Суперагент Сталина. Тринадцать жизней разведчика-нелегала - Владимир Чиков

А еще Хулио Паскаль сказал мне, что его больше всего удивляло, что такой авторитетный посол, который приглашал на свои приемы многих иностранных представителей и сам посещал всех, почему-то всегда избегал контакта с советским посольством и его персоналом, заявляя, что не желает иметь с ними ничего общего. Мне кажется, говорил Паскаль, это для того, чтобы скрыть свои симпатии к советской стране. Непонятно мне и другое: как мог посол католической страны, друг самых высоких деятелей и высших католических санов Ватикана не иметь у себя дома даже распятия, не крестить дочь и не дать ей имени того или иного святого.

Паскаль рассказывал также о том, что должность посла дорого обходилась Кастро, что больше всего ему портили жизнь костариканские политические деятели, которым он должен был отдавать львиную долю дохода от своего коммерческого дела.

Из бесед с секретаршей бывшего посла Теодоро Кастро Марисой Чакелли я узнал следующее: новым послом Коста-Рики в Италии стал доктор Хосе Анхель Кото. Ему 60 лет, у него 18 детей. Живет на улице Уго Бальцани, 51. Итальянец Альдо Чиравенья по-прежнему держится на своем посту генконсула в Риме только потому, что он нужен богатым костариканским плантаторам для торговли кофе. Но в ближайшем будущем правительство Коста-Рики намерено не назначать на дипломатические должности иностранцев.

В воспоминаниях секретарши о Кастро чувствовалось большое уважение, которое она питала к нему. Чакелли сказала, что с Теодоро она приобрела опыт, который впоследствии оказался ей очень полезен; что Кастро был настоящим хозяином, щедрым и человечным; что иногда он, когда она делала какие-либо ошибки, ругал, но никогда не унижал ее; что он умел внушать к себе доверие. Несмотря на то что он был человеком, не отличающимся особой красотой, многие знакомые ей девушки пытались завязать с ним интимные отношения, и она прекрасно понимала их: женщины влюбляются в мужчину не за внешность, а за то, что он умеет красиво говорить. «А Кастро умел говорить женщинам приятные вещи!»

Несколько раз мы возвращались к разговору о странном исчезновении Кастро, но все мои усилия выяснить, не слышала ли Чакелли что-либо об этом в посольстве или среди друзей Макса, остались безуспешными: по всей видимости она ничего не знает. Она сообщила также, что посол Кото никогда не говорил с ней о Кастро, никогда не старался получить каких-либо сведений о его работе в Риме. Кстати, я спросил ее, не проявляли ли недовольство латиноамериканские дипломаты недавней отставкой Кастро. Она уверяла меня, что ничего подобного не было.

По мнению поверенного в делах Коста-Рики в Париже Франсиско Миранды, Теодоро Кастро скорее всего находится со своей семьей в Аргентине, в Бразилии или Уругвае и вновь делает состояние на торговле земельными участками или бразильским кофе, аргентинским зерном или уругвайским мясом. Пройдет какое-то время и все обязательно узнают о нем и скажут: «Правильно сделал посол Коста-Рики, что уехал из Италии».

Встреча с итальянским дельцом Витторано Романо тоже ничего не прояснила: он считает, что Кастро вынудили уехать навсегда из Италии три важных обстоятельства — политическое разочарование в дипломатии, финансовый крах коммерческого дела в Милане и, конечно же, неподходящий климат для его больной супруги.

На мой взгляд, лучшим доказательство того, что никаких конкретных сведений о провале Кастро нет, является расследование итальянского правительства, которое имеет свою разведку. Она, без сомнения, внимательно следила за персоналом иностранных представительств, как это делается в любой другой стране, но в данном случае это расследование ничего не дало: следов мистического исчезновения посла Теодоро Кастро не обнаружено.

Вывод. Легенда отъезда Макса и Луизы из Италии и Швейцарии не вызывает сомнений, но их окончательное и странное исчезновение вызвало много разных кривотолков, не имеющих никаких оснований для опасений в возможной расшифровке советских разведчиков-нелегалов.

Бланко.

28.07.54 г.»

Из Цюриха Бланко привез 23 письма, адресованных в швейцарский банк на имя Теодоро Кастро и Луизы. Оказалось, что ответили им все те, кому были отправлены письма, в которых высказывалось намерение семьи Теодоро Кастро уехать из Швейцарии в Латинскую Америку.

Когда эти письма передали для анализа и обобщения Григулевичу, он подумал о том, что, наконец-то, его возвращают к работе в разведке. Но это было разовое поручение, непосредственно связанное с операцией вывода его из Италии. Ознакомившись с содержанием писем, он подготовил аналитическую справку, в которой отмечалось:

«1. Все мои корреспонденты выражают сожаление, что мы были вынуждены уехать из Италии из-за болезни Луизы, все желают нам самого лучшего, многие выражают надежду на наше возвращение в Европу и просят писать. Паскаль и другие авторы писем удручаются, что я отказался от блестящей дипломатической карьеры в момент, когда, казалось, дошел до самых ее вершин. Большинство корреспондентов расточают мне комплименты как дипломату, представлявшему с честью «свою» страну в Европе.

2. Судя по письму Паскаля, у него усиленно добивались узнать о моем местопребывании министр иностранных дел Италии, костариканский посол во Франции Одубер, звонивший ему несколько раз из Парижа, и бывший консул Коста-Рики в Риме Джузеппе Туччи.

3. Наибольший интерес представляет письмо посла Одубера. Мне известно, сказал он, что итальянское правительство хотело, чтобы после избрания нового президента в Коста-Рике послом в Риме оставался я. Одубер предварительно запрашивал президента Фигереса, что он думает об этом. Фигерес ответил, что не только послом будет назначен Бонефиль Кастро, но возможно и министром иностранных дел Коста-Рики.

Одним словом, все произошло по строгому дипломатическому церемониалу. Я исчез приличным и уважаемым послом, и это, конечно, положительный факт. И еще: шеф протокола итальянского МИДа барон Скамакка, президент Коста-Рики Фигерес и прочие официальные лица выражают свое сожаление о моем исчезновении […].

Повторяю, все эти письма не позволяют мне сделать определенные, объективные выводы. На поверхности вроде бы все в порядке, однако некоторые моменты остаются невыясненными […].

Макс».

Чуть ниже подписи сделана приписка старшего помощника начальник отдела ЛГУ КГБ при Совете министров СССР Льва Воробьева:

«В результате изучения мною полученной из цюрихского банка корреспонденции на имя Теодоро Кастро и подробного обсуждения с Максом положения с его легализацией в настоящее время выявилось следующее:

1. Уход Макса с поста костариканского посла в Риме в глазах его окружения и заграничных связей выглядел вполне естественным.

2. Каких-либо оснований для подозрений на то, что к концу 1953 года Макс находился под угрозой провала, в полученных письмах нет. Не является следствием возникших подозрений и неожиданное назначение на пост посла Коста-Рики в Риме Анхеля Кото вместо Макса. Скорее всего, это результат интриг или же воли того или иного высокопоставленного лица в Коста-Рике (например, самого президента Фигереса).