Битва за Кальдерон - Джим Батчер

— Легионеры, разойдитесь. Соберите свои вещи, вскоре мы выступаем в гарнизон.

Джиральди отдал несколько негромких приказов, и усталые люди зашагали к Арикгольду. Бернард стоял и смотрел им вслед. Амара осталась рядом с ним. Вскоре колонна скрылась за поворотом дороги.

Из рощи к ним медленно подошли гаргант и Дорога с палицей на плече.

— Ты хорошо сражался, Кальдерон. Люди, которые шли в бой под твоим началом, не трусы.

Бернард скупо улыбнулся и ответил:

— Спасибо за помощь, Дорога. Еще раз. — Он повернулся к гарганту и добавил: — И тебе спасибо, гаргант.

На уродливом лице Дороги появилась широкая улыбка.

— Может быть, ваши люди способны учиться, — сказал он.

Гаргант оглушительно фыркнул, а Дорога рассмеялся.

— Что он сказал? — спросил Бернард.

— Он сказал нечто вроде… э-э… нечто вроде того, что подгнившие фрукты имеют одинаковый вкус. Он имел в виду, что ваш и наш народы имеют общего врага. И он говорит, что вы приличная замена Сабот-га, моему клану, если речь идет о сражениях.

— Именно благодаря гарганту мы сумели устоять в пещере, — сказал Бернард. — Я этого не забуду.

Огромный марат пожал могучими плечами и улыбнулся:

— Пришли ему яблок. И пусть они не будут гнилыми.

— Даю слово. — Он протянул руку Дороге.

Тот без колебаний пожал руку Бернарда.

— И ты, Оседлавшая Ветер, — сказал Дорога, поворачиваясь к Амаре. — Боюсь, из тебя не получится хорошей алеранской жены.

Она улыбнулась:

— Не получится?

Он мрачно покачал головой:

— Могу поспорить, ты не станешь заниматься уборкой. Или готовить. Или шить одеяла и другие вещи. Думаю, ты повсюду будешь искать неприятности на свою голову.

— Вполне возможно, — согласилась она, продолжая улыбаться.

— Но ты хороша в постели, если судить на слух.

Амара так сильно покраснела, что ей пришлось отвернуться.

— Дорога! — воскликнула она.

— Женщина с неприятностями, — продолжал Дорога. — Но такую женщину хорошо обнимать. Моя подруга была такой же. Мы были счастливы. — Он легонько стукнул кулаком по сердцу, в стиле алеранских легионеров, и поклонился им обоим. — Может быть, у вас будет так же. И пусть снизойдет мир на ваших павших.

— Благодарю тебя, — сказала Амара.

Бернард склонил голову. Дорога и гаргант развернулись и медленно пошли прочь, не оборачиваясь.

Амара смотрела им вслед, стоя рядом с Бернардом. Она не заметила, когда ее пальцы переплелись с пальцами Бернарда, но это показалось ей совершенно естественным. Бернард вздохнул. Она ощущала в нем боль, даже не глядя ему в лицо, даже не обменявшись ни единым словом.

— Ты сделал все, что было в твоих силах, — сказала она.

— Я знаю, — ответил он.

— Ты не должен винить себя в их смерти.

— Да, я и это знаю, — вздохнул Бернард.

— Любой достойный командир испытывал бы такие же чувства, — сказала Амара. — И был бы неправ. Но лучшие всегда винят себя.

— Я потерял людей целого стедгольда, который находился под моей защитой, — тихо заговорил Бернард. — И почти три четверти своих легионеров. Едва ли меня можно назвать одним из лучших.

— Пройдет время, — сказала Амара, — и твоя боль перестанет быть такой острой.

Он мягко сжал ее пальцы, но ничего не ответил. Бернард стоял на склоне холма возле того места, где раньше находилась пещера, а потом отвернулся и зашагал прочь. Амара не отставала. Они прошли половину пути до Арикгольда, когда она сказала:

— Нам нужно поговорить.

Он кивнул:

— Хорошо.

— Бернард. — Она немного помолчала, подыскивая нужные слова. У нее ничего не получалось, и тогда она просто сказала: — Я тебя люблю.

— А я тебя, — тут же ответил он.

— Но… я давала клятву Короне, да и ты… эти клятвы должны определять нашу жизнь. Наши клятвы…

— Ты хочешь сделать вид, будто ничего не произошло? — спокойно спросил он.

— Нет, — сразу же ответила Амара. — Нет, не так. Но… имели ли мы право приносить новые клятвы?

— Кто знает? Если у тебя будут дети…

— У меня не может быть детей, — сказала она с горечью.

— Откуда ты знаешь? — все так же спокойно спросил Бернард.

Она покраснела.

— Потому что… мы с тобой… проклятые вороны, Бернард. Если бы у меня могли быть дети, они бы уже появились.

— Возможно, — ответил он. — Или ты ошибаешься. Мы видимся с тобой в лучшем случае одну или две ночи за одну луну. Не самый надежный способ зачать ребенка.

— Но я была больна, — тихо сказала она. — Ты не замечал шрамов.

— Да, — отозвался Бернард. — Однако были женщины, которые перенесли болезнь, а потом рожали детей. Немногие, но такие случаи известны.

Она грустно вздохнула:

— Но я не из их числа.

— Откуда тебе знать? — спросил Бернард. — Почему ты так уверена?

Она некоторое время смотрела на него и качала головой.

— На что ты намекаешь?

— У нас нет уверенности, что ты бесплодна. А раз так, нет никаких причин не быть вместе.

Она с сомнением посмотрела на него:

— Я знаю, что гласят законы. У тебя есть обязательства перед Алерой, Бернард, ты должен передать детям свою силу в магии.

— И я намерен выполнить свои обязательства, — сказал он. — С тобой.

Некоторое время они шагали молча, а потом она спросила:

— Ты действительно считаешь, что это возможно?

Он кивнул:

— Да, считаю. И хочу, чтобы так и случилось. И есть только один способ этого добиться — нужно стараться и ждать.

Амара ответила:

— Хорошо. — Она сглотнула. — Но… я не хочу, чтобы Гай об этом знал. Во всяком случае… — Она смолкла, а потом начала снова: — Если только у нас не появится ребенок. А до тех пор он может приказать нам расстаться. Но если у нас родится ребенок, у него не будет оснований для возражений.

Бернард некоторое время молча смотрел на Амару. Потом остановился, приподнял ее подбородок и нежно поцеловал в губы.

— Согласен, — прошептал он. — Пусть сейчас будет так. Но наступит день, когда мы не сможем скрывать от других наши брачные узы. И в этот день я хочу, чтобы ты была рядом со мной. И тогда мы восстанем против воли Первого лорда и закона вместе.

— Вместе, — повторила она, целуя Бернарда.