От Ленина до Путина. Россия на ближнем и среднем Востоке - Алексей Васильев

В 2013 году двусторонний товарооборот достиг 2,5 млрд долларов. В следующие два года из-за неблагоприятной финансово-экономической конъюнктуры этот показатель сократился до 1,2 млрд долларов, но затем снова вырос. Регулярно стала действовать учрежденная еще в 1994 году межправительственная Российско-эмиратская комиссия по торговому, экономическому и техническому сотрудничеству. Был подписан ряд соглашений по укреплению договорно-правовой базы отношений. Развивались и межпарламентские связи.

В Эмиратах к середине второго десятилетия проживали 25 тыс. россиян, а русскоязычная колония в целом насчитывала свыше 40 тыс. человек. В 2015 году Эмираты посетили свыше 430 тыс. российских граждан508.

В 90-х и нулевых годах ОАЭ стали четвертым самым крупным клиентом по покупкам российского оружия после Китая, Индии и Ирана. Россия и Эмираты всерьез обсуждали возможности совместного военного производства.

В качестве конкурента по поставкам оружия и его обслуживанию выступали Украина и Белоруссия, сбивавшие цены и на товар, и на услуги.

Государства Залива не могли игнорировать болезненную чеченскую проблему и одобрять российские действия против чеченских сепаратистов. Но все государства Залива признавали Чечню в качестве части Российской Федерации и осуждали акты терроризма. Когда чеченский президент Ахмат Кадыров и некоторые лица из его ближайшего окружения были убиты при взрыве стадиона в Грозном 9 мая 2004 года, министр иностранных дел Катара назвал это событие «террористическим актом» и заявил, что его страна осуждает терроризм во всех его проявлениях, откуда бы он ни исходил509.

У Катара были неплохие отношения с Москвой. В апреле 1998 года Катар и Россия подписали договор о военном сотрудничестве, который, впрочем, не был реализован, и министр иностранных дел Катара Шейх Хамад ибн Джасим ибн Джабер аль-Тани посетил Россию, он встречался с российским мининдел Евгением Примаковым510. Эти переговоры были охарактеризованы как «очень успешные»511.

В декабре 2001 года правитель Катара Шейх Хамад посетил Москву и заявил о желании развивать самое широкое сотрудничество512. Обсуждались экономические проекты с Газпромом и совместные действия в борьбе с международным терроризмом. Дальше слов дело не пошло.

Отношения двух стран омрачило убийство одного из лидеров чеченских сепаратистов Зелимхана Яндарбиева в Дохе 13 февраля 2004 года. Два российских разведчика были арестованы, их обвинили в этом убийстве, обоим грозила смертная казнь513. В декабре 2004 года дипломатические усилия Москвы по защите своих граждан принесли плоды, и Катар выслал двух обвиняемых россиян в Россию514.

Укрепление отношений с правительствами стран Залива позволяло Москве добиваться ограничения деятельности частных доноров, финансировавших сепаратистов на Северном Кавказе.

После развала Советского Союза, вернее, даже накануне развала, Йемен был предоставлен своей собственной судьбе. Марксиствующий Южный Йемен был вынужден объединиться с Северным Йеменом 22 мая 1990 года. Появилась Республика Йемен, где господствовали северяне. Военная попытка южан вновь отделиться потерпела неудачу. Страна поддерживала отношения с Россией, но на строго прагматичном базисе.

В мае 2000 года российский министр обороны И. Сергеев посетил Сану и провел переговоры с президентом Али Абдаллой Салехом о расширении двусторонних связей515. В 2002 и 2004 годах йеменский президент посещал Москву. Происходил обмен визитами высокопоставленных представителей двух стран.

В нулевых годах Россия восстановила военно-техническое сотрудничество с Йеменом, поставляя танки, истребители-бомбардировщики и другое вооружение516. Экономические отношения были ограниченными. По международным вопросам позиции двух сторон совпадали. Обе страны осуждали международный терроризм, хотя в Чечне было обнаружено несколько террористов йеменского происхождения.

Российско-йеменские отношения были дружескими, но преобладающее влияние США в регионе не вызывало сомнений. Президент Салех посетил США четыре раза – в 1990, 2000, 2001, 2004 годах. Традиционные связи с Россией использовались в качестве противобаланса преобладающему влиянию США в регионе.

Сближение России и Египта ускорилось в первом десятилетии ХХI века, хотя были свои ограничения и пределы. Обе страны шли навстречу друг другу, искали и находили понимание по ряду международных вопросов. Это касалось ближневосточного урегулирования, положения в Ираке и ситуации в Сирии, Ливане и вокруг них, создания системы безопасности в регионе. Вряд ли даже их совместные усилия могли бы сыграть решающую роль, скажем, на треке ближневосточного урегулирования. Но они помогали поискам выхода из, казалось бы, безнадежного тупика, чтобы избежать разрастания конфликта.

Египет претендовал на роль региональной державы, был одной из крупнейших стран Африки и одним из лидеров Движения неприсоединения. Его позиция иногда входила в противоречие с безапелляционными мессианскими требованиями США, что было дополнительным стимулом для сближения с Россией. Каир рассчитывал получить в будущем место постоянного члена Совета Безопасности в рамках реформы ООН. Хотя сама реформа затянулась и Россия оказалась перед сложным выбором, так как в Африке на место постоянного члена ООН претендовали также ЮАР и Нигерия, взаимное сближение двух стран продолжалось.

Каир стремился в своих внешнеполитических и деловых связях двигаться «по всем азимутам», прежде всего укрепляя отношения с крупнейшими мировыми державами, включая Россию. Подобным же принципом руководствовалась и Россия, стремясь в какой-то новой форме «вернуться на Ближний Восток». Это позволяло Москве и Каиру обновлять формы и методы взаимодействия, расширять сотрудничество.

Важную роль играл рост взаимного доверия, что позволяло России более тонко почувствовать как отношение египтян и всех арабов к ядерной проблеме Ирана, так и к ситуации в Сирии и Ливане. Отсутствие сталкивающихся интересов помогало поднять российско-египетские отношения на более высокий уровень. Рассматривая многие конфликты в регионе, обе страны убеждались, что их позиции или совпадали, или были близки, или развивались параллельными курсами.

Россия не требовала отказа Египта от его прежних союзов и сотрудничества с Западом и не ставила такой цели. Было очевидно, что в экономической, да и в гуманитарной областях Россия не могла заменить широкие и многосторонние связи и сотрудничество Египта с Западной Европой и США. Российская экономика была не в состоянии конкурировать в ближневосточном регионе со странами Запада. Российская модель централизованной государственной экономики устарела, а формы внешнеэкономических связей были неэффективными. Резко сокращались возможности даже военно-технического сотрудничества.

Но сотрудничество с Россией делало Египет более уверенным на международной арене и в регионе, и в целом в мире, что позволяло ему лучше отстаивать свои позиции, в частности, в Средиземноморском союзе во взаимоотношениях с НАТО. Каир тревожил процесс трансформации и расширения НАТО. Здесь задавали вопрос: не станет ли эта организация глобальным полицейским? Будет ли она опираться на нормы международного права и действовать только на основе резолюций Совета Безопасности ООН? В Каире опасались, что НАТО вдруг начнет играть роль в ближневосточном урегулировании, что низведет Египет на третьестепенные роли. Эти опасения не выплескивались наружу, протокольные контакты между НАТО и Египтом осуществлялись и развивались. Мало того, Египет стремился получить доступ к техническому потенциалу НАТО, к подготовке кадров взаимодействовать с альянсом в противодействии терроризму.