Непокорная - Юлия Вариун

- Я пожалею, если не решусь на это сумасшествие, - шепчет вдруг севшим голосом Кайли.

- Я не принц из сказки, - склоняется к самым ее губам и прикусывает предостерегающе. – Могу быть грубым, и несдержанным.

Из горла возбужденной женщины вылетает тонкий стон, будто она едва сдерживает свои чувства.

- У тебя есть последняя возможность сбежать, - шепчет он, понимая, что нет у нее уже этой возможности. Не отпустит уже ее. Касается ее лица ладонью, скользит на затылок, зарывается мокрой рукой в копне ее волос. Сжимает пальцы, собирая волосы в кулак, оттягивает, заставляя ее откинуть голову назад, оголяя беззащитное горло. – Последний шанс, - напоминает ей, касаясь губами панически бьющейся под кожей венки, вырывая ее судорожный и голодный стон. Улыбается, довольный ее реакцией, заглядывает в глаза, видя собственное отражение в расширенных зрачках. – Это ничего не значит для меня, - шепчет в ее губы. – Я уйду в свой мир…

- Я.. знаю, - еле слышно звучит ее голос. – Я не влюблюсь.

- Давно не было мужика? – догадывается Брайтон о причинах такой горячности едва знакомой женщины. И она отводит глаза. Кивает. А потом вдруг опускает свою руку с его груди, к его возбужденно стоящей во все готовности плоти, касается смело, возвращая свой взгляд к его лицу и ловя губами сорвавшееся в пропасть дыхание мужчины.

- Это все ничего не значит для меня, - возвращает шепотом ему его же фразу. – Ты уйдешь в свой мир и забудешь меня. Но сейчас… я хочу тебя и не прощу себе, если не получу… - сжимается крепче ее ладошка, скользя уверенно вниз, оголяя его плоть, и касаясь подушечкой пальца, размазывая капельку влаги на самой грани его возбуждения.

Брайтон сдерживая порыв, утыкается в ее волосы, надсадно дыша, тихо рычит, походя на голодного тигра не иначе. Кайли довольно прикрывает глаза, наслаждаясь своей властью над этим иномирным варваром, и чуть поворачивает лицо, так чтобы касаться губами его уха, победно шепчет:

- Возьми меня… - чувствуя, как напрягается его достоинство в ее ладошке, как обжигает кожу его горячее дыхание, словно вырванное ее последней фразой из сильного мужчины с непоколебимой волей. И эта ее решимость срывает последние стопы, сметает все его моральные ориентиры. Брайтон набрасывается на губы той, кого пытался отвергнуть с голодом, жадно, несдержанно, будто поглощая ее собой, и стонет от удовольствия, чувствуя ее покладистость.

Сильная и независимая женщина на поверку оказалась ведомая, слабая и нуждающаяся в защите. Она послушно плавилась и поддавалась его воле, куда бы он не вел ее, она… не протестовала, принимая все его желания за свои и получая удовольствие, не оглядываясь на то, что довело ее до такого состояния неописуемого восторга. Возможно… потом. Когда страсти улягутся, Кайли вспомнит и устыдится, возможно потом возненавидит себя за эту свою слабость, от которой сейчас суровый иномирный палач сходил с ума, утопая в их общем безумии, снова и снова подминая под себя маленькую, голодную и оттого такую смелую женщину. Ее короткие ноготки оставляли болезненные ссадины на его коже, но Брайтону это добавляло только больше острых ощущений. И стоило ей снова забиться в оргазме, как его кожа вспыхивала новыми очагами боли, в контрасте с удовольствием это создавало незабываемый коктейль ощущений. Сносящий крышу. Срывающий блоки, установки и условности. И… ничего не значащий для них обоих. Не больше, чем… просто удовольствие.

Лорд Дэкер

Оставлять Диану не хотелось от слова совсем. Словно от сердца отрывать. И пусть мозгами я осознаю – безопасно, она рядом. Никуда не денется. А в душе огнем печет при мысли о разлуке, пусть и недолгой. Это все страх. Тот ужасный, опустошающий страх, выкручивающий наизнанку, когда смотришь в пустоту, где только что стояла твоя невеста и понимаешь всю глубину провала, куда летит твоя жизнь. Без нее. Кажется, тот момент еще долго будет моим личным кошмаром и нет менталиста, способного помочь мне справится с последствиями пережитого ужаса. Когда все, что ты можешь ощутить вместо тепла былой связи, это тупую боль там, где еще недавно пылали совсем иные чувства.

Диана во сне простонала что-то неразборчивое и перевернулась на бок, лицом ко мне. Надо бы уйти, пока мое внимание не разбудило ее. Но я продолжаю лежать рядом и смотреть, как она спит. Как трепещут ее ресницы, как вздрагивают губы, будто силясь что-то капризно сказать и в последний момент не решаются. Она уставшая, измученная, бледная. Спутанные, грязные волосы после скитаний по заброшенным докам и приключений в эпицентре преступных разборок, выглядели словно тусклое подобие ее обычно светло-золотых шелковых прядей. Я касаюсь ее головы едва – едва, в порыве нежности, хочу обнять ее, прижать покрепче, чтобы наверняка быть уверенным, это не сон. Нашел. Моя. Но сдерживаюсь и лишь провожу ладонью по волосам с досадой отмечая, что они вовсе не такие длинные, как были на балу.

Нос щекочет солоноватый запах ее пота и я вспоминаю, что сам тоже во всей этой агонии забыл, когда мылся. Все мои последние воспоминания сплошная битва и погоня. Ел ли, спал ли? Не помню.

Скосил глаза, рассматривая чумазое, пыльное платье, в котором уложил ее в кровать и недовольно вздохнул, сжимая жестко губы. В таком виде, она не отдохнет. Проснется такой же уставшей. Поднимаюсь осторожно и пытаюсь нащупать какую-то застежку на платье, но ничего не нахожу, а потому решив, что этот ужас все равно не подлежит никакой повторной носке, просто надрываю тонкую ткань вдоль, от линии декольте до живота. Материя настолько нежная, что даже треска не издает, мягко и почти бесшумно расходясь под моими руками в стороны, оголяя юное тело.

Еще пара осторожных движений и Диана передо мной осталась в одном только белье. Боги, что за дьявол придумал этот разврат в чистом виде? От одного только вида нетронутого никем тела, прикрытого белым кружевом в стратегически важных местах, у меня кровь отлила от головы и ударила в пах. Нет, я разумеется прекрасно владею ситуацией и крышу мне просто так не сорвет. Держать себя в узде могу. Но это не значит, что мне легко. С неудовлетворенным возбуждением вообще не очень приятно существовать, а при наличие под боком возможности снять дискомфорт, вдвойне труднее, но я не зрелый, мудрый и сдержанный дракон, если не смогу обуздать собственную похоть. А потому мои руки почти не дрожали, когда освобождали белоснежные полушария груди от сдавливающей их части белья. Может мне показалось, но Диана даже вздохнула с облегчением, стоило мне снять с нее это… пыточное устройство, отбрасывая его на кучку тряпья на полу, бывшую некогда легким платьем.

- Дэкер, - сквозь сон, шепчет мое имя Диана и ее хриплый голосок заставляет меня зажмуриться, настолько эротично он звучит. – Что… ты делаешь? – сонно спрашивает, словно и не осознавая того и не ждет ответа, переворачивается, подминая под себя одеяло и выставляя мне обозрение свою аппетитную попку, украшенную тем же белым кружевом. Стараясь не думать, как мои действия выглядят со стороны, тяну свои руки к узкому кусочку ткани, поддеваю пальцами и стягиваю с нее, протягиваю через всю длину ног, попутно лаская нежную кожу ладонью. Короткие светлые волоски на стройных ножках, такие мягкие, будто пушек, приятно щекочут грубую кожу моей ладони. Да, каюсь, не сдержался. Болезненно необходимо мне ее касаться. Хотя бы так. Почти невинно. Не считая конечно моих мыслей. Там уже ничего невинного нет.