40 градусов в тени - Юрий Гинзбург

разных сортов (говядина, свинина и что-то еще – коллеги надеялись, что не собачатина, но стеснялись спросить). Большими пинцетами официанты разложили мясо на поверхности купола, и буквально через несколько минут оно было готово. Конечно, весь стол был уставлен тарелочками с разными салатами, соусами, капустными листами и прочими закусками. Пили корейское теплое саке. Ничего хуже в своей жизни профессор не пил. Он имел значительный опыт, поскольку общался с японцами в Союзе, но корейцы давали сто очков вперед сынам Страны восходящего солнца.

– М-м-д-да, – сказал Игорь Хаиму на ухо. – Теперь понятно, почему американцы их не победили.

По окончании ужина почетный президент удалился, а хозяева повели гостей в караоке в том же здании, где находился ресторан. Возражения не принимались.

По дороге один из корейцев сказал Игорю:

– Вы же русский? Знаете песню про миллион?

Игорь знал блатную песню с припевом «Рваный рубль не берем», а вот с миллионом дело обстояло хуже. После дискуссии оказалось, что речь идет о песне Пугачевой «Миллион алых роз…». Профессор пытался объяснить корейцам, что у него нет слуха, но они, кажется, его не поняли. Караоке по-корейски выглядело необычно. Это были несколько длинных коридоров на верхних этажах здания, по сторонам которых располагались отдельные кабинеты различных площадей. В кабинетах стоял стол или столы, за которыми сидели гости, а на стенке висел большой экран, где высвечивались слова. В стороне от стола находились шкафы с разнообразной звукоаппаратурой. Официанты принесли европейские спиртные напитки – вино, коньяк, виски, десерт и фрукты. Затем широко распахнулись двери, и в комнату вошли семь девушек по числу находящихся там мужчин.

Девушки выстроились в шеренгу, и старший официант-распорядитель сказал на английском:

– Выбирайте!

Наступила пауза – как выбирать? Пауза затягивалась, и тут профессору пришла в голову плодотворная идея:

– Давайте по порядку номеров, первому за столом – первая в шеренге.

Идея всем понравилась. Мужчины сидели за столом полукругом, и Игорь оказался крайним с одной стороны. Ему досталась изящная тоненькая кореянка, а сидящему рядом Хаиму – довольно высокая и плотная девица. Хаим был и сам высокого роста и нехилого телосложения, так что с подбором пары профессору на старте повезло. Но у его партнерши был один существенный недостаток – она совсем не говорила по-английски, в то время как дама Хаима говорила почти сносно. Пришлось разговор вести на четверых. Далее началось пение с выпивкой и закусками. Игорь, улучив момент, позвал Ли в коридор и спросил, каков статус девушек и что положено с ними делать. Ли быстренько посвятил его: по-корейски эти девушки называются «кисэн». В каком-то смысле это корейские гейши, но аналогия тут не полная. Японская гейша вообще не может подрабатывать проституцией, это прямо запрещено законом. Для корейской «кисэн» ночь с клиентом, который платит за это, вполне допустима.

– Ну а нам-то что делать?

– Вариантов всего два: или в конце вечера мы мирно расходимся, или ты берешь девушку и ведешь ее к себе в отель. Кстати, тут при караоке есть несколько комнат, которые можно использовать за отдельную плату. Если ты девушку не пользуешь, претензий у нее нет – во-первых, она получила небольшую предварительную плату от фирмы – наших хозяев, во-вторых, она пила и ела весь вечер за наш счет, а в-третьих, у нее есть еще шанс найти клиента, если она захочет, караоке-то работает всю ночь.

Часов в одиннадцать корейцы сообщили нам, что надо принимать какое-то решение, чтобы в случае нашего отказа девушки успели посетить еще какие-нибудь компании. Игорь с Хаимом откланялись и ушли, а из пяти корейцев девушек взяли двое, как на следующее утро они рассказали Игорю.

Утром Хаим уехал в аэропорт Ичхон, а профессор покатил на поезде в Гунпо. Ли уехал туда еще вчерашним вечером. Очень хотелось спать, и, чтобы не проехать город, Игорь поставил с опережением будильник в телефоне. Что опять поразило Игоря – это огромный и роскошный многоярусный вокзал в таком маленьком городке. Собственно, Гунпо даже и городком назвать было нельзя – это было скопление отдельных районов, разделенных перелесками и лугами. На вокзале его ждал водитель Ли, но профессор никак не мог понять по телефону, где находится машина. Вокзал имел несколько ярусов и изобиловал входами и выходами. Наконец, отчаявшись, он попросил одного скучающего англоговорящего корейца объяснить водителю, где он находится внутри вокзала, и попросить водителя прийти за ним. Через десять минут пришел улыбающийся водитель и отвел профессора к машине.

Фирма Ли располагалась в современном двухэтажном красивом здании, где большая часть была занята производственными помещениями и лабораториями и находилось несколько офисных блоков. Фирма занимается и исследовательскими работами, и малой серией производит газовые моторы для фирм «Хюндай», «Киа», «Сонгянг» и «Дэйву». Делают они такие моторы на экспорт для фирм «Мицубиси» (Таиланд) и «Хюндай» (Индия). Ли показал профессору все производства и лаборатории и рассказал ему об исследовательской деятельности фирмы. Обувь таки пришлось снимать на входе в цех сборки моторов и помещение с испытательными стендами.

И тут Игорь рискнул: он попросил Ли подписать «Соглашение о неразглашении» и показал ему одно свое изобретение в области газовых дизелей, над которым он не мог работать в Израиле, поскольку был занят «деньгоприносящими» проектами. Поместить этот проект в теплицу или получить грант по какой-либо программе в Израиле он не мог, поскольку при слове «двигатель» все официальные и не очень официальные лица в Израиле ложатся на спину, машут руками, дрыгают ногами и кричат:

– Нет, нет, чур меня. Здесь вам не Америка и не Германия, какие двигатели!

Изучив проект, Ли сказал:

– Это очень интересно, я готов быть вашим партнером, но, по моим первым прикидкам, нам потребуется миллиона полтора долларов. Я думаю, что половину этой суммы мы сможем получить из Корейско-Израильского инвестиционного фонда, поскольку проект отвечает всем их требованиям, еще четверть я покрою взносом в дело своих лабораторий и оборудования, а тысяч 400–500 надо искать, свободных денег у меня нет – я рассчитываюсь до сих пор с кредитами. У автогигантов боюсь просить – проглотят с ходу, и никакие патенты не помогут.

На этом и порешили.

Во время обеда Игорь пожаловался Ли, что он не приобрел ни одного сувенира – видимо, из-за малого количества туристов в Корее очень мало сувенирных магазинов и ларьков. Ли с коллегами порылись в своих смартфонах и сказали, что надо выехать пораньше в аэропорт и по дороге сделать круг – заехать в город Сувон в тридцати километрах к югу от Сеула. Там находится старинная крепость Хвасон (в