Прежде чем их повесят - Джо Аберкромби

— А когда было по-другому? Вы пришли, чтобы насмехаться над моим видом, или у вас есть какое-нибудь дело?

Витари скрестила на груди длинные руки и прислонилась к стене.

— Вам нужно одеться.

— Это предлог, чтобы увидеть меня голым?

— Вас хочет видеть Сульт.

— Сейчас?

Она закатила глаза.

— О нет, мы можем не торопиться! Вы же знаете его.

— Куда мы идем?

— Когда дойдем, увидите.

Она ускорила шаг, так что Глокте пришлось задыхаться и превозмогать боль, пока они шли по сумрачным сводчатым переходам, по темным переулкам и серым дворикам Агрионта, лишенным красок в скудном свете раннего утра.

Наконец его неловкие сапоги захрустели по гравийным дорожкам парка. Трава клонилась под тяжестью холодной росы, воздух был густым от хмурого тумана. Вокруг высились деревья, вздымая в полумраке черные безлиственные ветви-когти; затем впереди выросла отвесная стена. Витари провела его к высоким воротам с двумя стражниками по обе стороны. Их тяжелые доспехи были позолочены, золото блестело на массивных алебардах, золотое солнце Союза было вышито на их накидках.

«Рыцари-телохранители. Личная стража короля».

— Дворец? — буркнул Глокта.

— Нет, трущобы, гений!

— Остановитесь! — Один из рыцарей поднял руку в латной рукавице, его голос звучал гулко из-под забрала высокого шлема. — Назовите ваши имена и цель визита.

— Наставник Глокта. — Он подковылял к стене и прислонился к сырым камням, прижав язык к беззубым деснам, чтобы превозмочь боль в ноге. — Что касается цели, спросите у нее. Это не моя идея, могу вам сказать, будь оно все проклято!

— Практик Витари. Нас ожидает архилектор. И ты прекрасно знаешь это, идиот, я говорила с тобой, когда выходила отсюда!

Если можно судить по виду человека в доспехах, рыцарь был уязвлен.

— Нам положено спрашивать каждого…

— Давай открывай! — рявкнул Глокта, прижимая кулак к своему дрожащему бедру. — Пока я еще в состоянии доковылять туда своими ногами!

Рыцарь сердито грохнул кулаком в ворота, и открылась маленькая дверца. Витари нырнула внутрь, Глокта похромал следом по дорожке из аккуратно обтесанных камней, бегущей по тенистому саду. Капли холодной росы повисли на ветвях с набухшими почками, срывались с высоких статуй. Где-то вдали каркала ворона, и звук казался нелепо громким в утренней тишине. Впереди показался дворец — нагромождение крыш, башен, скульптур, фигурной каменной кладки на фоне первого бледного сияния утра.

— Что мы здесь делаем? — прошипел Глокта.

— Скоро узнаете.

Он взобрался на ступень между колоннами и двумя новыми рыцарями-телохранителями, такими молчаливыми и неподвижными, словно их доспехи были пусты. Его трость застучала по полированному мраморному полу гулкого зала, тускло освещенного мигающими свечами. Высокие стены были полностью скрыты за темными гобеленами. Сцены позабытых побед и свершений: короли потрясали оружием, читали воззвания, просто стояли, гордо выпятив грудь. Глокта из последних сил тащился вверх по лестнице — потолок и стены сплошь покрывала резьба, пышный узор из золотых цветов мерцал в свете ламп. Витари уже нетерпеливо ждала наверху.

«Эта лестница стоит огромных денег, что не делает ее более удобной, будь она проклята».

— Вам туда, — вполголоса сказала Витари.

Возле двери впереди Глокты собралась группа встревоженных людей. Рыцарь-телохранитель сидел на стуле, наклонившись вперед. Его шлем валялся рядом на полу, а голову он опустил на руки, вцепившись пальцами в кудрявую шевелюру. Еще три человека сгрудились и перешептывались, их тихие тревожные голоса отскакивали от стен и разносились по коридору.

— А вы разве не идете?

Витари покачала головой.

— Меня он не звал.

Трое совещавшихся подняли голову, когда Глокта, хромая, приблизился к ним.

«Надо же, каких людей можно встретить в дворцовом коридоре перед рассветом!»

Лорд-камергер Хофф в спешке накинул одежду прямо на ночную сорочку. На его широком лице застыло потрясенное выражение, словно ему приснился кошмар. Лорд-маршал Варуз был в измятой рубашке, один угол воротничка торчал вверх, другой вниз, стального цвета волосы взъерошены. Щеки верховного судьи Маровии ввалились, глаза покраснели; его бледная рука слегка тряслась, когда он показал на дверь.

— Там, внутри, — прошептал он. — Ужасно. Ужасно! Что нам теперь делать?

Глокта нахмурился, шагнул мимо всхлипывающего стражника и шагнул через порог.

За дверью оказалась спальня.

«И роскошная. Здесь же дворец, в конце концов».

Стены были обиты ярким шелком и увешаны темными холстами в старинных золоченых рамах. Огромный камин, сложенный из коричневого и красного камня, напоминал кантийский храм в миниатюре. Кровать представляла собой чудовищное сооружение с балдахином, по размеру превышающее всю спальню Глокты. Покрывала были откинуты и смяты, но не было никаких следов обитателя комнаты. Единственное высокое окно стояло нараспашку, и холодный ветер задувал из серого мира снаружи, заставляя огоньки свечей плясать и метаться.

Сульт стоял посреди комнаты, хмуро и задумчиво разглядывая пол по другую сторону кровати. Глокта хотел бы увидеть его таким же растрепанным, как те трое за дверью, но его ждало разочарование. Белая мантия архилектора была безупречна, белые волосы аккуратно расчесаны, руки в белых перчатках сложены на груди.

— Ваше преосвященство… — проговорил Глокта и захромал к архилектору.

Он заметил что-то на полу. Темная жидкость поблескивала черным в свете свечей.

«Кровь. Почему-то совсем не удивительно».

Он подобрался поближе. Труп лежал на спине на дальнем краю кровати. Кровь забрызгала белые простыни, испачкала половицы и стену позади, замочила кайму роскошной портьеры у окна. Разорванная ночная рубашка насквозь пропиталась ею. Одна рука убитого была сжата в кулак, кисть другой оторвана — грубо, как раз от большого пальца. На предплечье зияла рана, куска плоти недоставало.

«Словно его вырвали зубами».

Одна нога была сломана и вывернута, сквозь разодранную плоть торчал обломок кости. Горло было настолько истерзано, что голова едва держалась, но опознать лицо не составляло труда — казалось, оно ухмылялось, глядя вверх на изящную потолочную лепнину: зубы оскалены, глаза выкачены наружу.

— Кронпринц Рейнольт убит, — пробормотал Глокта.

Архилектор приподнял руки и беззвучно похлопал двумя пальцами в перчатках о ладонь другой руки.

— О, браво! Как раз ради подобных озарений я и послал за вами. Да, кронпринц Рейнольт убит. Это трагедия. Это кошмар. Ужасное преступление, поразившее в самое сердце всю нацию и каждого отдельного человека. Но это еще далеко не самое худшее. — Архилектор сделал глубокий вдох. — У короля нет братьев, Глокта, вы это понимаете? Теперь у него нет и наследников. Когда король умрет, как вы полагаете, откуда возьмется наш следующий славный правитель?