Шпион номер раз - Геннадий Соколов

Кто-то из репортеров заявлял, что Иванов направлен на нелегальную работу в Египет.

Корреспондент лондонской «Дейли экспресс» Дэниель Макгрори утверждал, что Иванову присвоено звание Героя Советского Союза, что он живет в шикарных московских апартаментах и по-прежнему работает на военную разведку.

Всех, впрочем, перещеголяла Мэнди Райс-Дэвис, заявившая, что Евгений Иванов вынужден был бежать за рубеж и проживает теперь в Соединенных Штатах Америки.

Поток откровенной лжи и неуклюжих выдумок о себе отставной разведчик до поры терпел стоически. Это было непросто, хотя бы потому, что кое-кто из бывших его коллег был не прочь поиздеваться над ним и высмеять его перед друзьями.

— Зачем ты терпишь все эти издевательства? — заметил как-то Иванову его давний друг по работе в Норвегии и Великобритании Евгений Беляков. — К чему скрывать свою профессию, если сам давно на пенсии?

— Ты что, порядка не знаешь?! — воскликнул Евгений Михайлович. — За такое признание по головке не погладят.

— Если боишься, то зачем журналистам интервью даешь? — недоумевал Беляков.

— Начальство попросило. Сам понимаешь: перестройка, гласность, — оправдывался Иванов.

— Но притворяться-то зачем? Пеньковский засветил тебя еще в начале 60-х. Всем давно понятно, что ты из ГРУ ГеШа. Да и Килер о романе с тобой уже растрезвонила на весь свет. К чему упираться и доказывать обратное?

Этот разговор, состоявшийся незадолго до смерти Евгения Белякова, произвел впечатление на Иванова. Несмотря на терзавшие его сомнения, он решил рассказать правду о себе и своей работе. В известных рамках, конечно.

Когда в 1989 году в его адрес из Лондона поступило предложение написать книгу воспоминаний, Евгений Михайлович, обдумав все «за» и «против», не стал возражать.

Это предложение привез из Англии ваш покорный слуга. Во время одной из служебных командировок меня познакомили с лордом Джорджем Вайденфельдом. Он был владельцем крупного лондонского издательства «Вайденфельд и Николсон». Это издательство в течение многих лет специализировалось на выпуске документальной литературы, в том числе по истории разведывательных служб. Узнав, что я знаком с Ивановым, лорд Вайденфельд попросил меня передать Евгению Михайловичу деловое предложение от его издательства — написать книгу воспоминаний, делая в ней особый акцент на лондонский период своей жизни.

Просьбу эту я передал Иванову сразу по возвращении в Москву. Евгений Михайлович заинтересовался этой идеей и какое-то время ее обдумывал. Прошло несколько дней, и он предложил мне написать книгу, заказанную лордом Вайденфельдом, книгу о его жизни и работе.

Мы с Женей были знакомы уже немало лет и хорошо знали друг друга. Мне казалось, что книга воспоминаний — это интересный проект. Но многие мои коллеги по работе настойчиво отговаривали нас от этой идеи, зная, что мы собираемся ее писать без какого бы то ни было благословения сверху, по собственному разумению, а следовательно, на свой страх и риск. Наверное, они были правы, и нам еще предстояло в этом убедиться. Тем не менее, я согласился на предложение Евгения Михайловича. Мы с энтузиазмом взялись за работу.

В течение нескольких месяцев были записаны десятки магнитофонных кассет с рассказами Евгения Михайловича о его жизни и работе. Мы работали дома и за городом, в парке и служебном кабинете. Между нами было решено, что в книгу не войдут никакие материалы, связанные с секретной стороной работы Иванова.

Книга была написана очень быстро — всего за месяц: установленные издательством сроки поджимали. В конце декабря 1990 года рукопись на английском языке была готова. В ней не было государственных тайн и военных секретов. Книга просто и доходчиво, без ненужных недомолвок, рассказывала о судьбе капитана 1-го ранга и сотрудника советской военной разведки Евгения Михайловича Иванова. Текст будущей книги не показывался никому — его видели только двое соавторов.

В канун нового 1991 года Иванову, как ветерану войны, местные власти сделали презент — вручили продуктовую посылку из Германии. В посылке оказалось несколько коробков спичек и мыло… Поскольку горбачевская перестройка опустошила прилавки магазинов, приходилось радоваться и таким подаркам.

Издание книги воспоминаний за границей обещало поправить материальное положение отставного капитана 1-го ранга. Жить на одну только пенсию, которую быстро съедала набиравшая темп инфляция, становилось все труднее. Накопленные за годы работы и службы сбережения быстро обесценились. С надеждой Евгений Михайлович ждал новостей из Великобритании.

Нужно было ехать в Англию. Но служебных командировок в Лондон, которыми можно было бы воспользоваться, у меня, к сожалению, не предвиделось. Пришлось изыскивать другие возможности. Пообещав одному из английских изданий эксклюзивный материал, я добился от его руководства официального приглашения в Великобританию и в апреле 1991 года привез рукопись книги в Лондон. Сразу по прибытии отправился в издательство «Вайденфельд и Николсон» и вручил ее главному редактору для ознакомления.

Через неделю меня пригласил к себе на квартиру в Челси, директор издательства лорд Вайденфельд. То, что я услышал от него, оказалось неприятным сюрпризом.

— Я не могу опубликовать вашу книгу, господин Соколов, — неожиданно заявил он мне при встрече.

— Как же так, милорд? — удивился я. — Вы же сами заказали эту книгу. Разве не так?

— Я предложил ее написать, но не заказывал ее господину Иванову, — сурово заметил в ответ лорд Вайденфельд. — Иначе бы у нас с ним был подписан контракт.

Спорить с лордом было бесполезно. Иванов действительно не подписывал с ним никакого контракта.

— И все же, почему вы не хотите издавать эту книгу? Она, на ваш взгляд, неинтересна? — спросил я.

— Скорее наоборот. Она слишком интересна, — заметил издатель, — настолько интересна, что мне может не хватить денег, чтобы расплатиться с исками в связи с ее публикацией от весьма высокопоставленных особ этой страны, которых упоминает господин Иванов по ходу своих воспоминаний.

Лорд не мог не заметить, что я был обескуражен полученным ответом. Он медленно раскурил сигару и добавил:

— Поймите меня правильно, господин Соколов. Я не всесилен в этой стране. И не хочу на старости лет создавать себе такие проблемы.

Новость об отказе крупного лондонского издательства публиковать его книгу расстроила Иванова.

— Может быть, обратиться в другое издательство? — предложил он.

Это была здравая мысль. Но срок моего пребывания в Лондоне уже истек и нужно было лететь домой. В мае 1991 года, вернувшись к служебным делам, я подспудно начал готовить новую поездку в Лондон.

В Москву, тем временем, пришло жаркое лето 91-го года, самое памятное лето в судьбе страны, лето, круто изменившее всю нашу жизнь. Решительный шаг к переменам был сделан на выборах первого президента России 12 июня. Реформатору Борису Ельцину противостоял коммунист, бывший премьер-министр страны Николай Рыжков. Ельцин уверенно победил. Люди проголосовали против старой системы. За какое будущее были отданы голоса — никто тогда не знал. На выборах не было борьбы партий и политических программ. На них шло состязание личностей. В нем тогда Ельцину не было равных. Но своей политической и экономической программы новый президент не имел. И мало кто подозревал 12 июня 1991 года, что проголосовал за реставрацию капитализма в России, что КПСС потерпела сокрушительное поражение, но не желала сдаваться. Назревало неизбежное.