Просветительские идеи и революционный процесс в Северной Америке - Мария Филимонова

Против дезертиров и мародеров применялись самые жесткие меры, включая не только дисциплинарные наказания (телесные наказания, тюремное заключение), но и смертную казнь. По крайней мере, из 42 тыс. чел., осужденных военными судами во время Гражданской войны, 14 146 были осуждены за дезертирство. Разумеется, надо принимать во внимание, что не все приговоры приводились в исполнение, многие получали отсрочку до конца войны, что практически означало помилование[1662]. В своем исследовании американский историк Томас Лоури проанализировал множество случаев наказания за дезертирство и пришел к выводу, что Линкольн поддержал большинство смертных приговоров за дезертирство. Лоури отмечает, что президент проявлял большую непримиримость к дезертирству в начале войны, но был склонен прощать за это преступление к ее концу[1663].

Дезертирство из армии Конфедерации составило 104 тыс. чел. Для борьбы с дезертирством на Юге была создана внутренняя гвардия. За поимку дезертира полагалась награда. Жестоко расправлялись с дезертирами военно-полевые суды. Дезертира или расстреливали, или вешали, или заключали в тюрьму. Широко использовались моральные средства давления. Губернаторы выпускали специальные прокламации, в которых говорилось о всеобщем презрении, которым будут окружены отказавшиеся сражаться за КША[1664]. Более значительная цифра дезертиров из армии Союза объясняется американскими историками тем, что в нее включались солдаты, дезертировавшие по 2–3 раза. Кроме того, общую цифру дезертиров из обеих армий невозможно установить точно, поскольку дезертиров принимали снова на службу, иногда во враждебную армию.

Не менее острой была проблема военнопленных. В лагерях и тюрьмах томилось более 400 тыс. военнопленных: 193,7 тыс. северян на Юге и 214,9 тыс. южан на Севере. Более 30 тысяч пленных армии Союза и почти 26 тысяч заключенных Конфедерации погибли в неволе. Смертность в южных местах заключения была выше: в северных тюрьмах умерли 12 % заключенных южан, по сравнению с 15,5 % в южных тюрьмах [1665]. Особенно ужасными условия содержания военнопленных были на Юге. Наиболее мрачной известностью пользовалась тюрьма Либби в Ричмонде и лагерь военнопленных в Андерсонвилле (Джорджия), который был впоследствии назван первым в истории «лагерем смерти». Он действовал в феврале 1864 — мае 1865 г. В конце августа 1864 г. общее число узников составляло около 33 тыс. человек. Из-за постоянной переполненности многие узники спали на земле в любую погоду, не имея возможности найти укрытие. Летом 1864 г. смертность среди заключенных составляла около 100 человек в день. Всего через Андерсонвилль прошло, по разным оценкам, от 45 до 52 тыс. человек, свыше 13 тыс. из которых умерли[1666]. Его комендант Уирт после войны был повешен по приговору суда.

Весьма сложным было положение дел на оккупированных территориях. Военная обстановка создавала особые условия, когда нарушение прав и свобод становилось неизбежностью. Не случайно просветители опасались постоянной армии как института. Красноречивым примером служит деятельность генерала Бенджамина Батлера в Новом Орлеане. Его поведение в качестве командующего оккупационными силами Союза в Новом Орлеане в течение всего восьми месяцев в 1862 г. породило среди южан зловещую, устойчивую репутацию, с которой во время Гражданской войны мог соперничать только генерал Уильям Шерман после его марша по «выжженной земле» через Джорджию. Получил прозвище «зверь Батлер» за жесткую политику в Новом Орлеане, особенно за печально известный «женский приказ» № 28.

С самого начала жители Нового Орлеана относились к солдатам Союза с презрением. Женщины, в частности, словесно оскорбляли солдат, пели в их присутствии сепаратистские песни. В солдат плевали, а ночные горшки сбрасывали с балконов на проходящих мимо янки. Ухудшение ситуации побудило Батлера издать общий приказ № 28, который гласил: «Новый Орлеан, 15 мая 1862 г. Поскольку офицеры и солдаты Соединенных Штатов подвергались неоднократным оскорблениям со стороны женщин (называющих себя дамами) Нового Орлеана в обмен на самое учтивое поведение и вежливость с нашей стороны, приказано, чтобы впредь, когда любая женщина словом, жестом или движением оскорбляет или выказывает презрение к любому офицеру или солдату Соединенных Штатов, она будет рассматриваться как проститутка и считаться подлежащей соответствующему обращению»[1667]. По этому приказу была заключена в тюрьму Евгения Леви Филлипс. Основанием для ее задержания явилось то, что она «смеялась и издевалась» над останками союзного лейтенанта Джорджа Коулмана во время его похорон. В тюрьме она находилась в довольно суровых, но обычных условиях, которые южане сочли «жестокими и позорными», а саму Филлипс стали считать мученицей Конфедерации[1668]. Батлер также приказал повесить горожанина Уильяма Мамфорда за оскорбление союзного флага[1669].

Он ввел жесткую цензуру в отношении печати и закрыл несколько наиболее непримиримых газет. Когда редактор «Commercial Bulletin» Уильям Сеймур спросил Батлера, что произойдет, если газета проигнорирует его цензуру, разгневанный генерал заявил: «Я военный губернатор этого штата — верховная власть — вы не можете игнорировать мой приказ, сэр. Клянусь Богом, тот, кто грешит против меня, грешит против Святого Духа». Когда Сеймур опубликовал благоприятный некролог о своем отце, убитом на службе в армии Конфедерации, Батлер конфисковал газету и заключил редактора в тюрьму на 3 месяца. Он также закрыл популярную газету «The Picayune» за передовицу, которую он счел оскорбительной. Историк Джон Уинтерс писал, что большинству газет «было позволено вновь открыться позже, но они настолько жестко контролировались, что весь интерес к ним исчез», и что церквям, которые планировали специальный день молитвы и поста для Конфедерации, было запрещено это делать. Несколько священнослужителей были арестованы за отказ молиться за президента Линкольна. Епископальные церкви были закрыты, и три их служителя были отправлены в Нью-Йорк под военным эскортом[1670].