Потерянная сестра - Люсинда Райли

* * *

После полуночи скрип задней двери вывел Нуалу из тяжелой алкогольной дремоты. Она услышала звук шагов, поднимавшихся наверх, села и затаила дыхание, пока не увидела, как Финн входит в ком нату.

– Нуала, ох, Нуала…

Финн потащился к кровати, едва не упал на нее и заплакал.

– В чем дело? Что случилось?

– Я… что за беда, Нуала, какая беда!

Ей пришлось подождать, пока муж не перестал плакать. Потом она протянула ему бутылку с остатками виски, и он выпил прямо из гор лышка.

– Ты можешь рассказать, что произошло?

– Я… не могу говорить, Нуала. Я пробежал много миль, чтобы вернуться сюда. Дай мне немного поспать, а утром… – Финн заснул на середине фразы, уронив голову на грудь.

Что бы он ни собирался рассказать, Нуале было все равно, потому что ее муж вернулся домой живым и здоровым.

* * *

На следующее утро Нуала оставила Финна в постели и спустилась на кухню покормить Мэгги. Через час Финн присоединился к ней; он выглядел изможденным и угрюмым, как будто постарел на десять лет после их предыдущей встречи.

– Овсянки? – спросила Нуала.

Финн молча кивнул и тяжело опустился за стол.

– Сначала поешь, – тихо сказала она.

Он очистил миску в несколько глотков, а Нуала, слишком усталая с утра, чтобы испечь хлеб, взяла остаток вчерашней буханки и намазала джемом.

– Ах, Нуала. – Финн доел хлеб с джемом и вытер губы тыльной стороной ладони. – С утра у меня все кружится в голове. Я…

– Расскажи мне, Финн. Ты знаешь, что если будет нужно, то я унесу твои слова в могилу. Вчера я слышала от Кристи, что ожидается приезд Майкла Коллинза в Клонакилти. Вы устроили засаду на его конвой?

– Да. Мы с Томом Хэйлсом и другими ребятами собрались на ферме Мюррея для встречи с бригадами Корка. Когда мы узнали от Дэнни Лонга, что Коллинз, скорее всего, будет возвращаться той же дорогой, которой приехал, Том распорядился устроить засаду. Мы несколько часов пролежали в кустах на перекрестке у Беал-на-Блат, но конвой так и не появился. Том решил свернуть засаду; мы успели промокнуть до костей. Так что я ушел вместе с остальными, но несколько парней остались на всякий случай, включая Тома. Я шел домой по полю, когда увидел конвой, проезжавший внизу. Я присел, чтобы меня не заметили, а через десять минут…

Он остановился и судорожно вздохнул, прежде чем смог продолжить.

– Я услышал звуки выстрелов с того места, где остались наши ребята. Побежал назад, чтобы выяснить обстановку, и встретил двух волонтеров, бежавших ко мне. Они сказали, что погода слишком плоха, чтобы видеть, в кого они целились, когда проезжал конвой, но Коллинз точно получил пулю. Его конвой ответил встречным огнем, но перестрелка прекратилась, когда они увидели лежавшего Майкла.

Финн посмотрел на нее; его голубые глаза были наполнены слезами.

– Он был мертв, Нуала. Единственная потеря среди его конвоя.

– Майкл Коллинз погиб?! Я… – Нуала потрясенно и недоверчиво глядела на мужа. – Ты знаешь, кто его застрелил?

– Человек, с которым я говорил – я пока не называю имен, – нес какую-то околесицу и только повторял: «Майк мертв, он убит!» Иисус, Мария и Иосиф – застрелен своими, здесь, в Западном Корке!

Финн снова заплакал. Нуала смогла лишь встать и положить руки ему на плечи.

– Одно дело – сражаться за республику, а другое – принимать участие в убийстве человека, который с самого начала вел нас к победе и перемирию. Один Бог знает, что теперь будет с Ирландией без «Большого Парня».

– Где был де Валера? Он знал о засаде?

– Думаю, да, но вчера рано вечером он уехал из Западного Корка на совещание в Дублине.

– Это он распорядился напасть на Майкла?

– Говорят, что это был Том Хэйл, который рыдал как младенец, когда выяснилось, что Майкл умер. Ты знаешь, какими близкими друзьями они были до гражданской войны.

– Я… не знаю, что и сказать. – Нуала покачала головой, не в силах остановить слезы. – Что мы теперь будем делать?

– Не знаю, но сегодня в нашей округе будет мало тех, кто не прольет слезы по Майклу Коллинзу, на какой бы стороне они ни находились. Хочу тебе кое-что сказать, Нуала. Для меня все кончено: у меня больше нет сил продолжать после смерти Майкла.

– Понимаю, Финн, – тихо отозвалась она. – Думаю, многие испытывают сходные чувства.

– Большинство из нас. Мне впервые стало страшно, Нуала. Я боюсь, что люди узнают о моем участии в засаде, где погиб Майкл Коллинз, и тогда они придут за мной.

– Но ты не принимал участия в этом, Финн. Ты сам сказал мне, что ушел и возвращался домой, когда услышал выстрелы. Вчера вечером на улицах было много народу; люди возвращались из Клонакилти, накачанные виски и портером, настолько пьяные, что едва держались на ногах. Они не узнают, где ты был. Если кто-то спросит, то ты всю ночь находился здесь, вместе с женой и ребенком. Если будет нужно, то я поклянусь на Библии. Конечно, по Майклу будут проходить заупокойные мессы по всей Ирландии, и нам тоже нужно пойти.

– Да, мы пойдем. И я помолюсь за человека, которого не убивал собственными руками, но я всегда буду чувствовать, что это сделал я.

– Но ты этого не делал, Финн. Ты должен помнить, что выполнял приказ, как и любой солдат в бою.

– Ты права, как всегда. – Финн с силой провел ладонями по заплаканному лицу. – Сомневаюсь, что Том Хэйлс или кто-либо из нас мог предполагать гибель Майкла. Мы лишь хотели приструнить дублинских соглашателей и напомнить им, что многие из нас все еще здесь и сражаются за республику, о которой мы мечтали. Господи, Нуала, ведь Майкл возглавлял наше новое правительство! Почему он разъезжал в автомобиле с открытым верхом? И где были солдаты, которым следовало защищать его при необходимости?

– Думаю, Майклу не приходило в голову, что кто-то в Западном Корке хочет видеть его мертвым. Он находился среди собственного народа, верно?

– Ты права, Нуала. Майкл всегда любил погулять и выпить. Независимо от политических взглядов местные жители любили его. Мы когда-то любили его, он был одним из нас… – Финн снова заплакал.

– Что скажешь, если я наполню корыто теплой водой и ты как следует помоешься? Потом я принесу тебе рубашку и брюки, и мы выйдем погулять с Мэгги, чтобы соседи убедились, что ты здесь и скорбишь по Майклу вместе с ними. Тебя здесь уважают, Финн, ты учишь детей в сельской школе. Никто не