Обратная сторона города N. Дикая охота - Дарья Заровная

боли. Он её чувствовал, но не так сильно, как другие люди. Однако в этот раз всё было по-другому. Вещества больше не притупляли чувства. Он был абсолютно чист. И Дина, видя, как искажается от боли его лицо, начала громко и безумно смеяться.

Теперь он понял, что она изменилась. Сидела в тени и готовилась к новой встрече, пока они в очередной раз её искали. Раньше был лес, потом водоёмы, но она, будто фантом, шла за ними по пятам. Призрак, преследующий случайно забредших на кладбище путников.

– Ты поплатишься за это, сука!

Ухмылка не исчезала с её лица, как и воткнутый в его плечо нож, который она проворачивала по часовой стрелке. Джокер не мог понять, почему она не продолжает. Почему не разрезает его тело, когда предоставлен такой шанс. Он подумал, что ей просто не хватает сил завершить пытку, но потом увидел в её руках газовую горелку.

– Обязательно, – она схватила его рукой за подбородок, заставляя смотреть в глаза. – Но сейчас счёт выставили тебе. Ты помнишь их? Помнишь свою первую? Как её звали? Кем она была?

Он испытывал её молчанием, пока не услышал выпускающийся из баллона газ.

– Как её звали? – Опаляя огнём его кожу, она как сумасшедшая повторяла одну и ту же фразу: – Назови имя, урод!

Пламя облизывало его живот, залезало языком под кожу. Джокера трясло от боли. Он не понимал, о чём говорит эта сумасшедшая девчонка. Кто такая первая и почему он должен помнить, как её звали? Пытка забирала все воспоминания. Джокер был готов умереть здесь и сейчас, лишь бы больше не чувствовать отвратительный запах горящей плоти и не смотреть в эти ненавистные глаза.

– По лицу вижу, что не помнишь. – Дина убрала горелку и резко вытащила нож, вытирая кровь о собственные брюки. – Её звали Арина. Она работала на сутенёра, которого Пёс прикончил, а потом передал тебе его девочек. Ты разрезал её по кусочкам, а потом вместе с друзьями похоронил в лесу.

– Пошла на хуй!

– Хорошо, но сначала я закончу. – Пламя принялось облизывать его волосы, приближаясь к коже. Джокер ничего не чувствовал, кроме боли, но Дина продолжала говорить: – Потом были Яна, Варвара, Люси, Анжела – все проститутки, но тебе было мало. Тогда вы придумали игру «Жертва и Охотник». Галю вы насиловали около десяти часов, а потом ты перерезал ей глотку. После неё открыл «Артемиду», ведь там было проще охотиться. Твой список пополнили: Эля, Аня, Женя, Карина, но с ними вы обходились так же, как и с Галей. Насилие и смерть. Тебе, наверное, было скучно? Поэтому ты нашёл Жанну, которую полиция по кусочкам собирала в лесу. Вы опоили её и привезли в свои угодья, а там уже устроили охоту. Ночью в лесу она убегала от вас, а вы натравили на неё собак. Насиловали и отпускали, начиная игру заново. Но когда она встретилась с тобой… Ты отреза́л ей по пальцу, а когда они закончились, стал резать больше. Расчленял, пока она не умерла, не выдержав боли.

Джокер не помнил их. Он даже не знал половину перечисленных имён, что говорить о большем. В его памяти был лишь его палисадник, состоящий из белых лилий, и Жанна была одной из них. Слушая спокойный голос Дины, он вспоминал, насколько она была красивой. Её рассказ был будто сказка с плохим концом, но он и не любил героев. Ему импонировали злодеи: умные, с целью в жизни.

– Откуда?.. – еле волоча языком, спросил Джокер.

– Откуда я знаю? – удивлённо переспросила Дина. – У меня свои каналы. Свои люди и пташки, которые поведали мне кровавую историю Диких Псов.

Она откинула горелку и подошла к столу с инструментами.

– Я бы очень хотела, чтобы ты почувствовал всё то, что мы – твои жертвы – пережили. Но у меня нет собак. Да и сил мне не хватит.

Из-за боли Джокер уже ничего не понимал, но продолжал внимательно следить за действиями Дины. Кто мог подумать, что в ней прячется такая же любовь к насилию, как и у его друга? Когда Пёс рассказывал о её тёмной стороне, он думал, что это бред влюблённого мужчины. Тогда Джокер был слеп и только сейчас прозрел. Дина действительно могла вписаться в их компанию, если бы не предала их.

– Мне всегда было интересно, что испытает человек, если просверлить ему суставы, – она повернулась с дрелью в руках, нажимая на кнопку включения. Сверло набрало обороты, вызвав у Джокера тошнотворный ужас. – Сегодня мы это проверим.

Правую коленку обжигала боль. Дрель издавала визжащий звук, и Джокер хотел подпевать ему, но из-за сорванных голосовых связок только хрипел. Он чувствовал, как металл касается кости. Как разрушает её своей силой, от чего из глаз летели искры вместе со слезами.

В этот момент он почему-то вспомнил родителей. Вспомнил, как мама, покрытая гематомами, вставала и готовила ему завтрак перед школой. Как целовала его перед выходом, а он – глупый мальчишка – отстранялся от этой опеки и убегал прочь. А ведь она действительно его любила. Жалела, когда ему было больно, но только в этот миг он по-настоящему смог оценить её заботу, в которой нуждался сейчас.

Джокер вспоминал друзей и молился отвернувшемуся от него богу, чтобы они не встретились с ней. Они должны были выжить, чтобы помнить о нём. Чтобы, сидя за столом, вспоминать всё хорошее, что было связано с двумя парнями, с которыми они так много пережили. Дина не могла отнять у него всё без остатка.

– Теперь тебя не возбуждают мысли о моей сестре? – с мрачным лицом, прекратив просверливать его кости, спросила Дина. Всё-таки он смог её задеть – и был этому рад. – Или нам продолжить?

– Гореть тебе в аду, – еле прошептал Джокер. – Вместе с твоим папашей…

– Как скажешь.

На этот раз боль пронзила левое колено. Лицо Дины, покрытое каплями его крови, было сосредоточенным, пока он бился в истерикt. Сердце больше не выдерживало. Из последних сил оно пыталось проломить грудную клетку, а потом наступила оглушительная тишина. Джокер больше ничего не чувствовал, но, как в бреду, видел свою Белую Лилию, стоящую в углу с опечаленным лицом.

Умирать не страшно, если с тобой рядом любимый человек.

***

Антон сидел в машине, пристально изучая Расула. Этот человек, взявшийся из неоткуда, его напрягал. Он потакал Дине во всём и исполнял приказы, которые слетали с её уст, как истинный солдат. Где его нашла Дина, оставалось загадкой, но Антон догадывался, что к этому знакомству