Академия Бикон. Том 1: Дисциплина и Портянки - Yirtimd2

class="p1">Секунда паузы.

— Ну и так как тебя не было он видать просто решил с кем-то еще познакомиться…

Букет выпадает из рук Вельвет.

Шмяк!

Мягко ударяется о пол.

Веольвет молча отворачивается и что-то блестящее капает на пол…

Коко тут же притягивает её к себе.

— Тише-тише… ну что ты… всё хорошо… зая…

В этот момент дверь открывается и в комнату заходит Ятсухаши, который тут же застывает на месте.

Он видит всё.

Пристально смотрит на Вельвет.

Его лицо суровеет, а жилы на лице вздуваются.

— Это этот натворил?..

— Нет-нет… — быстро отвечает Вельвет, вытирая глаза ладошкой. — Это… просто из-за свадьбы… столько эмоций… вот они и…

Коко скорчив злобную рожу быстро машет ему рукой и молча говорит губами:

«Вали отсюда!»

Он без лишних слов молча кивает и быстро уходит, аккуратно закрыв за собой дверь.

И тишина вновь окутывает комнату.

Вельвет сидит с Коко, уткнувшись лбом ей в плечо и тихо всхлипывает, пока та гладит ее по спине…

Свет лампы мягко ложится на их силуэты.

За окном светят звёзды.

А на полу рядом — букет невесты…

* * *

Кабинет директора.

Сквозь массивные окна кабинета струится лунный свет.

На экране — запись с камеры наблюдения на улице.

На паузе — кадр, где Жон Арк выходит с телефоном, а за его спиной через открытые двери казармы видна беснующаяся толпа: кто-то смеётся, кто-то что-то кричит, один даже изображает арию из оперы.

Озпин сидит за столом, подперев подбородок рукой, выражение лица — смесь из задумчивости и усталой иронии.

Айронвуд как обычно стоит у окна, в белоснежных брюках и рубашке без мундира, смотрит на Академию.

— Инструктор Коко сказала, — начал Озпин, поправляя очки, — что столь бурная реакция первокурсников вызвана действием одного конкретного кадета.

Айронвуд с легкой долей сарказма произнес:

— Правда что ли? Хммм, мда! И кто бы это мог быть? Я прямо теряюсь в догадках!

— Жон Арк, конечно же! — Озпин делает пригуб кофе. — На этот раз… он, как ни странно, не попал в драку, не затеял бунт и не учудил что-то с портянками. Он просто…

Пауза.

…пригласил девушку в городе в кино.

И она — согласилась.

Айронвуд медленно повернулся. Бровь чуть приподнята.

— И всё?

— Да. Но ты бы видел лица остальных, когда она потом появилась у него по видеосвязи. В казарме была безудержная истерика. Судя по словам Коко.

Айронвуд отвернулся к окну.

— Ну… а я почему-то и не удивлён!

Озпин медленно кивнул, а затем сказал более серьёзным тоном:

— Ладно! В любом случае, завтра начинается вторая неделя. Академическая нагрузка возрастёт, так что…

Он пристально смотрит на экран с изображением казармы.

— Посмотрим, как они справятся. Все-таки рукопашный бой это не на плацу шаршировать.

Айронвуд делает глоток и отвечает спокойно, но с особым нажимом:

— Уж я-то о них позабочусь…

Двое мужчин — один, смотрящий на студентов с иронией и тревогой, другой — с холодной решимостью.

И оба по-своему заботились о студентах.

* * *

Я лежу на койке, глядя в тёмный потолок казармы. Одеяло сбилось к ногам, в воздухе чуть прохладно. Где-то в углу кто-то громогласно храпит, да еще кто-то из соседей посапывает во сне. А у меня в голове — вихрь.

Вот так я и оказался в Академии Бикон.

Поначалу было тяжело.

Нет — чертовски тяжело.

Айронвуд… этот человек с лицом, будто его вырубили из камня, нас гонял каждое утро по три часа на плацу.

Строевая, шагистка, выкрики.

Я думал, что умру.

Но потом…

Потом я начал замечать, что за его криками скрыта забота.

Он не ненавидит нас. Он просто хочет, чтобы мы выжили. Стали лучше.

Может, по-своему он даже добрый.

А Вельвет…

Инструктор-кролик, которая орёт на меня так, что уши вянут.

Кличку даже мне дала — «шутняра».

Да, она меня таскала, унижала, грузила.

Но когда никто не смотрит…

Когда она думает, что я не вижу…

Я вижу. Вижу, что ей не плевать.

И от этого всё иначе.

А ещё у меня теперь есть друзья.

Нет, впервые в жизни у меня есть друзья — помимо моих сестёр.

Меркури — хохмач и пофигист, но на деле — надёжный.

Блейк — неуверенная, но старающаяся.

Эмеральд — колкая, но за её словами всегда что-то больше.

Роман и Нео — вообще пара из цирка, но в хорошем смысле.

Мелани и Милша…

Чёрт, я до сих пор не уверен насчет них, но они близки с Мерком, а это уже многое значит.

И Пирра.

Пирра Никос. Ахилла Марс.

Даже не верится, что я просто подошёл к ней тогда у кинотеатра.

День с ней… был как из другого мира.

Спокойный. Тёплый. Весёлый.

Она оказалась совсем не такой, какой я представлял себе «городскую леди в костюме».

И она… запомнилась.

Я вздыхаю и переворачиваюсь на бок.

Завтра начнётся вторая неделя.

Говорят, будет тяжелее.

Новые тренировки. Новые вызовы. Новые испытания.

Но я готов.

У меня есть друзья. Есть мотивация.

Есть Внутренний Дворец.

И если кто-то решит, что «шутняра» не справится…

Ну что ж, они очень сильно ошибаются…

Я напоследок вновь достал телефон, написал сообщение отцу, прочел его ответ и убрав телефон лег спать.

* * *

[Шифровка]

Паладин — Отцу

«Сегодня были проведены процедуры для релаксации и восстановления физических и моральных сил. Также в столице был найден новый потенциально полезный контакт.»

[Шифровка]

Отец — Паладину

«Прекрасно. Ваши успехи за первую неделю впечатляют. Продолжайте в том же духе, но — без головокружения от успехов.»

* * *

Когда Жон Арк, устроившись в своей койке, погрузился в глубокий и крепкий сон после насыщенного воскресенья, во Внутреннем Дворце наступила спокойная тишина — но не покой.

Аркелиос стоял в своём излюбленном месте — у балкона, выходящего на бескрайние пейзажи в виде лесов и лугов, освещённые мягким светом внутреннего солнца этого странного квазипространства.

Его мантию обдувал несильный ветер, а в руках он держал тонкую трубку с лёгким ароматом полыни. Позади него в воздухе медленно перелистывались страницы огромной книги — летописи первой недели, которую он аккуратно заполнял своими мыслями, наблюдениями и планами.

Он хмыкнул.

— Хм… Первая неделя. Интенсивный старт, эмоциональные встряски, неожиданные сближения… Но главное — рост. Он не сломался, не ушёл в себя, не растерялся. Пожалуй, даже превзошёл мои ожидания.

Аркелиос подошёл к столу, на котором