Убеди меня, если сможешь. Приемы успешных переговоров от Фрейда до Трампа - Джей Хейнрикс

Среди нескольких сотен книг по риторике, которые я прочитал за множество лет, те, которые я приведу далее, кажутся мне самыми приятными для чтения и полезными.

«Энциклопедия риторических терминов» Ричарда А. Лэнхэма. Отлично составленная и интересно написанная «Энциклопедия» Лэнхэма делает для риторики то же, что «Элементы стиля» Странка и Уайта сделали для грамматики. Если у вас на книжной полке не очень много места, то можете забыть про произведение Странка и Уайта, но «Энциклопедию» я всё же настоятельно рекомендую вам приобрести. Очень уж она полезна.

«Энциклопедия риторики». Стоит того, чтобы полистать её в библиотеке, если, конечно, руководство этой библиотеки достаточно умно, чтобы поместить у себя эту книгу. В ней помещено множество статей, связанных со всеми аспектами античной и современной риторики и всем, что с ними связано. Особенно хочу отметить материал по шекспировской риторике: он превосходен.

«Классическая риторика для современного студента» авторства Эдварда Патрика Джозефа Корбетта. Это единственный современный углублённый учебник по риторике. Он страдает от академического безразличия ко всему практическому (Корбетт подробно изложил композицию аргументов, но почти никак не коснулся вопросов риторической «подачи» и реальных споров), но, надо отдать должное, автор этой книги ответственно проводит читателей по всем базовым риторическим принципам.

«Риторика» Аристотеля. Эта книга положила начало всем остальным подобным работам. Она до сих пор остаётся фундаментальным учебным пособием по риторике. Каждый раз, когда я вновь обращаюсь к этой книге и перечитываю пассажи, которые кажутся бессмысленными и не имеющими никакого отношения к современной жизни, я обнаруживаю, что вина в этом моя, а не Аристотеля. Эта книга была его величайшим шедевром, написанным им на закате жизни как апогей всего его политического и психологического знания. Плохо в ней только то, что она вряд ли покажется вам сколько-нибудь захватывающей. Некоторые учёные считают, что «Риторика» Аристотеля есть не более чем коллекция его лекционных заметок и, следовательно, эту книгу так и стоит читать – как коллекцию заметок. Тем не менее эта работа является во многих смыслах потрясающей, подлинным классическим шедевром.

«Цицерон» Энтони Эверета. Величайший оратор в истории не очень подходит для большого кино. По крайней мере, Рассел Кроу его никогда не сыграет. Нельзя не упомянуть, что Цицерон отличался особой трусливостью. Имя его на латинском означало «зерно репы». Он также не смог остановить тиранию в Риме. Однако он был центральной фигурой в одном из самых интересных исторических событий, величайшим оратором в истории и одним из величайших теоретиков риторики. Эверет написал самую популярную биографию этого оратора. Он умело воссоздаёт трудные времена Римской империи и делает это с высоким изяществом. Он также помогает нам понять, почему римляне считали риторику высшим проявлением гуманитарных наук.

«Основатели и классики» Карла Джей Ричарда. Тем читателям, которых больше интересует история, чем теория (особенно тем, которые считают те исторические сведения, что я привожу в этой книге, неправдоподобными), следует приобрести эту книгу. Этот краткий и удобно читаемый обзор образования основателей Америки лучше, чем какая-либо другая работа, показывает, какую страсть они питали к античным мастерам и их работам.

«Риторика мотивов» Кеннета Бёрка. Эта восхитительная, насыщенная книга рекомендуется только самым заядлым фанатам риторики. Бёрк признан одним из интереснейших философов и литературных критиков XX столетия. Не будет преувеличением назвать его величайшим теоретиком риторики со времён Блаженного Августина. Однако предупрежу сразу, что непосвящённому эта книга покажется не очень интересной.

Не будет ли чересчур наглым привести здесь книгу «The Word Hero» Джея Хейнрикса? Эта книга легко, мягко знакомит читателей с фигурами речи и тропами. Она является продолжением книги «Убеди меня, если сможешь».

Хотя анекдоты, представленные в этой книге, являются «почти правдой», как выразился бы Гек Финн, истории про мою семью уже совсем не соответствуют действительности. Что, конечно же, очень хорошо. Те дети, о которых я пишу как об озорной детворе и саркастичных подростках, сейчас уже являются состоятельными людьми с постоянной работой и всем прочим. Дороти-младшая сейчас работает в Вашингтоне медсестрой, ухаживающей за пациентами, перенёсшими операцию по трансплантации органов. Джордж преподаёт историю и дебаты (!) в частной школе. Оба моих ребёнка смешат меня так же, как и прежде, и я по-прежнему благодарен им за риторические уроки, которые они мне преподают.

Моя жена Дороти-старшая всё ещё работает фандрайзером, правда, уже не в юридической школе. Вдобавок к этому она является одним из трёх выборных лиц, управляющих нашим городком. На протяжении этой книги я беспрестанно захваливал её, но во всём этом не было ни капли лести. Когда я сказал Дороти, что хочу уволиться и написать серьёзную книгу по риторике, она ответила без всякой иронии: «Я верю в тебя». Какими бы страшными мои следующие слова ни показались, но без веры Дороти, её стабильной заработной платы и её конструктивной критики моих черновиков эта книга никогда бы не увидела свет. Да и я бы был совсем не в таком положении, как сейчас.

Хотя первоначально я писал эту книгу, удобно укрывшись в домике писателя, сейчас мне приходится часто выезжать из моего любимого Нью-Гэмпшира, чтобы проводить мастер-классы и делать презентации по искусству убеждения. Особенно хочу поблагодарить своих друзей из компаний Pace Communications и Southwest Airlines, а именно Крэйга Уоллера, Бонни МакЭлвин-Хантер, Дебби Данкин, Тодда Пейнтера, Кевина де Миранда и Джей Кей Никкелла.

Синтия Кеннел, мой агент, вот уже на протяжении почти десяти лет каждые несколько месяцев звонит мне, спрашивая, готов ли я написать новую книгу. Каждый раз она поступала неизменно благодетельно и успешно продавала мою книгу издателям. Она помогла мне издать её на итальянском, польском, чешском, корейском, турецком, китайском, русском, испанском, немецком и британском английском языках.

Мой редактор Рик Хорган с завидной периодичностью подкидывал мне остроумные идеи и вдохновлял меня так, как никого никогда никакой редактор не вдохновлял. Джулиан Павиа и Натан Роберсон предоставляли мне блестящую подробнейшую обратную связь и рассуждали на тему высоких философских проблем в ужасающе умно составленных электронных письмах.

Писатели Джим Коллинс, Кристен Коллинс-Лейн, Лиза Дэвис, Питер Хеллер, Юджени Шилдс и Боб Салливан давали мне необыкновенно ценные советы. Джина Баррека, превосходный юморист и один из видных представителей Коннектикутского университета, помогла мне не увязнуть в риторическом жаргоне, который никто бы не смог читать. Дебора Нельсон, преподавательница английского языка в Лебанонской старшей школе в штате Нью-Гэмпшир, и её ученики дали рукописи этой книги самые едкие и самые забавные комментарии. Шерри Честер, Джереми Катцу, Нэту Риду, Стиву Мэддену, Кристен Фаунтин тоже выражаю особую благодарность за их комментарии и советы.

На протяжении многих лет очень многие ораторы из десятков учебных заведений по всей стране оказывали мне неоценимую помощь. Никто из них не сделал для меня так много, как Дэвид Кауфманн, человек, словно бы перенёсшийся в наши дни прямиком из эпохи Возрождения, блестящий учёный, педагог, писатель и вообще джентльмен. Мой партнёр по Лаборатории аргументов и друг Дэвид Лэндис очень помог мне, копаясь вместе со мной в наших риторических завалах во время разговоров по скайпу между Нью-Гэмпширом и Дубаем. Доминик Делли Карпини и его коллеги в Йоркском университете приняли меня в рамках моей творческой командировки и показали мне, как на самом деле выглядит настоящая инновационная риторическая программа. Дана Йитон из Миддлбери-колледжа привлекла меня к одному из самых захватывающих академических экспериментов по риторике. Эти учёные и их коллеги поддерживают риторику так же, как её спасали монахи в тёмные века.