Keeping 13 - Хлоя Уолш

— Потому что ты видел их больше, чем я, — воскликнула я. — Так просто скажи мне прямо, Джонни. Это плохо?

— Ах, нет. Не совсем. Я имею в виду, что это… — Джонни нахмурился и потер подбородок рукой. — Все не так плохо?

— Не лги мне, — предупредила я его.

— Позволь мне получше рассмотреть, с чем мы здесь имеем дело… — я в ужасе наблюдала, как Джонни присел на корточки, чтобы получше рассмотреть, прежде чем выпрямиться во весь рост и покачать головой. — Да, Шэн, все довольно плохо.

— Я же говорила тебе, что это так! — Я причитала, возвращая нижнее белье на место и громко постанывая, когда от трения становилось только хуже. — Я больше никогда не буду слушать Клэр Биггс, — добавила я. — Тупые бритвы из магазина "фунт".

— Бритвы из магазина "Фунт"? — Джонни наполовину рассмеялся, наполовину застонал. — Ты же знаешь, что есть салоны красоты, к которым можно обратиться за такой ерундой?

— Да, ну, я стесняюсь, — фыркнула я, плюхаясь на его кровать. — Как я могу просто показать кому-то это?

Он бросил на меня недоверчивый взгляд.

— Ты не в счет, — огрызнулась я, взволнованная.

— Бедная моя киска, — со вздохом сказал Джонни, опускаясь на кровать рядом со мной. — Ты мясник.

Выдохнув сдавленный всхлип, я упала на спину. — Это больно.

Повторив мои действия, Джонни плюхнулся на спину рядом со мной. — Я знаю, детка. — Он положил руку мне на бедро и ободряюще сжал. — Но они отрастут снова.

— Как ты думаешь, сколько времени это займет?

Он повернулся ко мне лицом. — Ты хочешь, чтобы я побрил яйца?

— Что? — Я уставилась на него, разинув рот. — Нет!

— Тогда перестань спрашивать меня о том, о чем я понятия не имею, — парировал он.

— Прости. — Я покраснела, как свекла. — Я просто… ты всегда все знаешь. — Всхлипывая от отчаяния, я перевернулась на живот и зарылась головой в плюшевое одеяло, которое пахло стиральным порошком, которым всегда пользовалась его мать, и Джонни. — Мне так неловко… — Я сделала паузу, чтобы глотнуть воздуха, а затем взвыла: — Это обжигает… и теперь это уродливо.

— Нет, это не так. — Я почувствовала, как его рука погладила мои трусики сзади. — И я сейчас тверд как скала для тебя.

— Я не знаю, как ты можешь быть таким, — ответила я с мучительным воплем. — Это отвратительно. — Застонав от осознания того, что я сделала со своим бедным телом, не говоря уже об ощущении покалывания между ног, когда нижнее белье разрушило мою нежную плоть, я прошептала: — Я не знаю, как я собираюсь снова надеть джинсы. — Поморщившись, я добавила: — Или снова посмотреть тебе в глаза.

— По-моему, "без штанов" звучит заманчиво, — засмеялся он, все еще блуждая руками по моей заднице. — Давай, Шэн, просто посмотри на меня.

Я покачала головой. — Я не могу.

— Да, ты можешь, — уговаривал он, проводя пальцами по моим бокам. — Если ты не обернешься и не посмотришь на меня, я собираюсь пощекотать тебя.

Повернувшись на бок, я взглянула на него. — Привет.

— Итак… — наклонившись, он прижался своими губами к моим. — Не потрудишься объяснить, почему ты побрилась?

Я поежилась от стыда. — Я не знаю.

Он поднял брови. — Большие планы?

— Фу! — Я потянулась, чтобы снова зарыться лицом в одеяло, но Джонни поймал мои губы своими прежде, чем я успела.

— Я ужасно обгорел на солнце, когда был в туре прошлым летом, — сказал он, потершись своим носом о мой. — У меня в ванной все еще есть немного алоэ вера. — Он снова поцеловал меня. — Это поможет остыть.

Подавленная, я прерывисто выдохнула и кивнула. — Спасибо.

— Не за что. — Поцеловав меня в кончик носа, Джонни поднялся с кровати и направился в ванную, вернувшись мгновение спустя с маленьким флакончиком мази. Отвинтив крышку, он забрался на кровать и протянул ее мне, прежде чем потянуться за моими трусиками.

— Что ты делаешь? — Я задохнулась, приподнимая бедра, когда он стянул нижнее белье с моих ног. — Джонни?

— Я спасаю тебя, — ответил он с ухмылкой. — Помнишь весь комментарий "спаси меня, Джонни, пожалуйста, спаси меня" целиком?

— Да, но… — Взяв бутылку из моих рук, он налил себе на пальцы немного алоэ Вера и опустил руку. — О боже мой, — застонала я от облегчения, когда холодный гель притушил огонь. — Это потрясающе.

Продвинувшись дальше по кровати, Джонни склонился над моим бедром и нежно подул на мою обнаженную кожу. У меня перехватило дыхание, и мне пришлось напрячь мышцы, чтобы мои бедра не дернулись вверх. Глядя на меня из-под опущенных ресниц, он продолжал обдувать холодным воздухом мою нежную плоть. — Достаточно? — спросил он грубоватым тоном, прежде чем запечатлеть легкий поцелуй на моей плоти. — Или больше?

Тяжело дыша, я села прямо и сжала в кулаке его футболку. — Сними это.

Его голубые глаза пылали жаром, когда он протянул руку через плечо и снял футболку.

Прерывисто выдохнув, я подняла руки над головой, не сводя с него глаз. — Теперь мою.

Не говоря ни слова, Джонни наклонился вперед и легко стянул мою футболку через голову, прежде чем обнять меня, чтобы расстегнуть лифчик. Было почти страшно от того, как быстро он мог расстегнуть застежку лифчика, но когда он спустил бретельки с моих плеч и бросил мой лифчик на пол в своей спальне, я не смогла найти в себе сил для беспокойства.

Упав на спину, я потащила его за собой, впиваясь пальцами в твердые мышцы его спины. Джонни подчинился, навалившись на меня всем весом, когда я раздвинула ноги, приветствуя его. — Ты хорошо выглядишь в моей постели. — Обхватив руками мои бедра, он притянул мое тело ближе, громко застонав, когда мы соединились. — На спине, — добавил он, нависая надо мной, — со мной между твоих ног, — прежде чем прижаться своими губами к моим.

Застонав, я закрыла глаза и обвила руками его шею, прижимаясь своим телом к его. Все в этом мальчике было приятным, реальным и правильным. Его губы были везде: на моей шее, груди, животе… Я чувствовала его всей кожей, и все равно этого было недостаточно. Беспокойно дернувшись, я вскрикнула, когда почувствовала, как его палец скользнул внутрь меня, делая боль, растущую внутри меня, почти невыносимой. Вцепившись в его плечи, я раскачивалась в его прикосновениях, желая всего, что он мог мне дать.

— Это плохая идея, — сказал Джонни хриплым голосом, прежде чем его рот обрушился на мой, его язык сражался с моим почти яростно. — Я должен остановиться, — прорычал он, увеличивая скорость своих пальцев, когда входил в меня. — Худшая гребаная