Белые пешки - Екатерина Звонцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Среди приглашенных мэром, конечно, не было никого по фамилии Володарский. И конечно, мне все еще никто не верит. Еще немного – и, кажется, я потеряю последнего, на кого правда могу надеяться.
– Расскажи все еще раз, – велела Ника. – Только по порядку и… – она помедлила, – без вот этого.
– Без вот этого нельзя. – Марти легко поняла, о чем речь, и уронила голову на руки. Привычное место – помещение, отведенное «криминальным» операм, давило на нее, даже грязно-серый цвет стен бил по глазам. – Извини. Но да, все именно так. Я встретила своего ректора на балу во Франции. Он ненавязчиво сообщил мне, что планирует убийство. А потом напал на моего коллегу. Сам или Зверь, не знаю.
– Убийца с хорошо выдрессированной, агрессивной собакой… – пробормотала Ника и потерла подбородок. – Да, в этом логика есть, я об этом думала. И не только я.
– Хорошо выдрессированной, – повторила Марти и попыталась поймать ее взгляд. – Агрессивной. Примерно такая тебя в детстве пугала, да? Из шкафа еще вылезала.
Ника от взгляда ускользнула и встала из-за стола. Она, с немытой головой, заспанная и в растянутом свитере «типичного опера» выглядела дико среди дешевой мишуры и гирлянд, которую кто-то из обитателей помещения навесил по углам. Прошла к окну. Остановилась там. Сжала кулаки.
– Да, был какой-то такой бред, не помню. Почему сравниваешь? Я мелкая была и тупая, выдумывала…
Марти вздрогнула. Ей то, что она прочла в одной из давних записей Ники, бредом не казалось. Ей уже не казалось бредом вообще ничего, но сказать этого она не успела: подруга бегло глянула через плечо и уточнила:
– Он его знал? Между ректором и коллегой связь имеется? Одноклассники? Соседи?
– Нет, – покачала головой Марти. – То есть да. – Она попыталась снова, поняла, что голос звучит почти с мольбой. – Да, они знали друг друга, и ректор его преследовал. В прошлой жизни Дорохов…
Она услышала глухой стук: Ника ударила по подоконнику кулаком. Она часто так делала, прежде чем взорваться по-настоящему. Пыталась таким образом отсрочить взрыв.
– Ник… – прошептала Марти. – Пожалуйста, поверь. Ты же всегда мне верила.
Было тихо целых пять или шесть секунд.
– А сколько ты выпила на этом мероприятии? – спросила наконец Ника, поворачиваясь и прислоняясь к подоконнику бедрами. Натянуто улыбнулась. – Марти, мы же с тобой обе спиртные торпеды, как налижемся, так и унесет глючить…
То, что она пыталась пошутить, хотя бы не обидеть, не «качала права» так, как на лекции делали гадюки Сашка и Аська, ранило только сильнее. Марти закусила губу, зажмурилась, поняла, что может зареветь, – но не заревела.
– Много, – просто ответила она. – Но не настолько, поверь. – Она закатала рукав. На запястье темнел след пятерни. – Ожог видишь? Такие каждый раз, как он ко мне прикасается. Он был там, Ник. Точно был.
– Не был, – отрезала Ника. Брови ее сильно сдвинулись. – Где ты обожглась, не знаю, но ректора с вами быть точно тридцатого декабря не могло. Вчера всю ночь он находился на рауте в университете: принимал японских гостей. Саша с Асей тебе это подтвердят, они были там. Следующий день он провел с теми же японцами, они смотрели какие-то печатные станки. Да и потом, все-таки твой коллега жив, расстояние очень большое, и…
– Демоны могут… – начала Марти.
– Демоны могут делать что угодно, – оборвала Ника. – Вот только мне некогда их ловить. Я очень благодарна, что ты прилетела, и буду благодарна вдвойне, если вы с этим французом подгоните Алефу материалы по вашему инциденту. Он знает язык, почитает, подумает, но…
– Но ты не веришь, – не отставала Марти.
Ника вернулась к столу. Поворошила бумаги на столе и взяла фото с места преступления. Взгляд замер на раскроенном лице Дорохова; между бровей появилась страдальческая морщинка, такие же – около упрямо сжатых губ. Ника подняла глаза.
– Я боюсь, что если начну в такое верить, мы вообще никого не поймаем. – Она помедлила. – Твой отец и так скоро, кажется, начнет ненавидеть нас за вмешательства.
Отец. Не папа. Марти вздохнула и поднялась.
– Мне очень жаль, Марти, правда, – сказала Ника. – Что ты все никак не восстановишься после той эпидемии. Что у нас все идет через жопу. Что мы…
– Поехали на дачу? – тихо предложила Марти, сил обсуждать все это больше не было. Как и смысла. – Они у Аси в этот раз собираются. А я тебе расскажу еще одну странную историю про…
Странная история у нее была. Очень странная. К уголовщине отношения вроде не имеющая, но дикая, и случилась она утром накануне бала. Марти хотелось хоть с кем-то обсудить еще и это, но не успела. Может, теперь?
– Мы дежурим по отделению. – Ника натянуто рассмеялась. – Алеф всегда берет эти дежурства, потому что не отмечает Новый год. Я решила остаться с ним.
Как предсказуемо. Как мило. Марти сделала над собой последнее титаническое усилие и заиграла бровями:
– М-м-м… испытываешь в чем-то нехватку? Презервативы, винишко, а может… – она оглядела помещение, но достаточно удобный диванчик в углу все-таки нашла.
– Иди ты! – Ника красиво, нежно зарделась. – Говорю тебе, мы не встречаемся. И вряд ли будем. Просто подумала, что одному тут в любом случае грустно, да и мало ли что случится. Хотя вообще странно, что он не отмечает.
«О нет. Ничуть. А если ты поинтересуешься, какой диагноз ему однажды чуть не поставили, то в будущем уже вряд ли будешь так реагировать на мои подозрения о демонах». Эта желчная мысль пронеслась в голове злым вихрем. Но Марти только крепко обняла Нику, свою все еще родную-любимую Нику, и попрощалась.
Что ж, значит, дача. Ведь денег на еще один билет до L. все равно нет.
Новый год все-таки получился небезнадежным. Вселенная портила его слишком старательно, чтобы я позволила изгадить окончательно.
– Это не техника дошла, а я сама к вам дошла, на лыжах! – Хотя приехала я на такси, но именно с этой фразой зашла на веранду дачи. Я появилась вовремя, красиво: Сашка, Лева, Дэн и Ася как раз открывали шампанское. Они так удивились, что забыли про вылетевшую пробку. А минут через пять мы уже
