Возвращение Черного Отряда. Суровые времена. Тьма - Глен Кук

По-таглиосски она говорила ужасно. Я мог объясняться на нюень бао несравненно лучше, но она нипочем не соглашалась говорить со мной на языке своей родины. Наверное, для нее это значило бы признать законность моих отношений с Сари. Впрочем, я давно бросил попытки разгадать ход мыслей матушки Готы.

– Это шпионы, – ответил я на нюень бао. – Подсматривают, подслушивают, доносят. Так же – как мыши – и земляные, и летучие. Те, кому служат животные, нам не друзья.

Наверное, я чересчур распустил язык. Костоправ не одобрил бы такой болтливости. Но мне показалось, что она может клюнуть на эту наживку. Вдруг да проговорится о том, что знает или хотя бы подозревает. Ей не всегда удается удержать язык за зубами.

– Моя тоже заметить ночью сов, Каменный Солдат. Странные совы. Обычные птицы так себя не вести.

Я хмыкнул. До сих пор на сов никто не обращал внимания. Если их и вправду используют против нас, эта старушенция куда проницательнее, чем я думал.

– Прошлая ночь вороны прилетать и улетать из блестящая крепость. Много ворон.

Я присмотрелся к ней. Ночью, значит. Когда мы с Тай Дэем разбирались с отбившимися от своих парнями. А она шастала по развалинам с дядюшкой Доем. И гляди-ка, приметила то, что я прошляпил.

В последнее время воро́н у Вершины вилось немного. По-видимому, Длиннотень невзлюбил этих зловещих птиц и опутал хрустальные купола своих башен коварными чарами, поражавшими ворон, которым хватило неосторожности подлететь слишком близко.

– Интересно, – сказал я. – Возможно, это что-то новое.

– Вороны летать туда и раньше. Но так много их еще не бывать.

Гм… Что же за чертовщина творилась там прошлой ночью? Что могло так заинтересовать Душелов? Пожалуй, это стоит проверить.

А может, проверяют как раз меня. Предположим, дядюшка Дой и матушка Гота, заметив в последние месяцы странности в моем поведении, решили выяснить, что к чему. Кто знает, не справедливы ли подозрения Костоправа. Если это подозрения, а не что-то большее. Он ведь всех подряд хоть в чем-нибудь да подозревает.

– Я и летающего видеть прошлая ночь, Солдат Тьмы.

Кажется, она все-таки меня проверяет. Прекрасно ведь знает, что я терпеть не могу загадочные титулы, навешанные на меня ее папашей Кы Дамом. Старый Глашатай никогда не растолковывал их значение, а Гота и подавно не окажет мне такой услуги.

– Это интересно.

Уже давно никто не замечал Ревуна в небе. Если он и летал, то под прикрытием маскирующих чар.

Видать, ей поиграть со мной захотелось. И позлить меня вопросами и недомолвками. Больше, чем я услышал, мне из нее сейчас не вытянуть.

Я отказался принять ее игру и повернулся к Тай Дэю:

– Неужели меня приняли в почетные члены племени?

Телохранитель пожал плечами. Похоже, он слегка удивился тому, что его мать вообще что-то мне рассказала.

Если старуха ждала, что я кинусь к Копченому, ей пришлось здорово разочароваться. Я занялся рутинными делами: помог Тай Дэю в обустройстве нашей хибары, снова подкрепился, основательно утолил жажду и некоторое время корпел над Анналами. Что бы ни случилось прошлой ночью, я уже все равно не смогу ничего изменить. К тому же не думаю, что эти события таят такую уж серьезную угрозу.

Меня выручил Одноглазый, заявившись вскоре после захода солнца.

– Готов супец, – сообщил колдун, помешивая в глиняном горшке.

Землянка наполнилась запахом его варева.

– Вот и ладненько, – отозвался я и последовал за ним во тьму.

– В этот раз ты пришел очень вовремя, – сказал я Одноглазому. – Мне как раз надо было оттуда убраться. – Я пересказал ему услышанное от матушки Готы.

– Как она все это узнала?

Я сообщил, что заметил ее и Доя в развалинах.

– Может, и они меня обнаружили?

– А может, их Тай Дэй просветил?

– Не исключено.

– Полагаешь, это важно?

– Они явно подбивали меня, чтобы я это проверил. Ведь на обычной разведке я ничего особенного не заметил.

Одноглазый хмыкнул. И призадумался.

– Эдак ты можешь себя выдать. К тому же, при всех своих преимуществах, мы вполне способны проглядеть нечто существенное, поскольку не знаем, что именно следует искать.

Все так. Нечто важное может лежать на поверхности – и оставаться не замеченным мной. Даже Копченый мне тут не помощник, поскольку я не имею понятия, что нужно искать. Да и невозможно уследить за событиями, которые происходят одновременно.

– Почему бы не угостить этим волшебным зельем моих свойственников? – предложил я. – Вдруг оно им языки развяжет?

– Эка?! А я думал, они и капли в рот не берут!

– Так все считают. Но я сам видел, как Тай Дэй пару раз согревался кое-чем покрепче воды. А его мамаша, сдается мне, запросто может усидеть несколько пинт, но стесняется Доя. Он все время торчит поблизости, и с тех пор, как мы ушли из Таглиоса, у нее не было случая залить зенки.

– Очень интересно. – Черномазого коротышку вдохновила моя информация. – Вот что я тебе скажу. Сейчас я пойду туда и составлю им компанию. В твое отсутствие. Скажу, что ты работаешь.

Он ушел еще до того, как я закончил свои приготовления. Ушел, прихватив с собой старое осклизлое деревянное ведро.

– С Лебедем, что ли, его свести? – пробормотал я.

Плетеный Лебедь варил дрянное пиво, но в сравнении с пойлом Одноглазого его продукт мог считаться амброзией.

Ухватившись за Копченого, я ощутил некое подобие тепла: словно частица его сознания с удовлетворением обнаружила, что он больше не один. Я направил его прямо к Вершине, соскальзывая в прошлую ночь, и старался при этом избегать горящих развалин, чтобы не наткнуться на самого себя. Вихляя туда-сюда, я заметил наконец ворон матушки Готы. Что было непросто. Они примчались с севера на большой высоте и камнем рухнули на Вершину. Было их не больше дюжины, так что принять или передать они могли лишь весьма краткое сообщение. Я-то из услышанного от тещи сделал вывод, что их будет гораздо больше.

Я последовал за воронами. Стая не приближалась к сверкающему куполу, под которым Хозяин Теней, несмотря на поздний час, корпел над каким-то таинственным текстом. Опустившись в темноту двора, птицы пробрались в помещение через дверь, специально оставленную приоткрытой. Они издавали негромкие тревожные звуки – видать, чувствовали себя здесь неуютно. Резкий, неожиданно оборвавшийся крик едва не спугнул их.

Затем послышался шепот. В темноте я увидел лишь смутные очертания фигуры, но узнал Ревуна по его невольному крику. Из того, что он говорил, я не разобрал ни единой фразы. Равно как не понял и ворон, по очереди выкаркивавших слова, которые должны были сложиться в сообщение.