человек, который не нуждается в особых предписаниях. Кроме того, в нашей работе нет ничего сверхъестественного, и мне бы хотелось, чтобы сотрудники чувствовали себя комфортно. Это важнее всего прочего.
Она сглотнула ставшую слишком ощутимой горечь. И с чего только взяла, что прошлое имеет особенность возвращаться?
– Если закончили на сегодня, могу подвезти Вас домой. Я тоже как раз собирался уходить.
Саша покачала головой.
– Спасибо, в этом нет необходимости. Я пройдусь пешком.
Мужчина не мог знать, что добираться до дома ей придется около часа, но она нуждалась сейчас в этом времени. Хотелось втянуть в себя прохладный воздух так, чтобы он проник до самой глубины сердца, насыщая морозной свежестью. Надеяться на скорый снег не приходилось, это вообще редкость для их зимы, но почему-то радовала скованная холодом земля, почти звенящая под ногами.
– Скоро стемнеет. Не самое подходящее время для прогулок.
В ее жизни вообще мало что было подходящим, оттого заявление Макеева прозвучало нелепой шуткой. Саша заставила себя улыбнуться.
– Не думаю, что кто-то поджидает в темном переулке именно меня: не такой уж я ценный приз. Скорее наоборот.
Он нахмурился, задерживая взгляд на ее лице. Смотрел так пристально, что стало неуютно, и объяснение его взгляду не находилось.
– Вы не боитесь ходить в одиночестве по вечерам?
Боялась… только не того, на что намекал новый начальник. Она страшилась теней прошлого, готовых настигнуть в любое мгновенье мучительными воспоминаниями о так и не состоявшемся счастье. Сколько было таких темных вечеров, когда наивная девочка с упоением ловила жар, стекающий с губ и насыщающий лучше любого лакомства? Не пугалась ни холода, ни тьмы, пока ОН был рядом. Разве могла представить, что именно от него и произойдет самое мрачное в судьбе? Ей ли теперь избегать угрюмых подворотен?
– Меня сложно чем-то удивить. А одиночество – скорее благословение, чем проклятье.
Мужчина умолк, на время отвлекаясь на какие-то бумаги, но Саше отчего-то казалось, что разговор не завершен. Так и вышло: стоило ей собраться окончательно, застегнув
